Форум » Вандея, зима 1793 года » Глава 5. Обыск в доме мэра (ночь дня первого) » Ответить
Глава 5. Обыск в доме мэра (ночь дня первого)
Жюли Дебриер: Дом мэра.
Ответов - 108, стр:
1 2 3 All
Жюли Дебриер: Остаток дня Жюли посвятила хлопотам по хозяйству. Проследив, чтобы кухарка приготовила обед (увы, куда более скромный чем в былые времена...), а горничная прибралась в комнатах, Жюли устало уселась возле окна. Господина графа все еще не было, и она начала беспокоиться. И с учителем вышло как-то неловко... Несмотря на тревожные мысли, молодая женщина незаметно для себя соскользнула в сон. Проснулась она когда за окном уже стемнело. Кто-то заботливо укутал ей ноги теплым пледом. Смущенно ахнув (надо же было так крепко заснуть, да еще в такой неудобной позе!), она прислушалась к нарочито приглушенным голосам, доносящимся из-за прикрытых дверей второй гостинной: мэтр Дебриер (она даже не слышала, когда тот вернулся домой) вполголоса за что-то отчитывал кухарку... Жюли нервно облизнула губы. Её сейчас тоже обругают за то, что она спит днем как ленивая купчиха? Но кто тогда укрыл её во сне, не служанка же...
Валентин Леруж: Неожиданно тишину в доме Дебриеров нарушил яростный стук в дверь. Кто-то, не очень хорошо знакомый с правилами приличия, явно вознамерился вломиться в особняк мэра. Незваный гость не утруждал себя ожиданием-постучав один раз, он принимался колотить вновь и вновь, не боясь перебудить население всех ближайших домов. ...Валентин Леруж, сосед и вечный должник мэтра Дебриера, собирался вернуться домой пораньше, но благие намерения, разумеется, были обречены на провал. Во-первых, у молодого человека, как назло, оказалось слишком много нудной бумажной работы, с которой он справился тогда, когда на улице уже сгущались ранние зимние сумерки. Во-вторых, по пути домой гражданин Леруж набрёл на уютную булочную, из которой доносился умопомрачительный запах свежей выпечки, до которой Валентин был большой охотник. И в-третьих, в кармане начинающего карьериста очень кстати оказалось несколько лишних монет, наличие которых заставило Леружа отложить возвращение домой. Однако, заходя в булочную, юноша твёрдо знал, что много времени он там не проведёт-не позволят финансовые возможности, да и матушка наверняка волнуется, глядя сквозь стекло на одинокие тёмные улицы. Немного подкрепившись, Валентин покинул гостеприимное заведение. Пока дорога проходила по кое-как освещённым местам, Леруж шёл не торопясь и ни о чём не беспокоясь. Но когда понадобилось свернуть в безлюдный переулок, в котором, вдобавок, не горел ни один фонарь, в душе одинокого путешественника зашевелилось непонятное и неприятное чувство. Чтобы дойти до дома, было необходимо миновать две или три безлюдные улицы, которые тонули в густом сумраке. Клерк с радостью бы пошёл другим путём, если бы таковой существовал, но, к сожалению, до дома сейчас вела только одна дорога. "Ничего, скоро покажется дом мэтра Дебриера,-сказал себе Валентин, осторожно ступая по хрустящему снегу,-а возле этого здания всегда горит фонарь. Часть пути будет видна, а от дома мэра мне придётся идти всего несколько минут, чтобы наконец-то попасть к себе. Пойду быстрее, а то холод пробирает!" В переулке стояла тишина-жители домов наверняка давно спали крепким сном, набираясь сил перед нелёгким днём. Но, несмотря на это, Леружу послышалось, будто кто-то идёт за ним, и снег скрипит под ногами преследователя. Юноша мотнул головой, чтобы отогнать наваждение, затем остановился и посмотрел назад. От стены дома отделилась невысокая коренастая фигура, и в то же время за спиной Валентина раздались тяжёлые шаги. Чувствуя себя зверем в ловушке, молодой человек бросился на того, кто стоял у стены, но неудачно-кто-то из нападавших подставил ногу, и атака закончилась падением на холодный мокрый снег. Леруж попытался встать, но его обхватили сразу несколько цепких рук, которые принялись шарить по телу жертвы, ища карманы. Валентин задёргался, пытаясь вырваться из рук грабителей, но безуспешно-в свете луны блеснуло лезвие широкого ножа, и следующим, что ощутил клерк, была острая боль в правом боку. Нож прошёл между кожей и рёбрами-видно, бандиты пытались не столько убить, сколько припугнуть строптивую жертву. Страх за жизнь придал раненому силы. Ударив головой в нос того, кто держал его за руки, Леруж вырвался и бросился бежать. Скользкий снег затруднял движение, отчаянно болела и кровоточила рана, от пережитого ужаса мутило, но юноша не останавливался-в его положении остановка означала гибель. Когда Валентин оказался перед домом Дебриера, ужас немного отступил. Юноша изо всех сил заколотил в деревянную дверь, молясь, чтобы преследователи потеряли след своей жертвы. О том, что мэр с домочадцами наверняка спит, клерк даже не подумал.
Жюли Дебриер: *** Мэр с супругой и челядью действительно уже легли. Вопреки опасениям госпожи Дебриер - взбучки от супруга не случилось, тот весь вечер был озабочен чем-то другим. Отказавшись отвечать на нежные расспросы жены, тот буркнул что-то про новых парижских делегатов. Из чего Жюли заключила, что манеры и методы республиканцев здесь не нравятся не только ей. В свою очередь пожаловавшись на учиненную днем проверку документов, она перевела разговор на иные предметы. Беспокоили лишь долгое отсутствие "кузена". Опасаясь проявлять беспокойство на глазах у мужа, Жюли лишь украдкой вздыхала и поглядывала в сторону прихожей... за что и получила нагоняй от супруга: провинциальный родственник до ночи шляется невесть где по незнакомому городу, а сестрица и в ус не дует. Какое счастье, что Бог не послал им детей - из неё получилась бы самая непутевая мать на свете... Выслушивая упреки с тайным вздохом облегчения, Жюли молча убирала со стола остатки ужина. Так и не дождавшись возвращения Эмиля, супруги отправились спать. Легла и прислуга, дом быстро погрузился во тьму - следовало экономить свечи... Погрузившись в дрему, Жюли не поняла сколько прошло времени - несколько часов или несколько минут, когда входная дверь начала содрогаться от ударов. - Твой загулявший братец вернулся, - неодобрительно проворчал разбуженный мэр, поправляя сползший на одно ухо ночной колпак. - Тебе и идти открывать. Жюли подумала о том же. Зябко кутаясь в большую шерстяную шаль, накинутую прямо поверх батистовой ночной сорочки, и на ходу поправляя выбившиеся из-под чепца белокурые кудряшки, госпожа Дебриер босиком поспешила в холл.
Валентин Леруж: Разумеется, ожидания Жюли были обмануты-никакого Эмиля на пороге не было в помине. Зато взору слегка заспанной мадам Дебриер предстал задыхающийся окровавленный Валентин. Одной рукой юноша зажимал рану, а другой наспех одёргивал сюртук, стараясь хотя бы немного привести себя в порядок-не появляться же перед чужими людьми в совсем уж непотребном виде! -Добрый вечер... точнее, доброй ночи, мадам!-поздоровался Леруж, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя голос предательски дрожал.-Впустите меня... пожалуйста... За мной гонятся разбойники... Они... они вооружены. При иных обстоятельствах молодой человек не упустил бы возможность внимательно изучить внешний вид мадам Дебриер-полуодетая, Жюли была просто прелестна, от неё веяло чем-то тёплым и уютным. Но сейчас незваного гостя больше интересовало то, что творилось за его спиной. Валентин повернулся и вгляделся в зимний мрак, пытаясь рассмотреть, не прячутся ли в нём несколько зловещих фигур. Лишнее движение заставило вспомнить о совсем свежей ране, которая, кажется, принялась сильнее кровоточить. Стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть, раненый тяжело ввалился в холл, едва не задев хозяйку дома. Оказавшись внутри помещения, юноша вначале опёрся всем телом о стену, затем осторожно сполз вниз и сел на пол. Стоять Леруж не мог- от потери крови и всего пережитого сильно кружилась голова, а к горлу противно подкатывала отступившая было тошнота.
Жюли Дебриер: Жюли не успела вымолвить ни слова, как поздний гость оттолкнул её в сторону и вломился в дом. К счастью для Валентина, хозяйка узнала в нем соседа, но захлопнув и заперев дверь (кто знает, вдруг это ловушка и за порогом стоят бандиты?..) все равно принялась громко звать мужа и челядь. Было темно, масляная лампа давала слишком мало света, чтобы можно было толком разглядеть позднего гостя. - Сударь, что с вами? - спросила Жюли, испугано глядя привалившийся к стене силуэт. На лестнице уже слышались торопливые шаги господина мэра, хлопали двери в глубине дома - на крики хозяйки спешили разбуженные слуги.
Валентин Леруж: Валентин ответил не сразу. Ему не хотелось пугать горячо любимую женщину подробным рассказом о том, что с ним случилось, и уж тем более показывать ей свою рану. Сказать, что ничего страшного не произошло тоже нельзя-при случившихся обстоятельствах эта фраза покажется глупой. Может, стоит попросить позвать слуг, чтобы больше не беспокоить хозяйку дома? Леруж понимал, что его визит не мог обрадовать Жюли-ни одна женщина не была бы довольна тем, что её разбудили среди ночи и испугали рассказом о бандитах. Но одна мысль о том, что возлюбленная сейчас повернётся и уйдёт досыпать остаток ночи рядом со старым храпящим мужем, была невыносима. -Я... я попал в одно очень неприятное положение,-тяжело вздохнул молодой человек, пытаясь различить хорошенькое личико жены мэра в полумраке комнаты,-дело в том, что в переулке... Ночной гость не договорил-в холл вбежали несколько служанок с горящими свечами и сумрак мгновенно уступил место свету. Привыкшие к темноте глаза Валентина заслезились, и юноша прикрыл их рукой, забыв о том, что он выставил свою рану на обозрение мадам Дебриер.
Жюли Дебриер: Госпожа Дебриер всплеснула руками. - Вы ранены! Катрин, - обернулась она к растрепанной и заспанной, но предусмотрительно вооруженной кухонным ножом служанке, - принесите воды и бинтов... Богатый на события день еще не закончился...
Валентин Леруж: Катрин повернулась и отправилась по назначению, попутно бросив что-то вроде "хорошо, мадам", однако остаться наедине с Жюли Леружу не удалось-в холле находились ещё несколько женщин из домашней прислуги. Все они испуганно смотрели на вконец обессиленного гостя и о чём-то между собой перешёптывались. Их присутствие было Валентину не по душе, но распоряжаться в чужом доме он не мог и не хотел. -Простите... простите меня, мадам Дебриер,-негромко произнёс раненый, глядя в лицо Жюли,-я... я не хотел Вас беспокоить, просто... у меня не было иного выхода. Не беспокойтесь... обо мне. Я сам позабочусь... о своей ране. Закончив говорить, юноша судорожно стиснул зубы-рана в боку причиняла мучительную боль, но стонать и показывать свои страдания жене мэра Валентин бы не осмелился.
Жюли Дебриер: - Ну уж нет, я не могу допустить, чтобы в моем доме кто-то истек кровью. - После краткого колебания (все-таки в совершенно неподобающем виде) Жюли поплотнее закуталась в шаль и склонилась над раненым. - Сейчас мы остановим кровь, а после найдем доктора...
Валентин Леруж: Неожиданная забота со стороны Жюли заставила Валентина едва заметно улыбнуться- Леруж полагал, что жена мэра оставит своего гостя на попечение служанок, чтобы наконец-то лечь в кровать и заснуть. Как оказалось, мадам Дебриер была добрее, чем казалось её пылкому воздыхателю. Первым порывом юноши было решение немедленно признаться в любви стоявшей перед ним женщине, но ему мешало присутствие служанок, таращивших глаза на разыгрывавшуюся перед ними сцену. -Благодарю Вас, мадам,-сказал Валентин, пытаясь говорить, не переводя дыхание.-Я вижу,-прибавил он шёпотом,-что Ваша душа не уступает по красоте Вашему лицу. Леруж едва заметно вздохнул. Ему хотелось наговорить Жюли кучу комплиментов и самых приятных слов, на какие он только был способен, но компрометировать свою богиню молодой человек не стал бы даже под угрозой смертной казни.
Жюли Дебриер: - Ах, что вы... Разве я могу поступать иначе? - всплеснула руками Жюли Дебриер, имея ввиду, что нельзя оставить без помощи раненого. - Серж, - обернулась она к слуге, - помогите господину Леружу пройти в комнату, сейчас принесут бинты. Отдавая эти распоряжения, Жюли со страхом думало о том, что по улице бродят решительно настроенные бандиты, а Эмиля все нет и нет...
Валентин Леруж: Прислуга в доме Дебриеров была вышколена превосходно, и это сразу бросалось в глаза. И Катрин, и Серж повиновались хозяйке беспрекословно, хотя оба намного превосходили Жюли и возрастом, и габаритами. Стоило мадам Дебриер отдать приказание слуге, как тот сразу же подошёл к Валентину, помог тому подняться, и направился к лестнице, осторожно поддерживая раненого под руки. Леруж шёл медленно-сказывались усталость, накопившаяся к концу очередного трудового дня, и головокружение, вызванное потерей крови. Глаза слипались, но малейшее резкое движение отзывалось болью в ране, и это отгоняло навалившуюся было полудрёму. Комната для гостей находилась на втором этаже буквально в двух шагах от лестницы. Обстановка не отличалась роскошью, но в целом была уютной. При иных обстоятельствах Валентин смог бы оценить и мягкий ворсистый ковёр на полу, и небольшой диванчик, обтянутый светлой материей с цветочным узором, и камин, облицованный тёмно-зелёной плиткой, и тёплый золотисто-коричневый цвет обоев, и многие маленькие детали, придававшие помещению особенную атмосферу, но сейчас незваному гостю было не до восхищения интерьером. Уставшее за день тело просило об отдыхе, но Леруж сразу подавил в себе желание вытянуться на диване-ещё не хватало испачкать кровью обивку! Поэтому юноша в ожидании мадам Дебриер встал у камина и принялся рассматривать фигурки пастушков и пастушек, украшавшие мраморную полку, на всякий случай зажимая рану рукой.
Жюли Дебриер: Тем временем Жюли вернулась в спальню чтобы накинуть халат. Одно дело показаться в ночной сороке перед господином графом, которые и не такое видал, и совсем другое - перед чужим человеком. Они не могла не заметить, как жадно этот юноша бросал взгляды на неё полуодетую. Это было неприлично и смущало мадам Дебриер. Обменявшись парой слов с мужем, которые в сопровождении Сержа отправился проверить запоры на дверях черного хода (Какой скандал! Разбойники осмеливаются творить беззакония на пороге дома мэра!), Жюли вернулась к раненому. - Сейчас Катрин сделает вам перевязку, она в этом деле куда мовче, чем я. - Жюли озабоченно взглянуло на бескровное лицо пострадавшего. Бедный мальчик, совсем еще ребенок...
Валентин Леруж: -Не уходите, прошу Вас,-глухо сказал Валентин, поворачиваясь к вошедшей,-не оставляйте меня. Как долго Леруж мечтал остаться наедине с горячо любимой им женщиной! Он много раз представлял себе эту картину, думал, какие слова лучше подобрать для того, чтобы не оттолкнуть Жюли своими словами, мечтал и надеялся, а в итоге всё вышло совсем не так, как грезилось юному влюблённому. Пережитое нервное потрясение заставило вылететь из памяти все нежные слова, которые молодой человек заготовил для мадам Дебриер. Несколько мгновений Валентин стоял, боясь признаться в своих чувствах. Потом он осторожно взял правой рукой ручку Жюли и поднёс её к своим губам, чтобы запечатлеть на нежной коже короткий поцелуй. К несчастью, полумрак скрывал лицо жены мэра, и Леруж не видел, какие эмоции пробудил его поступок. Однако юноша всей душой надеялся, что возлюбленную не оскорбит вольность, которую позволил себе её гость.
Поль Бюсси: * * * После полуночи. Разбираться в чужих почерках увлекательно, только если почерк сам по себе предмет исследования или несет с собой некую тайну. Ни той, ни другой особенностью неразборчиво заполненные бланки, а то и обычные листы с кривыми строчками, не обладали, и на несколько часов Бюсси забыл о прочих неотложных и просто важных делах. К полуночи комиссар успел предоставить сводный список задержанных Каррье (тот вернулся поздно и будто бы снова выпивший), переговорить с парой нужных людей, включая Дюшана, и немного вздремнуть. Не обрадованные ночным поручением, национальные гвардейцы, с которыми ему предстояло идти к дому четы Дебриер, топтались у крыльца особняка; при виде Бюсси они подтянулись, но по-прежнему не походили на непреклонную силу правосудия. - Ну же, смотрите веселее, - попытался подбодрить их комиссар, сам испытывающий желание посильнее закутаться в плащ от накрапывающего вперемешку со снегом дождя. - Дело у нас важное и ответственное. Его окружение в Париже значительно отличалось от нынешнего – и, кроме того, здесь ему приходилось командовать другими. Поль уже осознал, что часть здешних вооруженных сил по добродушно-открытому нраву не отличается от крестьян, часть похожа на столичную публику, хотя и попроще, ну и, наконец, были среди них и просто патриотично настроенные горожане. …Хотелось думать, что Каррье в это время размышляет хотя бы над организацией работ в городе. Поль не раз мысленно прикидывал, как вдохновить добровольцев и как заинтересовать местных богачей делать пожертвования (он даже сделал набросок воззвания), но ситуация, из-за которой их, собственно, и отправили в эту миссию, все осложняла. Один раз Каррье уже отмахнулся от его идей, но он дал себе слово попробовать во второй. В конце концов, вся Франция совмещает заботу о порядке политическом и порядке обустройства. Кроме того, Жан-Батист прислушивается к мнению Дюшана, а доктор вряд ли оспорит необходимость проведения хозяйственных работ и улучшения поставок. …На месте назначения он распорядился, чтобы четверо оцепили дом, а с двумя другими поднялся на крыльцо и постучал.
Жюли Дебриер: *** В доме Жюли не усмотрела в этом поцелуе ничего, кроме деликатной благодарности. - Ну что вы, сударь, любой христианин поступил бы так же... Юноша весь дрожал, и госпожа Дебриер пощупала его лоб. Так и есть, начинается жар. От этих мыслей Жюли отвлек новый тук в дверь, на сей раз более деликатный. Эмиль! Женщна была уверена, что теперь это точно её "кузен". По лицу Жюли скользнула мечтательно-нежная улыбка. - Прошу прощения, сударь, я оставлю вас на две минуты. - Она осторожно выдернула руку из пальцев Валентина. - Это вернулся мой кузен, я так беспокоилась, что его долго нет...
Валентин Леруж: Прежде, чем Валентин успел что-либо ответить, мадам Дебриер успела выскользнуть за дверь. Оставшись в одиночестве, Леруж стиснул зубы, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слёзы. Жюли была совсем близко, но треклятые обстоятельства в который раз помешали осуществлению планов пылкого влюблённого. Возможно, было глупо ревновать жену мэра к её родственнику, но юноша не мог не отметить, какая теплота была в голосе молодой женщины, когда та заговорила о своём кузене. Повинуясь какой-то внутренней силе, Валентин последовал за Жюли, отставая от неё шагов на двадцать, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, что делает хозяйка дома. В голове настойчиво вертелась одна мысль: "Неужели у меня есть соперник, более того-соперник, живущий по одной крышей с Ней? Нет, этого не может быть". На полпути к лестнице Леруж остановился. Ему было достаточно хорошо видно, как Жюли спешила к двери, быстро спускаясь по ступенькам. Сердце раненого лихорадочно забилось- сейчас он увидит того, кто поселился в сердце мадам Дебриер. Переживания отнимали последние оставшиеся силы, от противной слабости шатало, поэтому юноша, добравшись до лестницы, ухватился за перила, чтобы не упасть. UPD: пост подправил.
Верховное Существо: -О Матерь Божья, кого опять несет среди ночи?! - пробормотала служанка, которая, пробегая по коридору первго этажа, услышала новый стук в дверь. Сразившись с замками, она открыла дверь. И снова воскликнула "Матерь Божья!" - на этот раз испуганно: на пороге стояли солдатики.
Поль Бюсси: - Привет и братство, гражданка, - традиционно поприветствовал ее комиссар. - Хозяева спят? У нас неотложное дело. В полумраке он не заметил, что рядом со служанкой был еще кто-то.
Жюли Дебриер: Жюли была уже на полпути к дверям, но Катрин её опередила. Кричать: "нет, я сама открою Эмилю!" было глупо, и госпожа Дебриер промолчала и сбавила шаг... как оказалось - не зря, это снова был не господин граф... - Не спят. - На секунду у Жюли потемнело перед глазами, но показывать слабость и страх на глазах у прислуги?.. - Выступив в полосу света, госпожа Дебриер жестом велела служанке отойти в сторону, что та и сделала с великим облегчением. - Месье Бюсси, вы становитесь частым гостем в моем доме. Жюли спохватилась и поправила сползающий с плеча шелковый халат. Приготовления, сделанные рази Эмиля опыть оказались не нужну. Но, ради всех святых, где же граф? Неужели его уже арестовали и теперь пришли сюда...
Поль Бюсси: - Мне жаль беспокоить вас в такой час, гражданка, - Бюсси все же отдал дань любезности, - но вы будем вынуждены подняться на второй этаж. Он легко отстранил ее рукой, словно куклу, и пошел к лестнице. Гвардейцы потянулись следом. - Принесите свечу или фонарь, - распорядился Поль, - и зажгите свечи в комнатах. Леруж стоял вверху лестницы, и он все еще его не замечал.
Жюли Дебриер: - Это уже слишком, что вы себе позволяете! - возмутилась хозяйка. - Вы врываетесь в мой дом как в трактир! Мой муж... Андрэ! Андрэ! Идите сюда скорее!* Жюли заламывала руки, видя как прихожая наполняется солдатами. * будем считать, что господина Дебриер зовут Андрэ.
Поль Бюсси: - Гражданка, - слегка поклонился Бюсси, - я и двое моих людей постараемся как можно меньше нарушить ваш покой, но и вы будьте благоразумны. Дело республиканской важности. Дайте же свет! - обратился он к перепуганной служанке, а чтобы не терять время, попросил в меру жестко Жюли посветить ему на лестнице. Впрочем, если дамочка растеряется окончательно, он справится и без нее. О встрече с мэром Бюсси пока старался не думать. Решать проблемы по мере поступления - кажется, так говорил Каррье?
Жюли Дебриер: Но рассерженная хозяйка отказалась нести поданную дрожащей служанкой лапму. Она прекрасно понимала, что действия Бюсси незаконны. Вламываться среди ночи в дом самого мэра! За годы замужества Жюли привыкла к почтительному обращению со своей особой. Господна Дебриера в городе побаивались за непреклонный и нрав, но уважали. И это уважение распространялось и на его супругу. Грубость республиканцев возмутила молодую женщину. - Сударь, извольте объяснить, на каком основании?.. У вас есть ордер на обыск? - Жюли вновь заступила комиссару дорогу. - В противном случае я попрошу вас и ваших людей немедленно покинуть мой дом... - Действительно, что все это значит? - в дверном проеме нарисовалась внушительная фигура господина Дебриера.
Валентин Леруж: Валентин замер на месте, напряжённо вслушиваясь в диалог Жюли и незнакомого ему человека. Пока Леруж осознавал только одно: ещё один гость мадам Дебриер ни в коем случае не был её кузеном. Юноша слышал, что тот, кто появился в доме, назвал жену мэра гражданкой- значит, незваный гость был посторонним человеком, и, судя по всему, не самым желанным посетителем. Жюли и её собеседник говорили на повышенных тонах, затем незнакомый человек в компании двоих мужчин в гвардейской форме направились к лестнице, но жена мэра преградила им путь. Валентин начал понимать, что дело весьма серьёзное, поскольку гвардейцы просто так среди ночи в доме не появятся. Забыв на какое-то время про свою рану, Леруж решил, что, в случае недостойного поведения прибывших людей, он непременно будет защищать свою даму сердца, чего бы ему это не стоило.
Поль Бюсси: Но Бюсси не собирался вести себя недостойно. Он просто забрал у служанки чадящую лампу, другой рукой вынул из внутреннего кармана ордер и протянул его молодой женщине. Не став ждать, пока та изучит наскоро нацарапанную Каррье после возвращения из трибунала бумагу, комиссар двинулся вверх по лестнице. - Необходимо осмотреть ваш дом, гражданин Дебриер, - пояснил он мэру и вот тут увидел неизвестного ему юношу. Свидетельства о благонадежности в секции, где жил Леруж, проверяли без участия Бюсси. Поэтому комиссар мгновенно исполнился подозрений, связанных с утренним визитом. - Позвольте, а что это за гражданин? - поинтересовался он.
Жюли Дебриер: Раздраженно отобрав у Жюли ордер, мэтр Дебриер быстро пробежал его глазами. С юридической точки зрения документ был составлен безукоризненно, благо что ужасным почерком. Нет, эти молодчики позволяют себе слишком многое. Как же авторитет мэра? Что подумают соседи?.. - Этот юноша был ранен какими-то проходимцами и обратился за помощью, - мэр начал неспешно подниматься по ступеням вслед за комиссаром. - Лучше бы вы, гражданин, следили за порядком на улицах города, а не шарили по домам среди ночи.
Валентин Леруж: -Моё имя- Валентин Леруж,- представился юноша, пытаясь угадать, что могло привести комиссара в дом мэра посреди ночи. Вряд ли почтенный гражданин Дебриер мог чем-то разгневать республиканские власти. Значит, дело в его супруге или в её кузене. Но Леружу было достаточно всего одного взгляда на нежное личико Жюли, чтобы понять, что такая женщина не могла совершить ничего предосудительного. "То есть,-подытожил Валентин,- кузен моей красавицы успел что-то натворить. Не зря он пока не появился дома. Боится?" Юноша улыбнулся своим мыслям, но улыбка вышла несколько злорадной. Поэтому гость мадам Дебриер очень не хотел, чтобы страж порядка считал, что усмешка адресована ему.
Леон де Ренар: *** Леон и его новообретенный одноплчанин провели день в блужданиях по городу. Эмиль что-то высматривал, Леон же покорно тащился за ним, пытаясь изображать энтузиазм. Потом они немного передохнули в заброшенном доме на окраине, служившем убежищем отцу и сыну де Ренар. Наконец, с наступлением ночи (и комендантского часа), Эмиль сказал: "Пора", - и они вместе отправились к его добросердечной знакомой. Леон очень рассчитывал на лекарства для Виктора и на какую-нибудь еду, потому что у него самого во рту с утра маковой росинки не было. Но жизнь в который раз продемонстрировала ему, где водится бесплатный сыр... Оказалось, что дом, в котором проживает милосердная дамочка, оцеплен синими. Леону и Эмилю еще повезло, что они, несмотря на пустынные улицы, не утратили бдительности и продвигались достаточно осторожно, поэтому е столкнулись с солдатами, отиравшимися возле особняка. - Что делать будем? - спросил Леон шепотом, пока они с Эмилем осторожно выглядывали из-за угла.
Поль Бюсси: * * * В ответ на сентенцию мэра Бюсси промолчал, чувствуя нарастаюшую досаду. - Начинайте осматривать комнаты, - негромко сказал он, - меня интересуют письма... что-то, чего здесь не должно быть, вещи... После чего вернулся к другому интересовавшему его вопросу. - Разрешите мне посмотреть ваше свидетельство о благонадежности, гражданин Леруж. - Он поднял лампу повыше, освещая лицо собеседника.
Эмиль де Сертен: *** Эмиль старался скрыть охватившее его волнение. Если синие вернулись снова, значит что-то все же вызвало у них подозрение? Граф ощутил укол совести - ему вовсе не хотелось навлечь беду на приютивший его дом. Лишь бы эти долгоштанные не тронули Жюли! Рука сама потянулась к припрятанному под сюртуком пистолету. - Подождем, - процедил сквозь зубы де Сертен. Ночная темнота позволила им незамеченными укрыться за брошенной на улице телегой. - Может быть эти люди ошиблись домом и сейчас уберутся восвояси... *** В доме. Письма! Андрэ Дебриер всплеснул руками. Уж не хотят ли эти молодчики шарить в его личных бумагах? Контреволюционной деятельностью почтенный мэр, конечно же не занимался. Но некоторые документы, в том числе долговые расписки, вовсе не предназначались для посторонних глаз. Что до Жюли, то она стояла не шевелясь. Вдруг внимание жандармов всецело займет раненный гражданин, и решив вопрос с его документами они сочтут свой долг выполненным?
Леон де Ренар: -Чего тут ждать? - прошипел Леон, дергая Эмиля за рукав. - Уходим скорее! Пока нас не засекли...
Эмиль де Сертен: - Сиди тихо и не высовывайся! - прошептал граф. - Дождемся, когда эти господа уйдут. Не зря же мы проделали такой путь? Я надеюсь, что нашего вмешательства на сей раз не потребуется, успокойся.
Валентин Леруж: В доме -Разумеется, разрешаю, гражданин,- не слишком любезно ответил Леруж, растроенный тем, что комиссары помешали ему остаться наедине с Жюли подольше. Юноша принялся искать свидетельство, которое всегда носил с собой, но оно, как назло, не спешило находиться. При мысли о том, что ценнейший документ мог выпасть, пока его хозяин спасался бегством от преступников, Леружа вновь замутило. Он пошатнулся и опёрся одной рукой о стену, одновременно роясь в потайных карманах редингота. -Не может быть,-прошептал Валентин, обращаясь скорее к себе, чем к стоящему напротив стражу порядка.
Поль Бюсси: - Гражданка, вы понимаете, о чем я сейчас думаю? - спросил Бюсси, наблюдая за поисками.
Жюли Дебриер: - И о чем же? - Жюли подошла поближе, с искреннем непониманием глядя на комиссара.
Поль Бюсси: - О чтении вслух, гражданка Дебриер, - холодно пояснил Бюсси. Леружу он мысленно дал еще минуту. От прямых обвинений комиссара удерживало то, что если с этим молодым человеком и что-то не так - скрыть его, похоже, не пытались. Вряд ли эта дамочка так хорошо играет.
Жюли Дебриер: - Ах, я не понимаю вас, - Жюли прислонилась к стене. Света от лампы едва хватало, чтобы выхватить из темноты троих - её, Бюсси и все еще роющегося в карманах Валентина. Где-то на нижних ступенях лестницы мрачно сопел супруг. - Вы хотите снова послушать, как мой учитель читает вслух?
Поль Бюсси: Подумав, что разговор с молодой женщиной не сулит определенности ни в пользу ее невиновности, ни в пользу ее вины, Поль решил попробовать иначе: - Гражданин Дебриер, как долго в доме находится этот человек?
Жюли Дебриер: - Этот? - палец мэра не слишком деликатно ткнул в сторону Валентина. - Четверть часа или около того. Если вы поспешите, то еще сможете поискать по соседним закоулкам несостоявшихся убийц, - напомнил он.
полная версия страницы