Форум » Париж, лето 1793 » 02. Арестантская прогулка, 15 июня, утро ТРЕД СОХРАНЕН » Ответить
02. Арестантская прогулка, 15 июня, утро ТРЕД СОХРАНЕН
Пьер Верньо: Жарким июньским утром посетителей Люксембургского сада распугивало странное шествие. По аллее неторопливым прогулочным шагом двигались четверо: впереди – элегантный господин средних лет под руку с красивым и столь же элегантным молодым человеком, а за ними, отставая ровно на один шаг, - два национальных гвардейца, офицер и рядовой, с примкнутыми штыками. В этот час собравшаяся в саду публика состояла преимущественно из мамаш и нянек с детьми, совершающих утренний моцион дам и стариков, а также торговок игрушками и сладостями, то есть из лиц, не имеющих ни малейшего отношения к политике, поэтому они не узнавали двух изгнанных из Конвента депутатов – Пьера Верньо и Шарля Барбару, гуляющих в сопровождении конвоиров, – и только таращили глаза, гадая, что бы значило это зрелище. Верньо вышел на прогулку впервые после ареста, и то только потому, что его увлек за собой Барбару. Признаться, он ступил за порог без малейшего удовольствия, с настороженностью и недоверием. В его памяти были слишком живы дни 31 мая – 2 июня, ненависть, и ярость, от которых, казалось, густел воздух, толпы санкюлотов, исступленно требовавших их смерти, перекошенные лица, дула пушек и ружей… Памятуя об этом, все арестованные депутаты старались сидеть по домам, не провоцируя уличные толпы: чего доброго, если не растерзают не вздернут на фонаре, то тухлыми овощами закидают непременно. Однако Барбару, которому не сиделось в четырех стенах и который первым воспользовался своим правом гулять в сопровождении конвоира, клялся, что на улице тишь да гладь, их на самом деле никто не ненавидит и никому до них вообще нет дела, и Верньо, глядя на него, решил тоже рискнуть. Он тут же убедился, что Шарль прав: в Париже было спокойно, даже слишком спокойно. Если бы не конвой, никто бы и не глядел в их сторону. - Жарко… - вздохнул Верньо, завидев впереди торговца лимонадом. – Не желаете ли освежиться, Шарль?
Ответов - 69, стр:
1 2 All
Амели Кандель: - Это были лишь несколько тактов, Пьер! - с улыбкой заметила Амели. - Так вы ждете меня к обеду? Приду! - Она поправила ленту от шляпки и принялась укладывать локоны по плечам. - Вот горе, этот ветерок! Совсем не такой нежный, как кажется. Прическа распустилась. Шарль, я вас прощаю, и пусть искуплением вашей вины будет этот лимонад.
Шарль Барбару: - Вы великолепны, Амели, а этот ветерок просто играет с вами, - улыбнулся Барбару и повернулся к торговцу. - Еще стаканчик лимонада для этой удивительной девушки. За все платит вон тот гвардеец. - Шарль кивком указан на Леграна и с поклоном подал стакан Амели. Он и сам уже чувствовал, что перебирает в своих шутках над конвоем, понимал также, что, будь ситуация иной, столь раздражающий его лейтенант добросовестно охранял бы любого другого. Но вынужденное безделие томило, заставляя изыскивать способы применения кипучей энергии, и не слишком блистающий умом лейтенант оказался подходящей мишенью.
Франсуа Легран: Франсуа недобрый взглядбросил на гражданина Барбару, но всё же подошёл и расплатился за лимонад. Продавец, давно уже наблюдавший за стоящими, украдкой и несмело спросил лейтенанта, что за люди эти двое граждан и почемк ним приставлен конвой, на что Франсуа строго ответил, что это дело государственной важности, что эти двое помещены под охраны по велению Конвента. Дальше продавец не спрашивал, только произнёс "Аааааа!", означавшее, что он всё понял и вопросов более не имеет. Франсуа вернулся к своим подопечным. Вынужден откланяться до завтра
Амели Кандель: Амели приняла у Барбару стакан и сделала маленький глоточек. Деликатный, нежный аромат освежал, и она не удержалась и отпила еще. - Но надолго я задержаться у вас не смогу, - с сожалением проговорила Кандель, глядя то на возлюбленного, то на его друга. - А посещать спектакли вам разрешается? В этом ведь нет ничего противозаконного? Как раз в это время к ним вновь подошел Легран.
Пьер Верньо: Верно с трудом удерживался от смеха, наблюдая эту сцену. Право, с Шарлем не соскучишься. Наверное, не стоит так откровенно дразнить гусей, но как удержаться? - Полагаю, что формально разрешается, - ответил он Амели, - но, на практике, усилиями нашего лейтенанта комедия в зрительном зале может оказаться веселее комедии на сцене. Но я попробую раздобыть для нас большую закрытую ложу.
Амели Кандель: - Тогда вы сможете полюбоваться на меня в роли прелестной Катрин, друг мой, а если заскучаете - я сама буду в том виновата, но стану утешать себя тем, то у вас есть поддержка ваших друзей, - Амели засмеялась, сжимая запотевший стакан. В нем тоже словно было живое солнце, уменьшенная копия небесного светила. Так сладко, и так вдруг стало легко на душе, будто и нет рядом этого конвоя. Может, все это сон? И ее Пьер такой предупредительный, такой внимательный... Великий Боже, разве похоже это на арест? Конечно же, их скоро освободят!
Пьер Верньо: - Человек, который способен заскучать, глядя на вас, Амели, либо слеп, либо глух, либо слабоумен, - пылко ответил Верньо. - Значит, мы постараемся быть, если не возникнут бюрократические препоны. А после спектакля заберем вас на обед... как в старые добрые времена.
Амели Кандель: - И вы вновь будете веселить нас своими историями? Право, это чудесная мысль! Тогда и мне не нужно будет спешить, и на весь этот вечер я буду ваша, мой дорогой Пьер. А чтобы ваши друзья не обижались, что у вас есть компания, а у них нет, я постараюсь, чтобы никто не скучал. Шарль, вы ведь ревнивы, признайтесь? Но кого же вы будете ревновать - вашего друга ко мне, ведь он собирается даровать мне столько внимания, или меня как объект ваших тайных чувств? - Амели шутила, каламбурила, не заботясь о том, умны ли ее слова, - ей хотелось праздника, а еще больше - подарить праздник этим людям, с которыми приключилось нечто странное и непонятное.
Франсуа Легран: От ушей Леграна не ускользнуло ничего из того, что сказали Верньо и его возлюбленная. - Относительно театров распоряжений не было! - сказал он. - Республика опасается за Вашу безопасность, гражданин Верньо! Вообще, Вам полагается сидеть дома, там Вы в безопасности! Всё ради вашего же блага! Я бы не советовал Вам посещать такие места! Возможно, что там Ваша жизнь может подвергнуться серьёзной опасности!
Пьер Верньо: -Боюсь, что ваши советы меня мало волнуют, лейтенант, - Верньо вздохнул сокрушенно, словно в самом деле сожалел о своей неспособности прислушаться к голосу чужой мудрости. - Мне позволено выходить из дома, и я намерен пользоваться этим правом. Как вы абсолютно верно заметили, распоряжений насчет театров не было, а посему я рискну своей жизнью и здоровьем и осмелюсь появиться в этом, безусловно, опаснейшем месте. С вами, лейтенант, мне не страшно.
Франсуа Легран: Франсуа обречённо и тяжело вздохнул: - Как хотите, гражданин Верньо! Воля Ваша, коли желаете сходить втеатр, так тому и быть! Но я буду всегда рядом с Вами, неотлучно! Куда Вы, туда и я! - Легран улыбнулся. - Республика поручила мне Вашу охрану и я этот приказ выполеню, ей-богу! Ох уж этот любитель театров, подумал про себя Легран. И чего ему дома-то не сидится? Когда же это закончится? - Благодарю Вас за доверие, гражданин Верньо, - сказал Легран, изобразив что-то, напоминающее поклон. - Уж будьте уверены в Франсуа Легране, будете как за каменной стеной!
Шарль Барбару: Барбару улыбался, глядя на щебечущую красавицу. - Вы проницательны, Амели, и видите меня насквозь. Что же мне делать? Разве что признаться: да, ревнив. Но вас нельзя ревновать, как нельзя ревновать солнце! - комплименты сыпались сами собой. - И разве я могу приревновать Пьера? Театр был прекрасным поводом развеяться и поговорить не только с Пьером, оценить отношение общества к арестованным. Другой положительной стороной было то, что Верньо, кажется, окончательно забыл о своем нежелании покидать дом. И, конечно же, можно было подразнить гусей в свое удовольствие. Шарль мечтательно улыбнулся, предвкушая выражение физиономии Леграна.
Амели Кандель: - Друзья всегда ревнуют друга, если он уделяет чересчур много, по их мнению, внимания даме. Я не люблю карты... Я люблю музыку, стихи, истории и шарады. А вино я предпочту вашему ужасному коньяку. Кроме того, открою вам секрет, дорогой Шарль, я тоже ревнива. Как видите, со мной порой бывает очень трудно совладать, - Амели поставила стакан, в котором оставалось еще немного лимонада, на прилавок и взяла Верньо под руку. - Что же мы до сих пор стоим, друзья? Прогуляемся по этому чудесному саду.
Пьер Верньо: Верньо с сожалением оглядел место, где они стояли. Ветви деревьев, почти сплетаясь над их гловами, образовывали тень, и уходить отсюда под палящее солнце не хотелось. Но если Амели желает... И он перехватил поудобнее трость, готовясь продолжать прогулку. Но продавец лимонада мрачным покашливанием привлек внимание к своей персоне и выразительно покосился на осколки стекла на земле. Верньо прекрасно его понял. - Лейтенант, какая досада, я, кажется, разбил стакан. Могу ли я и на сей раз воспользоваться вашей щедростью?
Франсуа Легран: Франсуа вздохнул и полез в карман за деньгами. - Однако же, гражданин Верньо, мне пора завести расходную книгу изаписывать туда все деньги, которые мне приходится тратить! - пошутил лейтенант, обращаясь к Верньо. Он расплатился за разбитый стакан, послечего вернулся к своему подопечному и его спутникам. - Вы, кажется. желаете продолжить прогулку? - осведомился он у гражданина Верньо. - Что ж, пойдёмте, гражданин Верньо! И Вы, гражданка! Можете воспользоваться подворачивающимся Вам случаем побыть с Вашим возлюбленным!
Амели Кандель: Амели поморщилась. Подобная фамильярность показалась ей почти невыносимой. Неужели Пьер вынужден выслушивать подобное каждый день? Но это актер... представим, что это просто актер. - Вы весьма любезны, офицер, - слегка кивнула она, невольно входя в роль героини античной трагедии - что так не вязалось с ее нынешним комическим репертуаром.
Шарль Барбару: - Настоящие друзья радуются за успехи друг друга и поддерживают в не столь успешные дни, - серьезно отозвался Барбару. - Что ж, мне остается лишь любоваться вами чуть поодаль, уступив честь и счастье быть рядом с вами Пьеру. Он усмехнулся словам Верньо. "Похоже, сегодня мы слегка облегчили карманы гвардии. Кто бы мог подумать: два таких честных и порядочных гражданина..."
Пьер Верньо: - Но, мой дорогой, вы ж сами вызвались нас угощать, - легкомысленно засмеялся Верньо в ответ на претензию обиженного Леграна. Каким же счастьем было чувствовать локоток Амели, опирающийся на его руку! Магнетические токи, казалось, бродили между ними даже сквозь слои ткани. - О нет, Шарль, оставайтесь рядом, - попросил он. - Кто-то должен будет развлекать Амели, когда я окончательно поглупею от счастья. Видите, дорогая, - обратился Верньо к Амели, - на какие жертвы я иду ради вас? Позволить Шарлю быть рядом с вами - истинный подвиг с моей стороны, я ведь тоже ревнив, знаете ли. Он, конечно же, шутил, но, как водится, в этой шутке была доля правды: Пьер был слишком умен, чтобы не отдавать себе отчета в том, что Барбару может быть очень опасным соперником, если только пожелает... да и если не пожелает, возможно, тоже. Он гораздо ближе Амели по возрасту и так красив и так лихо держит себя, что Верньо опасался потеряться на этом фоне.
Франсуа Легран: - А что поделать! - сказал Легран, пожимая плечами. - Вдруг этот продавец - агент роялистов, враг республики, с которым Вы должны были бы тайно связаться с целью организации роялистского заговора! Счастье, что это оказался добрый патриот! А ведь всякое может быть! Враги республики не дремлют! Посмотрите на любого из гуляющих! - Франсуа обвёл рукой по сторонам. - Вам кажется, что всё это мирные граждане республики, однако, среди них может оказаться враг, засланный к нам с целью организовать заговор против народа и республики! Приходится быть осторожным!
Амели Кандель: - Ах, как жаль, что вы ревнивы, друг мой, - шелест юбок гражданки Кандель мягким облачком окутывал негромкий стук трости Верньо, - а я уж было всерьез задумалась о карточной игре с вами! Вдруг я все же оценю ее прелесть! И только представьте, что будет, если ставкой будут не деньги, а желание, и мне выпадет поцелуй с нашим дорогим Барбару! Вы вызовете его на дуэль, а меня задушите, подобно этому несчастному обманутому монстру из трагедии Шекспира.
Шарль Барбару: Барбару улыбнулся речи Леграна. Без сомнения, лейтенант свысока смотрел на двух подконвойных, почитая их неудачниками, и чувствуя свое превосходство. Как же смешон он был, напоминая чванливого индюка! - Пока вы не дремлете, лейтенант, республике нечего опасаться! К вам я без опаски могу встать спиной, - поддакнул он Леграну, еле удерживаясь от смеха, и повернулся к Верньо. - Благодарю вас за доверие, Пьер, хоть и не верю в то, что вы можете поглупеть. Но позвольте мне иногда бывать и вдали от вас, иначе я рискую быстро надоесть вам своими беседами. Амели Кандель была красивейшей девушкой, но Барбару слишком хорошо видел, как она влюблена, Веньо совершенно напрасно переживал. - Амели, как вы могли предположить подобное! - с легкой укоризной произнес Шарль, покачав головой. - Посмотрите на Пьера - он никогда не согласится на подобную ставку! Марселец медленно вышел на солнце, сощурился, глядя на немногочисленных степенно прогуливающихся граждан, и остановился, поджидая остальных.
Пьер Верньо: - Напротив, Амели, - Верньо вышел из тени и на миг зажмурился, ослепленный солнцем, - я задушу Шарля, а на дуэль вызову вас: вы меня не убьете, я ведь знаю, какое у вас доброе сердце.
Шарль Барбару: - Задушите? - Барбару усмехнулся. - Лучше все-таки устроим дуэль, оружие на выбор: остроумие, экспромты, коньяк.
Пьер Верньо: -Вы смерти моей хотите, Шарль! - вскричал Верньо. - Вас подослали якобинцы, признавайтесь? Экспромты - это ваша стихия, как, впрочем, и острумие. Таким оружием, как коньяк, я когда-то владел недурно, но давно уж забыл, что это такое...
Амели Кандель: - Вовсе не доброе, милый, раз я так терзаю ваше... Но я постараюсь сегодня вечером заслужить ваше прощение, - Амели кокетливо улыбнулась. - Ах, это солнце... Что если нам оценить преимущества зонта? - И она раскрыла парасоль, украшенный пышными кружевами. - Шарль, а вдруг вы в самом деле обыграете Пьера?
Шарль Барбару: - Якобинцы? Пьер, вы только что нанесли мне смертельное оскорбление, смыть которое удастся исключительно приятным вечером в доброй компании. Вы ничуть не менее остроумны, да и к тому же наговариваете на себя, называя коньяк забытым оружием, - Барбару весьма правдиво изобразил возмущение на лице, не забывая об улыбке в глазах. - Амели, разве вы не знаете? Исход дуэли известен заранее, и дурным тоном будет переиграть того, чьей победы желает красавица.
Амели Кандель: - Я скажу, чтобы к проигравшему были милостивы, - Амели крепче сжала руку Верньо. - И клянусь любовью, что при мне он будет не менее счастлив, нежели победитель.
Франсуа Легран: Франсуа, идя следом за весёлой компанией, слушал то, о чём они говорят и невольно улыбался. Они тоже хотят жить, хотят веселиться, получать всё от этой прекрасной жизни. Неужели не дать им такой возможности, подумал про себя Легран. Возможно, что в будущем у них больше не будет шанса вот так вот непринуждённо поговорить друг с другом, повеселиться... Несмотря на то, что они - враги республики, они ведь не перестают быть людьми. Такие мысли были сейчас в голове молодого лейтенанта.
Пьер Верньо: -Тогда дуэль состоится вечером, - решил Верньо. - Оружие - коньяк и сент-эмильонские вина. И пусть победит сильнейший. Он улыбался, предвкушая этот вечер: сначала театр, потом ужин с друзьями и возлюбленной. Все же есть радости, которых никакая людская ненависть не сможет их лишить.
полная версия страницы