Форум » Париж, лето 1793 » 03. Якобинский клуб, 15 июня - ТРЕД СОХРАНЕН » Ответить
03. Якобинский клуб, 15 июня - ТРЕД СОХРАНЕН
Робеспьер: Бывшая доминиканская церковь была забита народом: члены клуба и просто граждане, получившие приглашения на места для публики, уже собрались, и на входе стояла жесточайшая давка. Однако Максимильен Робеспьер вошел свободно: перед ним уважительно расступались, а если какой-то невежа не успевал посторониться, его оттаскивали за шкикру. Знаки уважения Робеспьер принимал с подчеркнутой скромностью, однако в душе, конечно же, радовался им. Вечера в Якобинском клубе были его единственным счастьем. Только здесь его ценили по достоинству, и только здесь его слова имели какой-никакой вес. Но этого было, разумеется, мало. Робеспьер такие надежды возлагал на восстание 31 мая... И что в итоге? Кто выиграл в результате этого восстания? Дантон. Получается, что Бриссо и Верньо убрали только ради того, чтобы этот негодяй сейчас заполучил все каштаны, вытащенные другими из огня. А Робеспьер не получил даже места в Комитете. Еле удалось пристроить Сен-Жюста и Кутона, и все равно их обоих там ни во что не ставят. Забавно, что Марата это, кажется, нисколько не волнует. Впрочем, ему ничего и не надо, он ведь юродивый... Робеспьер изо всех сил делал вид, что ему тоже ничего не надо, но про себя уже находил, что репутация неподкупного бессеребренника не слишком оправдывает себя: тебя уважают, тебя пропускают вперед в Якобинском клубе, но как доходит до дележа добычи - тебя неизменно обходят. Итак, на Марата рассчитывать не приходится. Но у Марата немало друзей - отнюдь не столь бескорыстных. Может, удастся мобилизовать хотя бы их? Близоруко сощурившись, Робеспьер оглядывал толпу якобинцев в лорнет, выискивая знакомы лица.
Ответов - 120, стр:
1 2 3 All
Жером: В саду Жером довольно быстро нагнал ушедших и подбежав обратился к Эберу. -Гражданин, все сказанное вами - действительно правда?! Разве возможно такое, чтобы люди, низвергнувшие монархию, сами занимали её нишу?!
Робеспьер: Робеспьер вздрогнул, услышав сзади незнакомый голос. Он был уверен, что в саду они одни. Но, обернувшись, он увидел всего лишь очередного юного патриота с горящими глазами, которых Эбер привлекал во множестве.
Эбер: Эбера на секунду сбило с толку обращение какого-то молодого человека... Слишком уж неожиданно он появился. Жак подозрительно оглядел юношу, но что-то в нем располагало к себе... Горящий взгляд каким-то образом выдавал в нем республиканца, причем ярого. - Гражданин, я как истинный патриот и республиканец никогда бы не позволил себе обманывать народ, - юноша, судя по всему, был идеалистом... Не стоит его разочаровывать. - Простите... А с кем имею честь?
Жером: - Так значит это правда... - Жером несколько секунд был в замешательстве, - тогда нужно казнить этих изменников! Они ухудшают жизнь других!! А меня зовут Жером Пик-кар, гражданин, я типографский работник.
Эбер: Эбер едва сдержал довольную улыбку. Подрастают преемники его идей... - Увы, гражданин, - Эбер развел руками. - Наших полномочий недостаточно, чтобы законными методами наказать бриссотинцев... Вы же уже слышали, что Комитет общественного спасения не согласен с нами...
Жером: -Гражданин, но решать все должен народ, а не какой-то там комитет, который диктует свою волю, а не волю народа! Раз уж конвент защищает бриссотинцев, может быть они и сами себя точно также ведут?!
Луи Антуан Сен-Жюст: Сен-Жюст чуть поморщился. Этот юноша неуважительно отозвался о Комитете, и Антуан тоже посчитал себя уязвленным. - Комитет заботится о народе, молодой человек, - заметил он. - Беда в том, что некоторые мои коллеги довольствуются нынешним положением дел и не хотят рисковать своим положением, беря на себя дополнительную ответственность. Увы, мы коллегиальный орган, и все решается общим голосованием... Ах, если бы я мог... - Антуан снова умолк.
Эбер: Эбер внимательно слушал Сен-Жюста, и на секунду им овладела какая-то подозрительность... "Ах, если б я мог, ах, я сделал бы все, что в моих силах..." Слишком уж они осторожничают... "Черт возьми, не всем же быть безумными самоуверенными кретинами вроде меня..." - Все именно так, гражданин Пикар, - сказал Эбер. - И сейчас мы как раз обсуждали, что мы можем сделать.
Жером: Жером повернулся к Сен-Жюсту. -И каким же образом комитет заботиться о народе? Помогает хоронить очередных жертв голода?! Вместо ваших бессмысленных заседаний, лучше бы помогли разгружать телеги с продовольствием! - Жером с презрением посмотрел на всех собеседников, - А вы, гражданин Эбер, что вы можете сделать против таких проявлений бесзакония?
Робеспьер: Робеспьер подавил минтутное раздражение. Однако, нынешних патриотов следует поучить вежливости. Кажется, они слишком буквально понимают расхожу фразу: "Депутаты - слуги народа". -Милый юноша, - вздохнул он, - ваши упреки не по адресу. Именно мы, те, кого вы видите здесь и сейчас, отдаем все свои силы на благо республики. Но само слово "республика" переводится с латыни как "общее дело", то есть дело всех граждан, а не только семисот избранных в Конвент. Скажите, - голос Робеспьера сделался вкрадчивым, - что делаете для свободы лично вы? Я вижу, что вы молоды и здоровы, но вы почему-то не в армии... Нет, этот молодой человек, - однозначно будущий эбертист! Его точно надо в Коммуну, я представляю его себе проводящих дехристианизацию
Эбер: Какой замечательный юноша! На этот раз Эбер уже не сдержал широкую улыбку. Надо запомнить его имя... - Однако, гражданин Робеспьер, вы рассуждаете несколько странно, - Жак встал на защиту Жерома. - Ведь армия - не единственный путь для молодого республиканца... Гражданин Пикар ведь работник типографии? Я вот лично не сомневаюсь в том, что он честно трудится на благо Республики! У него очень важная и полезная работа... Однако мы вроде говорили о чем-то ином... Гм, точно. Так как насчет бриссотинцев, граждане? Мы все-таки собираемся действовать или будем продолжать плакаться друг другу о том, как мы бессильны? - Эбер невольно покосился на Сен-Жюста...
Жером: Жером был возмущен - как может человек, отсиживающийся в тылу в то время, как враг преодолел границы страны и тысячи людей гибнут на передовой, говорить что-либо о армии?! -Гражданин Робеспьер, лично Я, - Жером сделал особый акцент на "я", - служил в армии, но получив ранение был отправлен в госпиталь и остался в Париже, где от меня действительно больше пользы, нежели на фронте. И никто не мог меня упрекнуть в том, что я нечестно исполняю свой долг гражданина и работника! Надеюсь, этот вопрос закрыт?, - Жером с неудовольствием посмотрел на Робеспьера и повернуся к Эберу: -Гражданин Эбер, а что вы скажите, если немного припугнуть бриссотинцев? Показать им, что нация следит за ними и может наказать их в любой момент? Я вот не знаю, были ли в употреблении в то время такие слова, как "передовая", "тыл"... В коммуну надо, да))
Робеспьер: Робеспьер даже поперхнулся и обменялся выразительным взглядом с Сен-Жюстом: мол, как тебе это нравится?! -О, если так, то, конечно, вопрос закрыт, - подтвердил он ласковым тихим голосом. - Мне очень жаль, что я, не будучи в курсе фактов вашей биографии, невольно вас оскорбил. Клянусь вам, более ни слова. Были, были.
Жером: -Надеюсь на это, гражданин.
Эбер: - Я скажу, гражданин Пикар, что мне нравится ваш ход мышления! - Эбер ответил почти не раздумывая, плевать на этих праведников в лице Робеспьера и Сен-Жюста, все равно они не выйдут за рамки закона. - Что вы предлагаете конкретно? Я поддержу любую инициативу. - Нет, Жак-Рене Эбер редко так открыто шел навстречу, просто в юноше чувствовался человек крайних убеждений... Эбер чувствовал, как поднималось настроение. Этот молодой человек может ему еще очень пригодиться.
Луи Антуан Сен-Жюст: Антуан снова смолчал, хотя этот юноша вел себя до неприличия вызывающе. Но сейчас он нужен и полезен. Кажется, бриссотинцы любезны ему еще менее, чем им с Робеспьером... - Я надеюсь, что ваши инициативы не принесут республике больше вреда, чем пользы, - озабоченно протянул Сен-Жюст. - Но если на друзей Бриссо обрушится народный гнев, Комитет подчинится воле секций и закончит начатое ими...
Жером: Жером улыбнулся - в кои-то веки, кто-то выслушал его предложения и готов их поддержать! -Я предлагаю заняться погромом их домов. Думаю, это вызовет у них, по меньшей мере, шок и к раздумьям разумным привести тоже должно. Можно еще реквизировать их ценности... Но прошу заметить, - Жером значительно поднял руку, - реквизировать их в казну республики, под строгим контролем! Чтобы никто лишнего не взял! Тогда республике только польза будет. Все вышесказанное говорилось только Эберу; на Робеспьера и Сен-Жюста Жером решил просто не обращать внимания.
Эбер: Ах, как это смело. Правда, по постным физиономиям Сен-Жюста и Робеспьера Эбер понял, что они не оценили всю прелесть такой инициативы, ну что ж, тем больше хочется воплотить сей замысел в жизнь. Жак, в общем-то ответил не сразу, прикидывая, какие варианты могут быть еще... В конце концов, это не развлечение ведь... Однако судя по предыдущему разговору, Неподкупный и его верный Антуанчик, ссылаясь на бессилие что-либо сделать, дали понять, что будут участвовать только в чем-то одобренном правительством, а это в данной ситуации равносильно тому, что они не будут участвовать, и федералисты останутся на свободе... - Вы истинный патриот, Жером, раз решили так смело наказать преступников-бриссотинцев, - Эбер задумчиво потер висок. - Впрочем, мое мнение таково, что этих зажравшихся господ действительно нужно припугнуть, заодно не оставив КОСу выбора... Однако вы вряд ли справитесь в одиночку...
Жером: Жером ухмыльнулся. -А кто сказал, что я собираюсь действовать в одиночку? Я надеюсь привлечь людей из типографии - думаю, они захотят отомстить угнетателям да и подобное событие несколько разнообразит их скучную жизнь.
Эбер: Эбер ожидал чего-то подобного. - Тогда действуйте, гражданин! - в голове Эбера созревал план. - Завтра я всё-таки выступлю в Коммуне... Допустим, в ночь после этого совершается погром... На следующий день выйдет номер "Папаши Дюшена", посвященный Бриссо с дружками и нашему КОСу. - Эбер посмотрел на Неподкупного. Интересно, тот все еще думает, что неприятностей прибавится у Жака? Сам он уже перестал опасаться этого... Когда-нибудь эта самоуверенность до добра не доведет. - Как вам наши идеи, граждане? - весело добавил Жак, глядя на Робеспьера с Сен-Жюстом и предвкушая нечто похожее на проповедь... "А ведь на самом деле они, должно быть, рады тому, что им-то не придется быть в этом замешанным." На секунду у Эбера возникло чувство, будто его используют, но он быстро отогнал это.
Жером: -Хорошо, гражданин, тогда завтра мы устроим погром... Я соберу людей, которые будут участвовать в нем, с вашей же стороны я попрошу список домов этих "патриотов", - это было сказано с явным негодованием, - и попрошу прислать пару комиссаров, чтобы был порядок. Думаю, это все что нужно. Жером подумал: - нет, не использую!
Эбер: - Список будет, - ответил Эбер. - Зайдите завтра во Двор кузнецов, там расположена моя типография. Если не застанете там меня, представьтесь гражданину Жуану, работнику, он будет осведомлен о том, что вы должны прийти и выдаст вам список. Насчет комиссаров... Это сложней, но, думаю, возможно. Опять же... Через Жуана передам вам записку, в которой укажу конкретней. А, быть может, я и лично с вами увижусь. Благодарю, гражданин Хоть кто-то...
Робеспьер: -Безумная авантюра! - припечатал Робеспьер, в душе, однако же, испытывая глубочайшее удовлетворение от происходящего. Какой сегодня удачный день, подумать только. - Впрочем, вы ведь моим мнением интересуетесь только из вежливости, как я понял?
Эбер: - Гражданин Неподкупный... - вполне серьезно начал Эбер. - Вы ведь уже высказали свое мнение, назвав наш план "безумной авантюрой"... Но если у вас есть иные предложения - кроме как ждать, чтобы КОС одумался сам и покарал предателей - мы с удовольствием выслушаем вас... - Впрочем, Эбер прекрасно понимал, что Робеспьер говорит так только чтобы показать свое неодобрение не слишком законных методов. Неподкупный желал остаться белым и пушистым, что ж, Эбер сделает все сам. Когда ты немного сумасшедший, трусость куда-то исчезает...
Жером: -Спасибо, гражданин! Я буду после обеда. Теперь же, думаю, я вам не нужен? Не будьте столь категоричны! Не одни же враги окружают вас)
Эбер: - Нужны, но теперь только завтра, - улыбнулся Эбер. - До встречи, гражданин Пикар.
Робеспьер: Робеспьер смотрел вслед удаляющемуся юноше, и его долгий, пристальный взгляд свидетельствовал о весьма смешанных чувствах. - Где вы вечно находите подобных типов, Эбер? - поинтересовался он, криво улыбнувшись.
Эбер: - Боюсь, что они меня сами находят... - задумчиво ответил Жак. - Однако, граждане, моя миссия в Якобинском клубе на сегодня завершена... Боюсь, мне надо подготовиться к завтрашнему дню... А он будет несколько тяжелым. - Этой ночью Эбер думал подготовить статью для газеты и обдумать завтрашнюю речь в Коммуне. - Вынужден вас покинуть. Жак улыбнулся собеседникам и, не дожидаясь ответа, последовал примеру Жерома, оставив Робеспьера и Сен-Жюста наедине.
Эро де Сешель: В клубе Эро тем временем решил обратить собравшихся к менее опасным, но не менее насущным вопросам. А именно – вновь рассказать о заложенном в Конституции. - …Миссия Франции есть миссия освободительницы. Мы те, кому предназначено способствовать созданию великого братства народов, единения и гуманности! Кто мог помыслить о подобном раньше – ныне же мы наблюдаем воплощение наших самых смелых мечтаний!.. Пожалуй, хотя некоторых людей и было приятно дразнить, без их общества он чувствовал себя спокойнее и увереннее, и сейчас чувствовал, как на душе становится все легче. В общем, Эро импровизизирует, как будет удобно - подходите :).
Луи Антуан Сен-Жюст: *** В саду Антуан глядел вслед Эберу и Жерому со смесью удивления, довольства и облегчения. Они приняли именно то решение, которое было необходимо сейчас, причем де юре каждый остался причастен к делу именно в такой степени, как и хотел. Теперь Комитет будет обязан считаться с мнениями самого молодого, но и самого дальновидного своего члена...
Робеспьер: -Какое все-таки счастье, что на свете есть Эбер, - проговорил Робеспьер, глубоко вздохнув с облегчением. - Пакости от него много, но и пользу он может принести как никто другой... при правильном обращении... Вернемся на заседание, Антуан?
Луи Антуан Сен-Жюст: - Да, давай вернемся. Интересно, к чему пришли наши добрые парижане? Они уже достаточно возненавидели бриссотинцев? - Антуан хищно улыбнулся, но тут же спохватился и придал своему лицу обычное спокойное выражение. Негоже так откровенно радоваться удаче...
Робеспьер: Однако Антуану предстояло разочароваться. О бриссотницах уже все забыли, зато трибуной завладел Сешель и вещал что-то в своем излюбленном лирическом стиле. -Он хочет вознаградить себя за неудачу в предыдущей дискуссии, не иначе, - усмехнулся Робеспьер.
Луи Антуан Сен-Жюст: Антуан возвел очи горе. - Лишь бы сограждане не заснули от скуки и не растеряли свой энтузиазм, это единственное, что меня сейчас волнует. Было уже поздно, но Сен-Жюсту казалось, что этой ночью ему не суждено заснуть, слишком он был взволнован.
Эро де Сешель: Узрев вернувшихся Робеспьера и Сен-Жюста, Эро с завидной быстротой сообразил, что следует предпринять дальше. Антуан, конечно же, ревниво отнесется к его выступлению - что ж, поступим иначе, нежели от нас ожидают. Эро де Сешель был мастером импровизаций, а сейчас он был намерен устроить комедию в лучших традициях Французского театра. - Гражданин Сен-Жюст! - воскликнул он. - Минуты вашего отсутствия превратились в часы нашего испытания. Что бы ни отвлекло вас, прошу - продолжите вашу речь, и немедленно. Зааплодировав, он спустился с трибуны и пошел по проходу к Сен-Жюсту, в конце концов подойдя к нему вплотную. - Выйдем же к собравшимся вместе, Сен-Жюст, ибо к этому нас обязывает долг показать всем усомнившимся, что Комитет общественного спасения един и является самой верной силой Республики! - В пафосе своих слов не сомневался сейчас даже сам Мари-Жан - как всегда, во время душевного порыва он был сама искренность.
Луи Антуан Сен-Жюст: Антуан глядел на него безмятежно и непроницаемо. - Конечно, Комитет должен иметь единое мнение по всем вопросам. Разброд и шатания в наших рядах смерти подобны, в этом вы убедились несколько минут назад, - Антуан не упустил возможности напомнить Эро о едва не случившемся скандале. - Пойдемте же. И они вместе принялись протискиваться к трибуне.
Эро де Сешель: Хорошо, что трибуны не краснеют, как и бумага, иначе бы деревянное сооружение несказанно смутилось - во-первых, от того, что сейчас здесь одновременно были два таких знаменитых и прекрасных внешне (внутренне - оставим сие мнение на совести читателя) революционера, а во-вторых - от того, что грань, разделявшая вражду и сотрудничество этих людей, была столь тонка, что одно легко можно было принять за другое, и наоборот. Эро негромко кашлянул. - Полагаю, вы поведете речь о... - тихо заметил он, не окончив фразы.
Луи Антуан Сен-Жюст: Антуан глядел на Эро все так же спокойно и прохладно. Последняя высокопарная речь Сешеля ни в коей мере не отменяла его (пускай и провалившейся) нападки на Робеспьера и в конечно счете на него самого. Сейчас Эро говорил о Комитете с такой же страстью, как совсем недавно пытался защищать опальных бриссотинцев. Что это, двуличность или просто поверхностность и легкомыслие?.. В любом случае поведения сотоварища по Комитету не внушало доверия. У настоящего монтаньяра не должно было появиться даже тени сомнения в виновности друзей Бриссо… - Я лишь напомню согражданам о том, что Комитет всегда обобщает и выражает волю народа. И мы все, - он подчеркнул это слово, обращаясь не сколько к слушателям в зале, сколько к стоящему рядом коллеге, - принимаем и будем принимать те постановления, которых требуют рабочие. Мой уважаемый коллега, конечно же, считает так же…Вы согласны со мной? О состоявшемся в саду соглашении Сешелю знать не следовало. Антуан подавил улыбку. Пускай наконец поймет, что усидеть на двух стульях одновременно нельзя… Пусть сегодня скажет то, что должен сказать, а назавтра увидит, чем обернется для его подзащитных «воля санкюлотов». На долю секунды Сен-Жюст заколебался – ведь сейчас был шанс поставить зазнающегося Эро вне закона, на одну доску с депутатами из Жиронды. Но молодой человек не без сожаления подумал, что с этим пока следует повременить. Сешель нужен республике, если закрыть глаза на его колебания, он приносит пользу Комитету. Но от Бриссо его следует отвадить раз и навсегда. Запланированный на завтра взрыв народного гнева в этом поможет. Лишь бы Эбер и Жером не подвели…
Эро де Сешель: Подобного он и ожидал, и уступил с той легкостью, которая объясняется отсутствием выбора, мнимым или явным: - Гражданин Сен-Жюст всецело прав, говоря о недопустимости проявления неуважения к народу. Попрание его воли мы, в частности, и возводим в упрек бриссотинцам, ибо ограничение свободы должно распространяться на угнетателей, а не на угнетенных.
Верховное Существо: Люди на местах для публики зааплодировали, радуясь столь трогательному единству. Однако бывалых членов клуба обмануть было трудно, и подлинную цену словам Эро они поняли, поэтому их аплодисменты были несколько более вялыми. Затем общество обратилось к повестке дня.
полная версия страницы