Форум » Париж, лето 1793 » 04. «Где любят нас – лишь там очаг родимый!» - 15 июня, вечер. ТРЕД СОХРАНЕН » Ответить
04. «Где любят нас – лишь там очаг родимый!» - 15 июня, вечер. ТРЕД СОХРАНЕН
Адель де Белльгард: Лето 1793 года выдалось особенно жарким. Горожане, умирая от духоты и мечтая о дожде, старались не показываться на улице в полдень и выходили лишь ближе к вечеру. Одно из окон особняка на улице Бас-де-Рампар было увито плющом и наполовину задрапировано плотной занавесью из тёмно-синего сукна, от чего в комнате образовывалась тень, и палящее июньское солнце не так сильно мучило обитателей этого жилища. Ветерок колыхал вторую, более лёгкую занавеску, поднимая её, от чего она напоминала крыло диковинной бабочки. У окна стояла молодая черноволосая женщина, держа на руках белую кошку. Поглаживая питомицу по шерсти, Адель де Белльгард смотрела в окно на мостовую. Она ждала.… Ждала своего Эро…. Он сегодня показался ей каким-то напряжённым, когда уходил на заседание Якобинского клуба. Молодой человек даже оделся более скромно, чем обычно. Хотя синий фрак и такого же цвета кюлоты придавали ему особенный шарм. В этой одежде он выглядел более мужественно, более серьёзно. Одним словом – государственный муж. Женщина улыбнулась своим воспоминаниям о любимом. Ждать его каждый вечер - уже становилось привычкой. Сегодня, после ухода возлюбленного, Адель приняла ванну с маслом нероли, дабы в её объятиях Эро по возвращении почувствовал покой и забыл тревоги прожитого дня. Она желала всем сердцем быть для него гаванью. Быть тем существом, в объятиях которого, любимый сможет отдохнуть душой. Женщина не желала иного счастья, нежели быть подле него и дарить ему своё тепло, заботу и свою любовь. Чувство, которое она испытывала к Сешелю, сделало её иной. Придало ей мягкости и ещё большей женственности. А также породило в ней жажду создавать уют для любимого и вить их гнёздышко. Адель надела лёгкое платье, цвета пепла розы, заколола высоко волосы, оставив несколько ниспадающих на шею прядей вьющихся волос, велела служанке принести в комнату свежие цветы и сейчас, закончив все приготовления, она с нетерпением ожидала прихода Эро.
Ответов - 45, стр:
1 2 All
Эро де Сешель: - Мы с вами чудесно понимаем друг друга, - Эро вновь усадил ее к себе на колени и поцеловал, словно извиняясь за то, что так неуместно заговорил о политике. - Это колье останется у вас. - Отпустив Адель и встав, он подошел к шкатулке, откуда достал вещицу, восхитившую бы и королеву, особенно в ее печальном положении. - Позвольте, моя милая… - Драгоценный каскад украсил шею и грудь аристократки-республиканки, и мгновение спустя в изящных пальцах Эро щелкнул замочек. Не без некоторого самодовольства Мари-Жан подумал, что никакая женщина не устоит перед извинением подобного рода.
Адель де Белльгард: В своих действиях Мари-Жан был во многом прав. Но лучше было бы сказать не «никакая», а «не каждая». И Адель была далеко не такая как все представительницы её пола. Ей не было жаль остальных драгоценностей, она лишь надеялась сберечь для себя колье матери. Эта преданность памяти дорогого человека распространялась даже на подаренные вещи. Ведь драгоценность была практически единственным напоминанием о матери. Но Эро возможно не понимал одного. Что если когда-нибудь надо будет пожертвовать этим дорогим её сердцу колье для его спасения, она не задумается ни на секунду. И это было самое малое, на что бы она пошла ради того, чтобы уберечь его от беды. Поэтому когда мужчина надел на неё украшение и пообещал, что она не расстанется с ним, графиня повернулась к любимому и обвила его шею одной рукой, пряча лицо на его груди. - Спасибо… Это колье мне очень дорого, как память о матушке… Благодарю Вас за понимание, моя любовь. Она была почти уверена, что он неверно истолковал её горечь, но давать громких обещаний она не хотела. Ибо слова – это только слова. А о том, что с её Сешелем может случиться несчастье, Адель даже думать не хотела.
Эро де Сешель: - Память о матушке останется с вами, - подтвердил Мари-Жан, поглаживая ее волосы. Адель была такой нежной натурой, совсем не похожей на мадам де Моранси. Сколько он не бывал у нее, с прошлой осени? Но ему пока и не хочется к давней знакомой. Иногда даже Эро де Сешелю не хочется искать иного повода для того, чтобы быть счастливым.
Адель де Белльгард: Экс-графиня де Белльгард подняла на любимого мужчину свои опаловые глаза, в которых отразилось пламя горевших свеч. И эти огни лишь подчёркивали ту теплоту, которую сейчас источал её взгляд, адресованный Эро. Привстав на цыпочки, она потянулась губами к его устам, как к источнику с живой водой. И достигнув цели, подарила ему поцелуй, в котором были все слова, все эмоции, все обещания и вся Адель.
Эро де Сешель: Она стояла перед ним - такая красивая и желанная. До рассвета было далеко, а значит, бывший аристократ Эро де Сешель сможет уделить еще достаточно внимания бывшей аристократке Адель де Белльгард. Ему вдруг вспомнился звонкий смех кузины и один из маскарадов при дворе. Тот, где его впервые в полную мощь ослепила жажда любить и быть любимым. Где он впервые распробовал все достоинства сладких вин и прочих удовольствий… Ах, право, это было уже после маскарада… Адель вдруг напомнила о том, что он старался забыть… и не мог, ибо воспоминания были связаны с друзьями, а друзья… Мари-Жан крепче обнял стоявшую перед ним женщину и увлек ее за собой на постель - в надушенные простыни и вышитые подушки, обитель их грез среди бурного моря революции.
полная версия страницы