Форум » Париж, лето 1793 » Ужин в узком кругу ТРЕД СОХРАНЕН » Ответить
Ужин в узком кругу ТРЕД СОХРАНЕН
Пьер Верньо: Это было сумасшествие, но сумасшествие веселое: появиться с друзьями в ложе Театра Республики, невозмутимо смотреть комедию, словно не замечая, что весь зал пялится на не сцену, а на тебя, потом пройти за кулисы, в забитую поклонниками уборную мадемуазель Кандель, и на глазах у этих хлыщей увезти актрису к себе на ужин, втихомолку потешаясь над вытянутыми рожами других претендентов на ту же честь. Одно было огорчительно: не все друзья согласились участвовать в этой авантюре. Хотя Верньо разослал приглашения в театр и на ужин всем, откликнулись только Барбару (которого упрашивать вообще не пришлось) и Бюзо, а остальные ответили взволнованными посланиями, уговаривая не сходить с ума и не напрашиваться на новые неприятности. Актрисы и фигурантки Театра Республики, которые в прежние времена с огромным удовольствием украшали собой ужины у Верньо (составляя изысканный цветник, в центре которого всегда была Амели), тоже отнеслись к приглашению настороженно. Только Николетт Жоли приняла приглашение. Ну что ж, будет ужин в интимном кругу. Так, пожалуй, даже лучше. Верньо не любил шумные многолюдные сборища. Не смутило его и отсутствие прислуги в квартире на улице Клиши: все разбежались за две недели, прошедшие со дня ареста хозяина. Последним попросил расчет камердинер, и произошло это буквально вчера. Впрочем, надо отдать ему должное, бедняга сбежал не от страха, а от непосильной работы, свалившейся на него после дезертирства остальных. Чтобы организовать этот ужин, пришлось обратиться в ресторан "Гранд-Отель" с просьбой прислать не только кушанья, но и нескольких лакеев, которые серверовали бы стол и прислуживали гостям. Из театра прибыли в двух наемных экипажах: арестанты с конвоем и две актрисы. Конвой оставили в прихожей, впрочем, Верньо великодушно позволил им позаимствовать стулья из гостиной, а гостей пригласил в столовую. После театрального приключения он был в приподнятом настроении, смеялся и подшучивал над Амели: - Дорогая, надеюсь, вы простите нас за то, что мы похитили у вас вашу верную публику. Все лорнеты были устремлены на нас. Говорили только о нас. Я, право же, чувствовал себя юной актрисой, которой дали первый бенефис. Так и хотелось встать и начать делать реверансы.
Шарль Барбару: - Я скажу лакеям перенести все в гостиную, - отозвался Барбару, поднимаясь с места и протягивая руку Николетт. - Вы не будете против, если мы с Франсуа вдвоем будем сопровождать вас? Франсуа, присоединяйтесь!
Франсуа Бюзо: - Я согласен с Пьером, обстановка столовой располагает к слишком официальному тону беседы. Я настаиваю лишь на том, - Франсуа в последний раз отряхнул колено и поднялся со стула, - чтобы наши прекрасные секунданты не отвлекались от своих обязанностей следить за поединком. Да, Пьер, это намек для вас. Не отвлекайте мадемуазель от исполнения долга чести. Он с поклоном подол руку Николетт, и они с Шарлем встали по бокам от юной актрисы.
Николетт Жоли: - Благодарю вас, господа, - учтиво сказала Николетт, устраиваясь между Бюзо и Барбару. - Однако я должна вас предупредить, что дуэль будет суровой, а секунданты - честными. Вы готовы, граждане? - спросила актриса, когда компания уже приближалась к гостиной. Мысли мадемуазель Жоли сейчас витали не столько вокруг поединка, сколько вокруг перехода из жаркой столовой в прохладную комнату, в которой, несомненно, будет куда приятнее находиться. Девушка знала, куда она сядет: вон на тот небольшой диванчик из светлой материи, стоящий у окна. На нем, должно быть, так хорошо и прохладно...
Амели Кандель: - Дорогой, вы не меняли ничего из мебели? - спросила Амели, проходя с Верньо в гостиную. Просто чтобы поддержать этот чудесный легкий настрой. Уже после того, как вопрос был задан, она сообразила, какую произнесла глупость - конечно же, в эти две недели Пьеру было не до новых приобретений...
Пьер Верньо: -Нет, - Верньо опустился на низкую кушетку в восточном стиле, на кторой места было как раздля двоих. - А почему вы спрашиваете? Если вам не нравится обстановка, я завтра же все заменю.
Амели Кандель: - О нет, и мысли такой не было! - засмеялась Амели и села рядом, расправляя ворох юбок. - Вы же знаете, что я ценю ваш вкус и люблю интересоваться вашими вещицами... Помнится, вы хвалили английскую мебель? Но англичане сейчас - наши враги... Мой бедный друг, даже здесь нас теперь поджидают ловушки! - Кандель осознала, что вновь говорит не о том, и отпила еще шампанского. - Прошу простить мне мои речи... Должно быть, я выпила слишком много или еще слишком мало. Она вновь взяла Верньо за руку; еще вот-вот - и у нее закружится голова от вина и чувств... - Друзья, начнем нашу дуэль?
Шарль Барбару: - Николетт, куда вас усадить? - осведомился Барбару, поддерживая девушку. - Амели, я готов! Приступим, как только принесут шампанское. Франсуа, давайте уточним правила во избежание неясностей.
Николетт Жоли: - Я буду очень Вам признательна, Шарль, если Вы проводите меня вон к тому диванчику, - Николетт указала на приглянувшийся ей предмет мебели, - а Вам, Франсуа, я буду признательна, если Вы хоть на мгновение забудете о Ваших горестях. Девушка ободряюще подмигнула грустному жирондисту и продолжила двигаться к облюбованному месту.
Франсуа Бюзо: Вежливо поклонившись Николетт, и заверив её, что он весел как никогда, Бюзо опустился в кресло возле изящного невысокого стола в стиле Людовика XV. - Я тоже готов к испытаниям. Пусть в первом раунде каждый из нас постарается осушить по бутылке шампанского. После задание можно будет усложнить... Разумеется, я не предлагаю нам с Шарлем пройтись по карнизу за окном, как это однажды сделал на спор один мой приятель... думаю, секунданты придумают для нас более гуманное занятие. Наполним же бокалы. И он собственноручно налил себе и Барбару.
Шарль Барбару: Барбару опустился в кресло неподалеку от Бюзо. - Пьем без пауз, закусок, танцев? - шутливо осведомился он, принимая бокал. - Я очень надеюсь, что нам не придется бродить по карнизу, Франсуа, как вашему приятелю, иначе доблестный конвой может счесть это попыткой к бегству, а я, признаться, с утра слегка развлекся за счет милейшего лейтенанта Леграна... не сомневаюсь, что он не упустит возможностью вернуть мне мои шутки в более грубоватом народном исполнении. Итак, милые секунданты, ваш выход! - Барбару отсалютовал бокалом Амели, затем Николетт и изобразил полупоклон, приподнявшись с кресла.
Франсуа Бюзо: - Без танцев, конечно! - Бюзо в притворном ужасе взмахнул рукой. - Я не завидую нашим конвоирам, ведь тем волей-неволей придется помогать нам добраться потом домой... Поэтому мы с вами может всецело посвятить себя состязанию, не заботясь о последствиях.
Амели Кандель: - Вы желаете услышать задание? - Амели положила веер на колени. - Полагаю, интереснее будет объявить его, когда шампанское будет допито. Мы с Николетт будем за вами наблюдать и, кто знает, вдруг вдохновение подскажет нам что-то особенное.
Шарль Барбару: Барбару расхохотался, представив себе, как конвой, ругаясь, понесет их по домам. Ради одного этого стоило напиться! - Ах, Амели, вы столь же коварны, сколь и прекрасны! - покачал головой марселец. - Ну что ж, мы с Франсуа ждем вашего сигнала.
Франсуа Бюзо: Несколько секунд Бюзо разглядывал свое шампанское на свет. Игристый напиток пенился и шипел в узком хрустальном бокале, уже запотевшем от холода. - Величайшее изобретение человечества... - благоговейно пробормотал он, и приник к шампанскому. Приятная прохлада пока еще только освежала, но не пьянила.
Амели Кандель: - Шарль, вы можете последовать примеру Франсуа, - Амели вновь раскрыла веер. - Секунданты обещают быть справедливыми и беспристрастными... Пьер, вы ведь верите в меня? - акриса приобняла свободной рукой Верньо и улыбнулась ему. Эти глаза... Разве могут они не сводить с ума?
Пьер Верньо: - Я не доверю вас конвою, - заявил Верньо, искренне встревожившись. Возможности Барбару по части пития были ему хорошо известны, известно было также воздействие, оказываемое горячительными напитками на сознание Барбару (который и в трезвом виде не отличался ни предсказуемостью, ни чрезмерной рассудочностью), и оставлять его на милость конвоира совершенно не хотелось. Бюзо он по-настоящему пьяным не видел, но подозревал, что лишь по чистой случайности, а не потому, что таковых эпизодов в биографии Франсуа не было. - Если в результате дуэли обнаружатся убитые или раненые, они останутся ночевать. Наш суровый и беспристрастный секундант ведь не станет возражать? - Верньо поднес к губам ручку Амели.
Амели Кандель: - Разве что вы решите доверить конвою меня, - в тон ему ответила Кандель. - Я к нему почти привыкла. Или же моя жизнь тоже должна подвергнуться опасности, чтобы я осталась здесь? - Она хотела пошутить, но оттенок сказанного получился иным... совсем иным... и Амели не показала смущения только благодаря своему сценическому опыту. Подобные компании были ей не в новинку, но с Верньо все было по-другому.
Шарль Барбару: Усмехнувшись, Барбару провел пальцем по запотевшему бокалу и неторопливо сделал пару глотков. Начало дуэли было мирным и неспешным. Чуть позже придет настоящий азарт, возрастая вместе с опьянением... - Пьер, я с удовольствием воспользовался бы вашим гостеприимством, но вряд ли сегодня это уместно. Не волнуйтесь, конвоир донесет меня даже в самом худшем случае. Пьер, это всего лишь Париж и нетрезвый я! Разве редко эти два условия сходились вместе?
Пьер Верньо: Верньо смутился тоже и едва нашел в себе силы ответить: - Это зависит только от вашего жаления дорогая, и ничто больше не имеет значение. Барбару оазался поистине спасением - его реплика очень кстати пришлась посреди многозначительной, конфузной паузы. - Слишком часто, Шарль, - вздохнул Верньо, - и каждый раз, когда они сходились, это имело далеко идущие последствия.
Шарль Барбару: - Разве вам были не по душе эти последствия? - на лице Барбару появилось совершенно самодовольная ухмылка. - Пьер, ну признайте: это ведь было великолепно! - Шарль хотел было припомнить пару случаев, но взглянул на девушек и прикусил язык. Вряд ли подобные воспоминания были уместны здесь и сейчас. Он снова обратил свое внимание на бокал, заговорив вновь только когда тот опустел: - Франсуа, я готов. - Барбару вновь повернулся к Верньо и его очаровательной подруге: - Пьер, я думаю, будет лучше обсудить это после дуэли. Ведь мы с Франсуа не новички в этом трудном деле, следовательно, не стоит раньше времени бить тревогу.
Франсуа Бюзо: Покосившись на опустевший бокал соперника, Бюзо торопливо допил свой. - Но все же обещайте позаботиться о судьбе убитых и раненых. Я слышал, в фронтах иногда бросают обозы с больными на милость наступающего неприятеля... Но это вовсе не значит, что я сам собираюсь пасть, - поддразнил он Барбару. - Друг мой, где вы предпочитаете чтобы положили ваше тело по завершению состязания? На том прелестном диванчике под окном или же в соседней комнате? У вас редкий шанс самому выбрать себе последние пристанище. А так же высказать сопутствующие пожелания.
Шарль Барбару: - Где бы я ни нашел свое последнее пристанище, перед этим я клятвенно обещаю позаботиться о вашем, друг мой. А со мной, будьте любезны, положите бутылку вина, чтобы я воскрес с утра, как феникс! Думаю, прелестный диванчик под окном будет в самый раз... для вас, дорогой Франсуа, - отозвался Барбару, подвигая бокал Бюзо. - Продолжим состязание?
Франсуа Бюзо: - Право же, такая забота обо мне излишняя, - в тон ему отозвался Бюзо. - Я прекрасно доберусь домой... разве что празднование моей победы затянется до вашего утреннего воскресения, и мы отправимся по домам вместе. Но продолжим же. Он повторно наполнил бокалы. От шампанского в груди уже приятно потеплело.
Шарль Барбару: - Вы - и прекрасно доберетесь домой? Ну конечно, дорогой Франсуа, но только в том случае, если я вам одолжу свой конвой и они понесут вас спящего на диване. - Барбару взял бокал, с удовольствием отметив, что Бюзо слегка повеселел. - Конечно же, мы отпразднуем вашу победу, но не надо мной и не сегодня, можете даже не рассчитывать на такой подарок судьбы!
Николетт Жоли: ... Одним из главных жизненных правил мадемуазель Жоли было правило не обольщаться и смотреть на обстоятельства исключительно трезвыми глазами, отбросив все привлекательные иллюзии. Сейчас, сидя на диванчике в гордом одиночестве, девушка лишний раз убеждалась в правоте своей жизненной позиции. Со стороны Николетт было большим заблуждением считать, что, идя на ужин в сопровождении блистательной Амели, она сможет произвести на гостей хотя бы минимальное впечатление. Актриса пожелала новых впечатлений, и она их получила - в придачу с одиночеством в шумной компании. Со своего места девушка наблюдала за веселящейся четвёркой друзей, и чем дальше, тем тяжелее было сознавать, что она - лишняя на сегодняшнем вечере. Пьер и Амели, устроившись на диванчике, выглядели абсолютно счастливыми, и не менее счастливыми выглядели "дуэлянты" - Шарль и Франсуа. Они пили, шутили, поминая иногда диванчик у окна, и, похоже, совсем забыв о той, которая на нём сидела, и к которой они, похоже, не чувствовали ни малейшего интереса. Николетт ощущала, как со дна души поднимается невыразимо мерзкое чувство обиды, в первую очередь - обиды на саму себя, потащившуюся по неизвестной причине на чужой праздник. Однако юная актриса, призвав на помощь все профессиональные навыки, старалась "держать лицо", сохраняя на нём подобие доброжелательной улыбки и заинтересованности в исходе соревнования. На самом же деле мадемуазель Жоли было безразлично, кто кого победит - Франсуа ли Шарля, или Шарль - Франсуа. В любом случае девушка знала, что не будет ни радоваться за победителя, ни сочувствовать побеждённому.
Шарль Барбару: Барбару, отвлекшись на мгновение от бокала и своего соперника, посмотрел в окно. Взгляд его упал на сидевшую чуть поодаль Николетт, и марселец ощутил нечто вроде раскаяния, сообразив, что они совсем позабыли о красавице, увлекшись привычным спором. - Милая Николетт, вы загрустили, или выпитое шампанское внушило мне это? - мягко обратился Барбару к девушке.
Николетт Жоли: Николетт еле заметно вздрогнула - обращение Барбару вывело её из состояние задумчивости, однако сейчас девушка не была настроена на беседу. - Мне кажется, Шарль, что Вам показалось. Я не грущу, и не собираюсь этого делать. Было бы преступлением испортить столь замечательный праздник. Однако не отвлекайтесь, прошу Вас. Дуэль не окончена, и последнее, что должно волновать дуэлянтов - это настроение их секундантов. К барьеру, гражданин Барбару! Произнеся эту тираду, актриса постаралась улыбнуться как можно естественнее, чтобы окончательно прогнать все сомнения по поводу её расположения духа. Больше всего Николет сейчас хотелось, чтобы её оставили в покое, а вечер поскорее закончился, и она могла бы, наконец, не изображать радость. Отчего-то сейчас было куда труднее выжимать из себя нужные эмоции, чем тогда, когда девушка находилась на сцене.
Амели Кандель: - Дорогая моя, вы сейчас фальшивите, - улыбнулась Амели. - Пьер, подвиньте вот это кресло, пусть Николетт сядет рядом со мной. Она не собиралась нянчиться с девушкой, полагая, что той полезно будет приобрести навыки светского общения, но и оставить ее без поддержки, видя, что та заскучала, не могла. Все приходит с опытом - и этот опыт Николетт лишь начинала приобретать.
Николетт Жоли: - Благодарю Вас, Амели, - вежливо сказала Николетт, - но у меня, к сожалению, болит голова, поэтому мне лучше остаться у окна. Видимо, шампанское не пошло мне на пользу, - прибавила девушка. Она не лукавила - голова и впрямь болела, но не от алкоголя, а от грустных мыслей. В предложении Амели ее младшая подруга уловила оттенок жалости, и эта жалость была мучительна для мадемуазель Жоли. Ей сейчас не хотелось играть ни роль фрейлины при некоронованной королеве вечера, ни роль послушной ученицы.
Пьер Верньо: Верньо смиренно повиновался и принес кресло, несмотря на отказ Николетт, хотя ему не очень-то хотелось делить внимание Амели с этим полуребенком. Он надеялся, что юная свежая девушка сможет развеять тоску Бюзо, что чары немолодой уже дамы (признаться, Верньо не слишком жаловал мадам Ролан) не выдержат соперничества с очарванием актрисы, но, определенно, нервный и меланхоличный Бюзо нуждался в более острых приправах...
Шарль Барбару: Марселец благодарно посмотрел на Амели. Меньше всего ему бы хотелось обижать очаровательную Николетт, тем более что количество красавиц, слетавшихся на колени бывшим депутатам Конвента, резко сократилось, но сегодня надо было расшевелить Франсуа. Барбару снова обратил внимание на шампанское и Бюзо. - Что же вы медлите, друг мой? Неужели вы хотите закончить нашу дуэль, размякнув от двух бокалов вина? - Шарль быстро допил свой, поставив его на столик, и рассмеялся. - Смелее, Франсуа!
Амели Кандель: Амели поправила брошку, которую наполовину закрыло кружево. - Быть может, нам прогуляться по комнате? Я слышала, что перемена положения благотворно влияет на самочувствие. Меж тем уважаемые граждане могли бы с большим удобством любоваться на нас.
Пьер Верньо: - А я как раз хотел попросить наших милых граций спеть, - вставил Верньо. - Если, конечно, не будет слишком грубо с нашей стороны заставлять вас петь после спектакля. Но, право же, мы слушали вас недостаточно.
Франсуа Бюзо: Бюзо качнул головой. - Я помню про нашу дуэль, даже не мечтайте. Неожиданно он догадался, что виной скуке юной актрисы. Барбару самоотверженно принялся развлекать его, затеял эту веселую дуэль... Пожертвовав даже дамой, что мало походило на обычное поведение Шарля. Франсуа нахмурился и покраснел от досады. - Шарль, - тихо, чтобы не слышали другие, обратился он к Барбару. - Вы совсем забросили эту малютку. Право, вы сумеет развлечь друг друга... Не тратьте на меня время, а напиться я смогу и один... Что же мне еще остается, если я больше не могу даже издали видеть особу, которая полгода мучила меня, то отказывая, то почти уступая?.. От такого скудного рациона я уже был в отчаянии, а теперь я и вовсе лишен счастья... Ах, про что это я... Франсуа провел ладонью по лицу.
Шарль Барбару: - Поверьте мне, Франсуа, эта малютка займет себя. Вы забываете, что она актриса, но, друг мой, я высказал ей достаточно комплиментов, чтобы уделить время и вам, раз уж вы не желаете пофлиртовать с этой очаровательной кошечкой. Не стоит напиваться в одиночку, как не стоит и рвать себе сердце, дорогой Франсуа. Быть может, дама и оценит бы вашу верность, но вы теряете слишком много, отказывая себе в милых и невинных удовольствиях, - ответил Барбару, понизив голос, и тут же добавил громче, чтобы не создавать неловкость: - Ах, помните? Тогда не отлынивайте, Франсуа, пейте, пока шампанское не согрелось! Вы отстаете от меня!
Франсуа Бюзо: Франсуа передвинул свое кресло поближе к Барбару, так удобнее было разговаривать вполголоса. - Но я не могу, - Франсуа развел руками. - Пока Манон... гражданка Ролан самолично не избавила меня от принятых перед ней обязательств, я не могу смотреть на других женщин. Да, у меня было много шансов нарушить это обещание так, чтобы никто об этом не узнал, но тогда меня замучает совесть... Смешно, но я оказался в безвыходном положении. Впрочем, я уже привык. Он быстро допил шампанское и снова наполнил бокал. - Вовсе не отстаю, - сказал он уже так, чтобы слышали все.
Шарль Барбару: - Я более чем уверен, что гражданка Ролан не хотела бы, чтобы вы так страдали, мой дорогой, - снова перешел на приглушенный тон Барбару. - Увы, иногда прекрасные наши феи даже не догадываются, сколько боли причиняют нам. Но даже осужденные могут подать прошение о помиловании, Франсуа, не забывайте. Шарль поставил свой бокал рядом с бокалом Бюзо. - Наливайте, друг мой, - попросил он, рассеянно постукивая пальцами по столу. - Пьер, я восхищен вами! Конечно же, наши очаровательные гостьи не откажутся спеть нам! Я смиренно прошу вас, Николетт, готов встать перед вами на колени! Клянусь!
Николетт Жоли: - Я готова спеть, - сказала Николетт, пропустив мимо ушей последние слова Барбару, - но мне кажется, что пение будет вдвойне прекрасным, если мы будем петь дуэтом с Амели. Вы согласны? - спросила девушка, обращаясь к подруге. Если говорить совсем честно, то актриса согласилась спеть не ради кого бы то ни было из жирондистов, а исключительно ради того, чтобы развеять свою меланхолию. Иначе меланхолия грозила принять более крупные размеры, а мадемуазель Жоли не была настроена портить настроение компании своим грустным видом. И пение вполне могло бы помочь скоротать время, которое тянулось слишком долго.
Шарль Барбару: Барбару досадливо поморщился, увидев, что его слова не достигли цели, и отпил сразу полбокала. - Пьер, уговорите наших прекрасных фей спеть! Видимо, я недостаточно убедителен, или же запятнал себя чем-то, так что красавицы не спешат одарить меня благосклонным взглядом или улыбкой.
Амели Кандель: - Думаю, для этого вечера подойдет Che soave zeffiretto, - после паузы ответила Амели. - Пьер, вы подыграете нам? Николетт будет Розиной, а я исполню партию Сюзанны. И сердце Барбару будет наше.
полная версия страницы