Форум » Кофейня » Кулуарные беседы, том четвертый » Ответить
Кулуарные беседы, том четвертый
Робеспьер:
Робеспьер: Кажется, разговор наконец-то обрел то направление, которое устраивало обоих участников. На эту тему Робеспьер мог говорить бесконечно. -Нсколько я понял мысль Руссо, он желал нам показать, что самая нежная и искренняя любовь напрямую связана с нравственностью и долгом. В этом нет никакого противоречия, ибо это две стороны одной медали. Любовь одухотворяет долг, а долг возвышает любовь.
Элеонора Дюпле: – Вы очень красиво сказали… Да, в самом деле, наверное, вы правы… Для Руссо героиня романа – идеал женщины. Но все же… Когда она узнала, что родители хотят выдать ее замуж за другого – она теряет голову, выбирая не тот путь, действуя необдуманно. Не могу вообразить, что бы я делала в подобной ситуации, – возможно, я не должна судить так резко… Мне жаль ее. В жизни так важно сделать правильный выбор… и порой это так трудно!
Робеспьер: -О, я решительно не могу вообразить вас в такой ситуации! - воскликнул Робеспьер. - Я уверен, что вы не нуждаетесь в подобных жизненных уроках и в сложных обстоятельствах сразу найдете верное решение. У вас разум и сердце существуют в удивительном согласии изначально, тогда как героям Жан-Жака, чтобы привести их в соответствие, требуется... целый роман.
Элеонора Дюпле: – Боюсь, вы мне льстите… – Элеонора задумалась, подбирая слова. – Мне иногда кажется, что я сама себя не знаю. Быть может, мне тоже понадобится целая жизнь, чтобы познать себя?
Робеспьер: -Я никому не льщу, Элеонора, - серьезно ответил Робеспьер. - Не имею такой привычки. Есди я что-то говорю, значит, я действительно так думаю. Но вы еще так молоды - отсюда ваши сомнения.
Элеонора Дюпле: Элеонора не менее серьезно посмотрела на собеседника. - Молодость проходит, Максимильен, а сомнения могут остаться. Я вспомнила грустную историю... Противоположную той, которую рассказал Руссо… Одна моя подруга еще с детских лет была влюблена в одного человека; он же был благороден и чист душой, но не замечал ее склонности, которая была очевидна. Она была очень строго воспитана – и скрывала свои чувства, ничем не демонстрируя своего расположения. Все закончилось тем, что он женился на другой… А бедную Луизу вскоре выдали замуж… Мы с ней встречались не так давно, и я смогла заметить, что она несчастна в браке. Вот вам, мой друг, и непридуманный роман...
Робеспьер: -Но если герой вашей истории в конечном итоге женился на другой, - промолвил Робеспьер, - не означает ли сие, что он и не питал к вашей подруге никаких чувств. Я говорю так потом, что сам знаю: бывает, что скромность заставляет нас изображать холодность... Но в таком случае мы не женимся, а храним молчаливую верность предмету своих чувств, хотя и умалчиваем о самих чувствах.
Элеонора Дюпле: - Кто знает, может быть, он не догадывался о ее чувствах? И сам счел скромность за холодность, за безразличие? Судьба подвергает людей многим испытаниям. Это может закалить дух, но может лишить простого счастья...
Камилл Демулен: Хотел бы я знать есть тут тема, где никто не любиться
Робеспьер: От нежиданного явления Камилла Макс вздрогнул. Смутился и покраснел. -Камилл?.. Э-э-э... О чем ты говоришь? Мы просто пьем кофе и говорим о Руссо, разве не видно?
Дантон: Жорж остановился в дверях, прислонясь к косяку и обгладывая куриную ножку. - Угу, те двое, которые только что отсюда вышли, по-видимому, тоже пошли Руссо обсуждать, - бросил короткий взгляд на Камилла и сдержанно хмыкнул. - И после этого главным развратником называют меня! А я, между прочим, всего лишь тихо-мирно обедаю. В одиночестве.
Робеспьер: -Жорж, тебя называют не главным развратником, а главной помехой человеческому счастью!
Дантон: - Чьему это счастью я помешал? - от удивления Дантон даже про ножку забыл. - Судя по тому, что больше всех взъелся на меня ты, твоему? Только с чего? Бабу твою я не отбивал...
Робеспьер: -У меня нет никаких "баб", - холодно процедил сквозь зубы Робеспьер.
Дантон: Дантон окинул бывшего соратника тоскливым взглядом: - Оно и видно...
Робеспьер: -Я надеюсь, что видно, - Робеспьер с гордостью выпрямился.
Камилл Демулен: Я случайно зашел, - улыбнулся Максу, - а вы тут как раз о Руссо, я же предпочитаю пылкость Дидро. Лукавый взгляд на жующего Жоржа. "Фырк" на камешек в огород по -поводу Колло. Учтивый поклон и Демулен неспеша вышел из Кофейни. Давно пора
Элеонора Дюпле: Элеонора была рада, что Камилл ушел - она не знала, как вести себя в его присутствии из-за поступка Люсиль... Немного безрассудная женщина, но не настолько же, чтобы... чтобы в самом деле флиртовать с этим Колло. Элеонора едва заметно кивнула Жоржу: - Добрый вечер... ох, боюсь, что уже "доброй ночи", гражданин Дантон!
Дантон: - Доброй ночи, Элеонора, - обращение "гражданка" не слишком подходило хорошеньким девушкам, и поэтому Дантон предпочитал обращаться к ним просто по имени. Тем более, что молодая Дюпле была не совсем уж посторонним человеком. - Надеюсь, я не помешал... вашей беседе?
Робеспьер: -Помешал, Жорж, можешь не сомневаться, - встрял Робеспьер.
Дантон: Жорж посмотрел демонстративно сквозь Робеспьера и хмыкнул.
Элеонора Дюпле: Элеонора знала о сложности ситуации, но надеялась, что Максимильен и Жорж еще могут помириться. Все-таки через столькое прошли вместе... Девушка тактично промолчала. "Может быть, все еще поправимо?.. Пригласить его к нам? Нет, Максимильен явно не хочет его видеть... Что же делать? И как жаль, что нам так мало удалось побеседовать наедине... Максимильен не принадлежит себе. Ах, Элеонора, что за мысли! Тут дело серьезное".
Робеспьер: Робеспьер нервно постучал костяшками пальцев по столешнице.
Дантон: Из "лучших чувств" к Максимильену Жорж, разумеется, остался бы еще часика на два в гостеприимной кафейне, портя старинному приятелю остатки аппетита, но ему было жалко милую девочку Элеонору, которая явно была не прочь остаться с занудой Максом наедине, и Дантон, который никогда не мог отказать женщине в ее желании, коротко кивнув гражданке Дюпле, молча покинул помещение, на ходу обсасывая куриную косточку.
Робеспьер: -Ну надо же - ушел! - поразился Робеспьер. - Практически сам.
Элеонора Дюпле: - Бывает, мне сложно его понять, - заметила Элеонора. - Иногда он бывает развязным - но при этом его добродушие явно не наигранное, а иногда бывает любезен, но при этом чувствуется фальшь... - Элеонора задумчиво помешала ложечкой кофе.
Робеспьер: -Фальшь в нем чувствуется всегда, - ответил Робеспьер. - увы. Мне стоило страшно ошибиться в нем, чтобы это понять.
Элеонора Дюпле: - И... что же будет дальше, Максимильен? Все это так грустно... Я знаю, вы не любите, когда вас расспрашивают о делах, но...
Робеспьер: -Это будет решать Конвент, - сухо ответил Робеспьер.
Элеонора Дюпле: Элеонора поняла, что данный разговор лучше не продолжать, и решила сменить тему. - Конечно, я понимаю... - мягко сказала она. - Так о чем же мы говорили, Максимильен?.. Насколько я могу припомнить, как будто об историях жизни?
Робеспьер: -О любви, если быть точным, - Робеспьер невольно оглянулся, дабы удостовериться, что никакой Дантон не явится с циничными речами.
Элеонора Дюпле: - Да, вы, как всегда, точны, Максимильен. *выигрывая несколько секунд для того, чтобы собраться с мыслями, допивает кофе и отставляет пустую чашку* Кажется, я говорила о том, что скромность может быть истолкована как холодность и безразличие со стороны каждого из пары. Тот молодой человек женился на другой – весьма вероятно, не потому что не любил, а потому, что от него скрыли испытываемые чувства. Желая, чтобы остальные остались в неведении, она оставила в неведении и своего избранника. Размышляя над этим, я заключаю, что Юлия поступила правильно, слушая веления своего сердца. Но это лишь область грез, Максимильен! Жизнь так сложна… и в итоге нам остается лишь восхищаться бессмертным романом, строя свою жизнь по известным правилам… И, как я уже говорила, испытания могут закалить наш дух, но могут лишить счастья… И счастлив тот, кто сделал верный выбор.
Робеспьер: -Отчего вы так грустны, говоря о любви, Элеонора? - удивился Робеспьер. - В вашем возрасте девушки рассуждают на эти темы с сияющими глазами, а у вас такая меланхолия... Странно, что вы заранее чувствуете себя несчастной, и судьба Юлии, о которой мечтают многие, вас страшит.
Элеонора Дюпле: - Вы не правы, мой друг… Я не чувствую себя несчастной, я просто чувствую, что запуталась… Словно я брожу по лесу, а выйти из него могу лишь не на ясную дорогу, а в туман… Наверное, причина моей меланхолии – поздний час, я не привыкла беседовать так поздно, вот и приходят в голову всякие глупости… – Девушка смахнула с щеки непрошенную слезинку. – Окончание романа то нравится мне, то нет… Юлия умерла, тем самым примирив свои чувства и свою добродетель. Она была искренней возлюбленной, была добродетельной женой… Это чистая душа, Максимильен, но получается, ей не было места в этом мире… – Элеонора постаралась улыбнуться. – В самом деле, я загрустила. Сейчас весна… Жерминаль, месяц всходов! Впереди лето, все расцветает…Вся природа пробуждается, а в этот час всё словно бы, нетерпеливо ожидая зарю, ждет появления солнца… Но еще несколько часов над нами властен лунный свет – и солнцу придется подождать.
Робеспьер: -Да, вероятно, это луна на вас так действует, - заметил Робеспьер. - Луна снисходительнее солнца, и мы при ней не стесняемся проявлять свои самые глубинные чувства. Он резко остановился, замечая, что его опять понесло куда-то не туда. Проклятье. действительно, луна, весна... -Но не утомил ли я вас, Элеонора? Вам не скучно со мной?
Элеонора Дюпле: Элеонора ответила серьезно и искренне: - Конечно же, нет! Почему вы решили? Каждая фраза, сказанная вами… мне глубоко интересна, - Элеонора не осмелилась посмотреть ему в глаза, а смотреть мимо было как-то некрасиво, и, вновь подвинув в себе чашку, она сделала вид, что рассматривает цветочный узор на белой фарфоровой поверхности. «Может быть, она временами все-таки бывает не очень хорошей собеседницей? Как можно было подумать, что ей с ним скучно! Или же он сам чувствует себя неуверенно и нуждается в том, чтобы его поддержали?» Элеонора почувствовала себя неловко, но сочла нужным добавить: – Поверьте, это так!.. Всей душой… – Она замялась, потом овладела собой, взглянула своему такому умному, но порой такому неуверенному в себе – даже в своем даре слова! – собеседнику в глаза и мягко, почти ласково сказала: – Максимильен, не делайте мне больно подозрениями в том, что мне может быть скучно с вами. Рядом с вами, я могу быть сама собой… Это все усталость, вы устали мой друг. Не мне луна внушает грустные мысли, а вам. Вы хотите пойти домой?
Виолетта Дегре: Эх,любовь-любовь...Элеонора,а Вы смогли бы любить без взаимности двадцать лет?
Элеонора Дюпле: Услышав знакомый голос, Элеонора обернулась. – Виолетта! В такой час?.. Но я не буду тебя расспрашивать… Садись. – Элеонора быстро взглянула на Робеспьера, потом на приятельницу – «мол, такое соседство всех устраивает»? – Мы беседовали с гражданином Робеспьером о книгах и… погоде. Думали, уходить или нет, но тут как раз пришла ты! Рада повидаться.
Люсиль Демулен: Кстати,здесь есть довольно точные изображения некоторых граждан: угадайте.кто есть кто: : 1. 2. 3. 4. ?
Беатрис Ларошдрагон: 1 - это гражданин Робеспьер? (полушепотом)
полная версия страницы