Форум » Кофейня » Дом Беатрис » Ответить
Дом Беатрис
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис встряхнула головой, локоны забавно подпрыгнули, растягиваясь и снова скручиваясь пушистыми спиральками - лишнее подтверждение тому, что щипцов и папильоток здесь не употребляли, мягкая волна темно каштановых прядей свободно растеклась по плечам. Маленькими гребнями она аккуратно подхватила волосы над ушами, оставив основную массу кудрей ниспадающими за спину. -Что скажешь, Эглантин? Она медленно повернулась перед ним. Беатрис не нуждалась в зеркале, чтобы убеждаться в своей красоте - достаточно было отражаться в глазах Фабра.
Эглантин: - А мы и есть молодожены, - видимо, отвлекшись, брякнул Эглантин, лишь спустя секунду сообразив, что такого быть никак не может. "Их" ребенку никак не меньше семи-восьми лет, и расширившиеся глаза Беатрис подвтерждали - он ляпнул не то. Впрочем, он вывернулся: - Полетт настолько образцовая супруга, что всякий день с ней кажется первым днем после свадьбы... Собеседницы замеялись: молоденькая Сюзанн - искренне, Либерте Жерар - принужденно.
Беатрис Ларошдрагон: -Ты мне грубо льстишь, Селестен, - засмеялась и Беатрис, надеясь, что ее секундное замешательство прошло незамеченным. Сонно заворочался у нее на коленях Арман, и Лили снова закудахтала: -Мы разбудили ангелочка, давайте говорить тише, граждане...
Эглантин: - Давайте-давайте, - охотно поддержал квочку Эглантин. Глянул в окно - все то же и там же, серые холмы, река, разбитая колесами и копытами дорога. - Лесть, дамы, никогда не бывает грубой, и ее всегда недостаточно... Скрип колес, топот копыт, ленивые беседы ни о чем. Часовая стрелка бежит по циферблату, Париж все дальше, Гавр все ближе, Беатрис дремлет у него на плече, хочется есть и выспаться в нормальной постели, судорожная зевота, сгуюащуюся темнота за окном, скрип-скрип-скрип... - Подъезжаем, граждане! - предупреждающий стук возницы по крыше.
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис вскинулась. -Я опять заснула... Уже приехали, да? -Гавр, - согласно кивнул папаша Жерар. Она не удержалась от искренней, радостной улыбки, обращенной к Эглантину - первый этап их нелегкого пути был почти завершен. Бедный Франсуа, она бросила его на растерзание попутчикам, позорно заклевав носом, а ведь ему, наверное, не меньше хотелось спать, чем ей, ведь он всю ночь промаялся в кресле... Мысли Беатрис приняли привычное течение - забота об Эглантине и Армане отодвигала на задний план все страхи и робкие надежды.
Эглантин: - Гавр, Гавр, - проворчал Эглантин. От долгого сидения на жестком все тело затекло, голова была какой-то дурной и плохо соображала. Дилижанс вполз в городские ворота, за окном мелькнули размытые желтые пятна фонарей. Покрутившись по улицам, они наконец остановились. Прибыли. Снаружи было темно, холодно и ветрено, но здешнй ветер нес с собой запах соли и моря. У пассажиров опять проверили документы, после чего семейство гражданина Сазерака, самым дружеским и любезным образом распрощавшись с попутчиками, оказалось предоставлено самому себе. Мальчик жался к матери, Беатрис обоими руками вцепилась в ручки плетеной коризны, растерянно и испуганно озираясь по сторонам. Эглантину тоже никогда не доводилось бывать в Гавре, но здравый смысл требовал одного - поскорее найти приличную гостиницу, снять номер, а завтра с утра отправиться в гавань. - Пошли, - решительно сказал он, хотя сам не предсавлял, куда, собственно, надо идти. Для начала - вверх по этой улице, а там посмотрим.
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис, одной рукой держа корзину, а второй - Армана - Франсуа, заторопилась за ним. Они были достаточно далеко от гавани, но ей сквозь городскую вонь чудился такой знакомый горько - соленый запах. Море пахло, как это ни странно, домом. Арман втиснул свободную лапку в ладонь Эглантина и полюбопытствовал: -А куда мы едем, папа?
Эглантин: - Спроси что полегче, - тоскливо вздохнул Эглантин, машинально сжимая тоненькую ладошку. - Думаю, вот сюда. Островерхий дом, свет в окнах с частыми переплетами, жестяной котелок над дверью, три истертые ступеньки вверх. Да, комната есть, да, можно поставить отдельную кровать для ребенка, да, на ужин подают тушеную курицу с капустой, да, вино есть, правда, только местное и прошлого года. Граждане недавно в Гавре? Ах, гражданин прибыл сюда для работы в Компании? А говорили, они сворачивают свои дела в городе, что врали? Понмимаю, понимаю, гражданин с семйством долго ехали и устали, сейчас все будет устроено наилучшим образом... Они сидели за столом, накрытым почти чистой скатертью, осоловело глядя в тарелки и свыкаясь с мыслью о том, что они - в Гавре.
Беатрис Ларошдрагон: В номере Арман вдруг раскапризничался, что было неудивительно - он хорошенько выспался днем в дилижансе и теперь не торопился в постель, в отличие от Эглантина. Беатрис кое - как удалось его уложить, но сна у мальчика не было ни в одном глазу, и он принялся торговаться и изобретать всевозможные отговорки - то он встанет попить воды, то он замерз и нельзя ли ему еще одеяло, то он хочет сказку про кота в сапогах... -Арман, - устало пообещала Беатрис, - если не перестанешь, я тебя отшлепаю. -А я тогда не буду про вас врать!
Эглантин: - И замечательно, - равнодушно откликнулся Эглантин, наблюдвший за семейной сценой со все бОльшим и бОльшим раздражением. - У меня наконец-то будет повод избавиться от лишнего груза. Вот так, - под испуганный вскрик Беатрис он сгреб мальчишку за отворот ночной рубашки, пронес через комнату и метким пинком выбросил за дверь. - Беги куда хочешь, говори что хочешь. Дверь захлопнулась.
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис замерла посреди комнаты, беспомощно глядя на Эглантина. С одной стороны, подобные разговоры следовало пресечь на корню, с другой - мальчик наверняка до смерти перепугался. -Зачем ты так? - только и сумела выдавить Беатрис. Арман - Франсуа ревел за дверью - она решила не торопиться утешать и умасливать его, чтобы жестокий урок не пропал даром.
Эглантин: - А как? - раздраженно огрызнулся Эглантин. - Как я должен поступить, скажи на милость? Я предупреждал тебя - я не люблю детей и не умею обращаться с ними, мне была нужна ты, а не твой ребенок! Ты прекрасно понимаешь, во что мы вляпались и как обстоят наши дела, и единственное неосторожное слово твоего капризного любимчика может отправить тебя в тюрьму, меня - на гильотину, а его - в детский дом! Я знаю, он еще мал, но лучше бы тебе постараться тебе объяснить ему это - раз и навсегда! Иначе в следующий раз я действительно выкину его за дверь - в стране полно нищих и бродяжек, будет еще один! Он отвернулся, до слуха Беатрис долетело щелканье вытаскиваемой пробки - Эглантин захватил с собой в номер пару бутылок и сейчас приканчивал содержимое одной из них, прямо из горлышка. - Впусти его, - буркнул он. - Иначе он всю гостиницу перебудит своими воплями.
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис зябко повела плечами - похоже, ей еще предстояло помешать Эглантину надраться до бесчувствия. Она решительно выглянула за дверь: -Если бы меня не опередили, я бы поступила точно так же. Это было очень плохо сказано, Арман - Франсуа. Если хочешь войти, пообещай, что такого не повторится. -Я больше не буду, - просопел тот, вытирая нос рукавом рубашки. -И извинись перед нами обоими, потому что мы делаем и говорим так не ради собственного удовольствия. Вставай, - она подняла Армана с пола и подтолкнула внутрь. - Проси прощения. -И - извините, - от вдохновенного плача Арман отчаянно разикался.
Эглантин: - Господи, мерзость какая, - Эглантина перекосило, он брезгливо отступил назад, только бы не оказаться рядом с ребенком. Обошел икающего мальчишку и растерянную Беатрис, до нее донесся перестук каблуков вниз по лестнице. Беатрис не сомневалась в том, куда он направлялся - прямиком в обеденный зал гостиницы, работавший допоздна. А даже если там и будет закрыто, Фабр наверняка без труда отыщет место, где ему продадут выпивку.
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис отчаянно хотелось разреветься по примеру Армана. Она уже сталкивалась с трудностями подобного рода при Мишеле, желавшим полностью и безраздельно владеть ее вниманием, но теперь они никак не могла изолировать сына от Фабра, и сама не знала, что ее сильнее задело - демонстративное отвращение Эглантина или скрытая ревность мальчика. -Ступай в кровать, и раз уж не желаешь спать, хорошенько помолись и подумай о своем поведении!
Эглантин: Вино в гостиничной кухне и в самом деле было скверным. Но оно было, а еще будущий клерк Ост-Индской Компании отыскал подходящих собеседников-собутыльников из гавани, у которых обидняками можно было выяснить, какие корабли сейчас находятся в порту и ак скоро они собраются выйти в море. Раньше из Гавра совершались постоянные рейсы кораблей нескольких компании через пролив, в Дувр и Фолкстон, но сейчас, из-за войны, их прикрыли. Приморский город переживал не лучшие времена - негоцианты закрывали конторы и увольняли людей, рыболовецкие флотилии еще держались - рыба на столе нужна всегда, при Республике ли, или при монархии - оттого кораблей в гавани было немного. Военные на случай чего и несколько иностранцев, из Голландии и Испании. Да, и еще два хороших корабля ост-индцев, но, говорят, их не сегодня-завтра конфискуют.... Эглантин старательно пытался все это запомнить, но после третьего стакана лампы под потолком начали совершать плавные круги, что неминуемо озанчало - он напивается. После двух бессонных ночей и с нервами, натянутыми не хуже якорной цепи, он еще и задался целью напиться. Из-за Беатрис и ее несносного ублюдка, отчего бы ему было не сдохнуть при рождении?
Беатрис Ларошдрагон: Кутаясь в шаль, Беатрис спустилась в зал и остановилась у входа, ища глазами Эглантина. Долго стояла, наблюдая, как он непринужденно болтает с портовыми - прожив десять лет в Бордо, Беатрис научилась отличать моряцкую породу на глазок, как опрокидывает стакан за стаканом, нервно взлохмачивает и без того растрепанную шевелюру, и его голос с характерным акцентом становится все громче и резче... Примерно так же настоящая Полина Сазерак бегала по кабакам за своим непутевым Селестеном.
Эглантин: К шестому - а может, и к седьмому, кто их считал? - стакану по кругу поплыли не только лампы, но и сознание. Актерская выучка еще держалась, настойчиво твердя: "Селестен Сазерак и Полина, Фабр и Беатрис остались в Париже, у тебя нет права на провал, Селестен Сазерак и его жена Полина, не смей об этом забывать!" - но язык уже молол что-то свое, и, кажется, он ввязался в ссору, а может, и сам ее затеял, невесть по какой причине и поводу, просто ради того, чтобы заглушить тихий и подленький лепет страха в душе "Брось их, беги, девка везде найдется, еще лучше этой..." Звякнула разбитая бутылка, недовльный хозяин пригрозил кликнуть стражу, возможная потасовка увяла, так и не начавшись, разлили по-новой, и тут он увидел Полину. Беатрис. Она стояла за полукргулой аркой, там, где начиналась лестница на воторой этаж, к комнатам гостей, и смотрела на него. Испуганная женщина в шали, женщина, которую он сорвал с места, потащил за собой, посулив заботиться о ней и защищать. Его уже зазывали пойти в другое место, где хозяин куда гостеприимней, и служанки у него хоть куда. А Беатрис стояла и смотрела, не вмешиваясь, не пытаясь его остановить, просто глядела из темноты - светлое пятно лица и гладко зачесанные волосы доброй гражданки, образцовой жены и матери.
Беатрис Ларошдрагон: Она знала - бывают моменты, когда лучше просто не трогать, чтобы не сделать еще хуже, чтобы обида и злость не взорвались пороховым погребом, в который угодило ядро, сметая все на своем пути. Когда все равно - правый, виноватый, просто хочется кого - то втоптать в грязь и доказать себе, что ты нечто большее, чем горка ветоши, кости да кожа, голова и два уха. Иногда правильнее вот так молча стоять на полшага позади, в ожидании, пока самый лучший, самый дорогой вспомнит о себе, о том, что он кому - то небезразличен, что его готовы поддержать и утешить.
Эглантин: Этот взгляд раздражал. Раздражал и напоминал о данных обещаниях. Которые требовалось выполнять. Да, можео было уйти в ночь, устроить кутеж с новыми знкомыми... и сорваться, поитому что он уже не так хорош, как прежде, потому что он начинает совершать ошибки и спотыкаться на ровном месте. И, если он сейчас уйдет, это будет еще одной ошибкой. - Закрываемся, граждане! - оповестил всех хозяин. Откуда-то издалека долетели размеренные удары колокола, лампы гасли, со столов снимали скатерти, местная компания шумно собиралась в путь. Он сумел отклонить их приглашение - достаточно вежливо, чтобы никого не обидеть, и достаточно забористо, чтобы, уходя, они хохотали. А он побрел к ней - пока еще умудряясь ровно держаться на ногах. Прошел мимо и поковылял вверх по ступенькам, зная, что Беатрис пойдет следом. Молча, со свойственным только ей спокойным достоинством.
Беатрис Ларошдрагон: Она подавила в себе желание поддержать Эглантина под локоть, помочь добраться до номера - в конце концов, как опытный гуляка, он вполне успешно справился с этим и сам. Они вошли в темную комнату - только огарок у изголовья разобранной постели очерчивал вокруг себя желтоватый круг, света хватало как раз на то, чтобы не спотыкаться о мебель. Арман - Франсуа, наплакавшись, наконец, уснул - Беатрис мысленно с облегчением вздохнула. -Давай спать, - как можно миролюбивее и тише предложила она.
Эглантин: - Угу, - голос звучал приглушенно, но спокойно. - Твой ребенок угомонился? - Да, - Беатрис прошла мимо него, повесила шаль на столбики принесенной к номер детской кровати, отгораживая ее от остальной комнаты. - И до утра не проснется. - Это хорошо... - рассеянно пробормотал Эглантин. Его опять повлекло к окну, темному квадрату в переплете рамы, за котороым было ничего не разглядеть. - Беатрис, завтра мы пойдем в гавань. Кажется, мне посчастливилось разузнать кое-что полезное... - Хорошо, - согласилась женщина. - Как скажешь. Ему очень хотелось прикоснуться к ней, зарыться лицом в ее локоны - она как раз справилась со шпильками, удерживавшими в порядке строную прическу - но от него опять разит скверным вином... и вообще он являет сейчас собой не лучшее зрелище. - Беатрис, я не хотел... Но этот твой ребенок, он... ты не сердишься? - жалобно, почти с той же самой детской интонацией, с какой час назад хмыкал Арман.
Беатрис Ларошдрагон: -Не сержусь. По - другому, наверное, было нельзя, - Беатрис сосредоточенно выбирала шпильки на ладонь, пока волосы тяжело не упали ей на плечи. - Просто я... испугалась. И он тоже. Арман только начал к тебе привыкать, а тут так вышло... Обними меня, Франсуа. Пожалуйста.
Эглантин: - Я тоже только начал к нему привыкать, а ему вздумалось капризничать, - подойдя сзади, Эглантин обнял женщину за плечи, со вздохом наслаждения уткнулся лицом в душистый ворох локонов. - Беатрис, Беатрис, и что нам было не встретиться лет на десять раньше... Хотя что я тогда смог бы тебе дать, почти что ничего...
Беатрис Ларошдрагон: Она ласково накрыла его ладони своим: -Десять лет назад мне было всего пятнадцать, и ты на меня даже не оглянулся бы второй раз, проходя мимо по улице. Наверное, за эти годы мы оба стали настолько лучше, что заслужили эту встречу.
Эглантин: - Моя прекрасная Беатрис, - губы касаются ушка, скользят по шее, по плечу. - Моя маленькая отважная Беатрис, которая упрямо верит в то что Господь ее не оставит и пошлет ей лучшие дни. Что-то я не верю, чтобы я да не оглянулся на юную цветущую красотку пятнадцати лет, - смешок, дыхание щекочет шею женщины. - Пойдем спать. Что случилось, что случилось. Я постараюсь впредь не обращаться с твоим ребенком подобным образом - если только он опять не выведет меня из себя.
Беатрис Ларошдрагон: -Я поговорю с ним, - пообещала Беатрис, чувствуя, как по телу разливается сладкое томление. Эглантин был замечательно нежным и заботливым любовником, до него она никогда не подозревала, что желание может вспыхивать в ней так легко - с одного вполне целомудренного поцелуя, беглого касания, волнующего шепотка, щекочущего шею дыхания...
Эглантин: Женщина в его объятиях неуловимо быстро повернулась, обнимая его за шею, торопливо стаскивая сюртук, развязывая плток, прижимая и шепча что-то неразборчивое. Все же из Беатрис никогда бы не вышло куртизанки - слишком уж она была искренней, она бы так и не научилась притворяться, изображать любовь и вздыхать в нужный момент. Или она любит, или нет. Но как прекрасно и удивительно, что ей вздумалось выбрать и полюбить его, и теперь она вздрагивает в его руках. Ее сердце под ладонью колотится, как пойманная пташка, у ее губ неповториммый, яблочный привкус, и они падают на гостиничную кровать, обнявшись, переплетясь руками, прижимаясь друг к другу, словно кто-то грозит разлучить их и от крепости объястия зависит, сумеют ли они дожить до утра. Волосы Беатрис волной рассыпаются по подушкам, в глазах отражается пламя свечки, две крохотные оранжевые точки... Эглантин приподнимается на локте, задувая свечу. Город спит, спит ребенок, мужчина и женщина любят друг друга, шумит море, покачиваются корабли у пристани. Жизнь идет.
Беатрис Ларошдрагон: Сегодня между ними все тихо - тихо - чтобы не разбудить Армана, - и Эглантин склоняется над Беатрис, ловя губами ее бессвязный шепот - любимый мой, душа моя, мой единственный, мой ненаглядный... Наощупь в полной темноте, они заново узнают друг друга, Беатрис пьянеет от его ласки, а у Фабра наоборот голова становится удивительно чистой и ясной, то самое единство противоположного, о котором так много болтают ученые мужи, открывается им в слиянии душ и тел...
Эглантин: Теплый туман, тепло женского тела, ее тихое, почти беззвучное "а-а-ах...", его стон сквозь зубы, сладкая, всеобъемлющая судорога, как он раньше жил без не, как он вообще жил на свете, когда Беатрис не любила его? - Беатрис, я люблю тебя... Правда, правда, не смейся, - пальцы на губах, складывающихся в нежную улыбку, кажущийся бесконечым поцелуй, никак не оторваться, не расстаться. Постель - как маленький кораблик в ночи, плывущий невесть куда под полотняными парусами, двое, лежащие рядом, голова Беатрис у него на груди, как легко и как желанно запутаться в ее волосах. - Спи, все хорошо, спи, любимая... - тихое, почти беззвучное мурлыканье. - Если полночь приходит, а ты все без сна, сон уже не придет, как его не мани, колыбельная песенка обречена в эту ночь говорить о любви... Колыбельные песенки тише других и для них не пристали большие слова...
Беатрис Ларошдрагон: -А знаешь, что мне сегодня снилось? - едва слышный сонный шепот шуршит, как песок в колбе песочных часов, глухая ночь на дворе, спать, спать, но хочется еще на мгновение задержаться в этом мгновении, замереть в его объятиях. -Не знаю, расскажи... -Луг. Зеленый - зеленый, до боли в глазах... И цветы. Маки и ромашки. Ветер. Как дома, на юге. И мы шли друг к другу...
Эглантин: - Смешная ты, Беатрис. Моя мальенькая смешная девочка. Спи, завтра будет новый день. Он повторяет эту фразу, как заклинание, как молитву. И ощущает, как она уплывает от него в свои сны, где ветер пролетает над цветущими лугами, где воздух пахнет горковатым миндалем и жасмином, где стоит город из розового камня, где вдоль дорог летом буйно цветут заросли шиповника - белого и ослепительно-алого... Вдалеке море бьется о скалы, и колокол отбивает третий час ночи. "Мы уцелеем, убежим и выживем", - с этой мыслью он засыпает, ощущая мякгую тяжесть тела лежащей рядом женщины и запах ее волос.
Беатрис Ларошдрагон: Арман - Франсуа проснулся, чувствуя себя самым несчастным человеком в мире. Жизнь решительно не ладилась: мама на него сердилась, гражданин Фабр оказался не таким уж добрым, как мальчику подумалось поначалу, и вообще, никакой он ему не папа, его папа умер, и лучше бы самому умереть тоже, вот мама бы плакала и жалела, и Амайя бы плакала, а он бы лежал в гробу и ни словечка им не сказал, потому что обижен! Мальчик высунулся из под шали - балдахина - мама и ее Фабр еще спали, голова к голове на одной подушке, и явно совершенно не мучились совестью из - за того, как ужасно обошлись с ним вчера. Арман обиженно наморщил нос - он знал, что был неправ, но никто не удосужился даже толком принять его извинения. Вот если бы с ними была Амайя, она бы уговаривала и выслушивала его хоть до самого утра! Мысль, мгновенно осенившая Армана - Франсуа, показалась ему очень мудрой и здравой. Если здесь он мешает, если он - бесполезный груз, и мама согласна в этом с гражданином Фабром, он больше не станет им докучать. Он вернется в Париж, к Амайе, и они будут жить вдвоем. Ведь он уже приехал из Либурна в Париж - почти один, не считая вреднющего парижского кузена тетки Рибейрак, который тоже только и мечтал, чтобы Арман потерялся на какой - нибудь почтовой станции. ОТ Гавра до Парижа намного ближе, можно и пешком дойти, за три или четыре дня, все названия сел и городов по пути он хорошо запомнил и легко найдет дорогу. А в Париже попросит извозчика отвезти его на площадь Гренель, Амайя потом заплатит. Воодушевленный Арман - Франсуа на цыпочках выбрался из постели, путаясь в ночной рубашке, и принялся одеваться.
Эглантин: Ему снилось что-то хорошее, и, возможно, снилось бы дальше, если бы не скрип половиц - тихий такой, раздавшийся неподалеку. Жизнь уже приучила Франсуа Фабра к тому, что внезапные скрипы не предвещаеют ничего хорошего, но и заполошно вскакивать, заслышав их, не следует. Опасности вроде не чувствовалось. Видимо, ребенок проснулся и отправилс на поиски ночной вазы. Эглантин перкатился набок, продолжая изображать спящего, и оглядел комнату сквозь слегка разомкнутые ресницы. Достойный сын своей родительницы с ужасно озабоченной и серьезной мордахой юнца, впервые заявившегося в веселый дом, натягивал курточку. Все прочее он уже успел натянуть и явно собрался куда-то спозаранок. Ясно. Инфант оскорблен, инфант разгневан, инфант замыслил побег. Может, обратно в Бордо, а может, в Париж. Можно было остановить его, прикрикнув и велев не валять дурака, но Эглантину внезапно захотелось узнать - как далеко зайдет мальчишка в своей обиде и что он собирается делать. Матушкин кошелек беглец не выпотрошил - то ли побоялся, то ли просто не сообразил. "Гражданин Сазерак" дождался, когда Арман соберется и выскользнет за дверь, с сожалением выбрался из-под одеяла и принялся торопливо собираться - актерский опыт пригодился, трех минут ему вполне достало. Беатрис спала, будить ее не хотелось. Пусть спит. Через часок-другой он приведет напуганного и зареванного мальчишку обратно, а она еще не проснется и ничего не узнает. На улице было светло, свежо и ветрено. Арман-Франсуа торчал на перекрестке, вертел головой по сторонам, видимо, соображал, какой дорогой они вчера шли и куда направиться. Смекнул и отважно зашагал вниз по вымощенной брусчаткой улице Гавра. Преследователь, держась в отдалении, пошагал за ним, ухмыляясь про себя.
Беатрис Ларошдрагон: Арман - Франсуа сунул руки в карманы курточки, ссутулил плечи, стараясь сберечь тепло - он уже успел продрогнуть на злом весеннем ветру. Нахохлившись, как воробей, он затопал вниз по улице - если вчера в темноте он и не разглядел особых примет их маршрута, вроде вывесок и занятных лепных фигурок на облупленных фасадах, то чувство направления еще никогда ему не изменяло. Чтобы дойти до почтовой станции, надо двигаться все время прямо и вниз, а оттуда путь до городских ворот можно найти, следуя за дилижансом. Ну, конечно, бегом он не поспеет за каретой, но можно прицепиться к запяткам, как это делают уличные мальчишки... Арман потянул носом - из открытого окна, мимо которого он как раз проходил, приятно потянуло чем - то съестным, и у мальчика предательски заурчало в животе. Да, вот об этом он и не подумал... У него нет ни еды, ни денег, чтобы ее купить, разве что попросить у кого - нибудь Бога ради? Ладно, не сейчас - пока он не так уж и голоден. Надо спешить, чтобы уйти сегодня засветло как можно дальше и найти ночлег в какой - нибудь деревне. Если у него станут спрашивать, где его родители и почему один, Арман решил сказать чистую правду - что папа умер, а мама опять вышла замуж, поэтому он идет жить к кормилице.
Эглантин: Малчишка замешкался возле открытого окна хлебной лавки, постоял, явно сглатывая слюну, и пошагал дальше. Преследовательн задержался, купив свежий, еще горячий рогалик из скверной муки и продолжал путь, грызя покупку. Арман безошибочно вышел к станции дилижансов, покрутился между отдыхающих лошадей и распряженных экипажей, покуда его не шуганул возница. Эглантин полагал, что на сем мужество мальчишки иссякнет, разум возьмет верх и беглец с поджатым хвостом вернется в гостиницу, но потомок Беатрис и неведомого бордосского негоцианта обладал упрямым характером. Напившись из общественного колодца и утеревшись рукавом, мальчик зашагал следом за одним из отбывающих дилижансов, здраво рассудив, что дилижанс непременно приедет к городским воротам. Решительность мальчишки понравилась Эглантину, но у ворот мальчику делать было нечего. Его могут начать расспрашивать, а дитя не сможет правдоподобно соврать. Пора его остановить. Дилижанс повернул и скрылся между домами. МАльчик шмыгнул за ним, оставший на сотню шагов Эглантин слегка прибавил шагу. Переулок, идущий вверх, удаляющийся задник тяжелого экипажа... а где мальчишка? Взгляд вправо, взгляд влево. Дома, добротные запертые ворота, каменные рыбы и дельфины над подъездами. Никакого следа Армана-Франсуа. Мать твою, куда он мог подеваться?
Беатрис Ларошдрагон: Арман - Франсуа с разбегу уцепился за крепящую багаж веревку, подпрыгнул и забился между притороченными к запяткам сундуками и корзинами - благо, для семилетнего мальчика места там хватало, и хоть ноги и остались болтаться в воздухе, все остальное довольно прочно держалось на деревянном настиле. Однако почить на лаврах ему не удалось - возница заметил безбилетного пассажира и, приподнявшись на козлах, хлестул кнутом наугад по багажу. Арман жалобно пискнул и кубарем скатился на мостовую, видимо, возница уже набил руку на таких штучках, и юный беглец был далеко не первым, кто пытался бесплатно прокатиться.
Эглантин: Пометавшись по переулку и сообразив, что спрятаться в доах и подъездах беглец вряд ли мог, Эглантин предположил, что мальчишка поступил в меру своего разумения - запрыгнул на багажный помост дилижанса и покатил дополнительным грузом. Из чего следовало, что "гражданину Сазераку" придется припустить бегом за удаляющейся колымагой. Он видел катящийся вниз по улице дилижанс, потом что-то звонко свистнуло - и на мостовую свалилась маленькая фигурка. Армана заметили. Вот и конец его путешествию, можно подходить и тащить мальчика обратно. Пожалуй, не стоит на него орать и ругать - проще попытаться объяснить, что задуманное им было невозможно, и ему лучше вернуться к матери. Если он будет вести себя благоразумно, вчерашняя безобразная сцена не повторится, и они все отправятся в далекое морское путешествие. Эглантин приостановился, глядя, как мальчишка неловко поднимается с булыжной мостовой. Их разделяло послотни шагов, когда Арман-Фрасуа попался на глаза городскому патрулю. Гвардейцы приостановились, один сделал попытку ухватить мальчишку за шиворот. Арман увернулся, вскочил, бросился бежать и грохнулся во весь рост, зацепившись носком ботинка. Гвардейцы засмеялись, мальчика сгребли за руку, явно спрашивая, кто он таков и с какой стати вздумал цепляться к почтовому дилижансу. Инфант де Ларошдрагон предпочел гордо отмолчаться, заработав подзатыльник. Арман не выглядел бродяжкой, он был явным мальчиком из приличной семьи, которого очень скоро начнут разыскивать родители... но в том-то и беда, что его родителям было совершенно не с руки связываться со стражей славного города Бордо. Жандармы уходили и уводили с собой мальчишку.
Беатрис Ларошдрагон: Побег накрылся медным тазом, как говаривала тетка Рибейрак. Задать стрекача от жандармов не получилось, и теперь Армана - Франсуа надежно удерживала за запястье мозолистая лапа гвардейца, с успехом заменяя наручники. Мальчик, сосредоточенно закусив губу, уже несколько раз пытался вывернуть руку из чужих пальцев, но заработал только еще один тычок. Арман не знал, куда его ведут, но достаточно хорошо знал, что прогулки в компании жандармов ничем хорошим не заканчиваются. Наверняка, его посадят в тюрьму, и не выпустят, пока мама не придет за ним, а она не придет, потому что ей все равно, где он и что с ним... Огромные глаза Армана наполнились слезами.
Эглантин: Жандрамы уходили все дальше, мальчик, у которого не было иного выхода, тащился следом, дело пахло визитом в местный жандармский участок, расспросами и подозрением, а этого допускать было никак нельзя... К тому же Беатрис переполошиться, узнав, что ее драгоценность пыталась удрать и угодила за решетку. "А вдруг там с ним плохо обращались, а вдруг..." На счастье Армана-Франсуа и его "отчима", мимо, влачась за неспешно перебирающей ногами лошаденкой, влачился фиакр. Не первой всежести и молодости, но все же... - Стой! Дуй в-он за теми жандармами! Быстро! Цок-цок-цок, щелканье кнута, недовольно фырканье лошади, прыжок, хорошо разыгранный справделивый родительский гнев: - Вот ты где, паршивец! Граждане, где вы его отыскали? Он что, уже успел стянуть что-то? Отвечай, когда тебя спрашивают! Но вместо ответа - трагически перекоешнная и залитая слезками мордочка ангелочка. Арман, похоже, уродился с талантом лицедея - ибо так разрыдаться напоказ не всякий сможет.
Беатрис Ларошдрагон: Жандарм, державший Армана за руку, слегка приподнял его в воздухе, как кролика за уши, демонстрируя своего пленника Фабру: -Ваш мальчик, гражданин? Арман дрыгнул ногами - касаться мостовой одними носками башмаков было неприятно, к тому же ныла и дергала ссаженная при падении коленка. Вот интересно, откуда здесь взялся гражданин Фабр?
полная версия страницы