Форум » Париж, лето 1793 » Бывшие соратники, или Встреча в Булонском лесу. 16 июня, вторая половина дня ТРЕД СОХРАНЕН » Ответить
Бывшие соратники, или Встреча в Булонском лесу. 16 июня, вторая половина дня ТРЕД СОХРАНЕН
Эро де Сешель: …Франция нуждалась в лошадях для кавалерии и гужевом транспорте, и Мари-Жан успел пару раз отчаяться, прежде чем отыскал в общественной конюшне пару, которая украсила бы его с Адель выезд, а не подпортилиа впечатление от нарядов хозяев. Этих лошадей никто мало-мальски разбирающийся не смог бы заподозрить в чистокровности, однако они обладали достаточно хорошим экстерьером, чтобы Феникс Конвента мог отдать ощутимую дань тщеславию. Ростом, ярко выраженной холкой и хорошо очерченными суставами его жеребец напоминал ганновера, но Мари-Жан не поручился бы головой за определение происхождения остальных его предков, как и за все примеси в крови второй лошади – впрочем, масть у коня была вполне благородной, светло-серой, и вкупе с изящным изгибом шеи он отдаленно походил на арабского. Учить Адель правильной посадке или умению обращаться с поводьями не было надобности, и Эро подумалось, что давно он уже не получал такого удовольствия от верховой езды. Он приветствовал знакомых, улыбался и чувствовал, что его сокровенные мечты уже начали сбываться. А он мечтал о столь многом! ...Прошедшее заседание Конвента оставило у него неприятное впечатление - к счастью, не настолько, чтобы надолго испортить настроение. Поставить вместо слов «Французская республика» слова «французский народ» - ах, в самом деле, как он не подумал! Разногласия о смещении агентов исполнительной власти были более серьезными, но он знал, к чему следует готовиться. Сен-Жюст поддерживал Робеспьера - и это тоже было ожидаемо. До Булонского леса они ехали неспешно, переходя с шага на медленную рысь и обратно. Вот уже далеко позади бульвар Капуцинок, на который выходили окна их дома, и Сент-Оноре, и Елисейские поля… Солнце заливало пышные кроны деревьев, а дорога вилась и вилась… Остановив лошадь, Эро приподнял шляпу, шутливо отдавая почтение спутнице, и спросил: - Куда желаете держать путь, милая? К озеру? Жеребец негромко фыркнул, грызя удила, и взбил ногой фонтанчик земли. Мари-Жан поспешно погладил его по шее.
Ответов - 37
Адель де Белльгард: Когда Эро ушёл, Адель прибывая в прекрасном расположении духа пошла на кухню. Не совсем разборчиво что-то объяснив кухарке, из чего та поняла лишь то, что хозяйке надо помочь с тестом, женщина, напевая какую-то провинциальную песенку, которые сейчас стали так популярны, принялась за готовку. По истечении нескольких часов были испечены аккуратные круглые лепёшки, к которым влюблённая красавица решила вечером подать вишнёвое варенье. Закончив хлопотать, Адель решила, что в самую пору будет заняться собой. Обтерев тело тканой салфеткой, смоченной в розовую воду, она убрала в причёску волосы со лба и висков, остальные распустив локонами по плечам. "Что же надеть для конной прогулки? - Перебирая платья в дубовом шкафу, думала женщина. - Пожалуй, это бежево-синее платье с рисунком в полоску и мелких васильках будет в самый раз". Плечи гражданка Белльгард решила укрыть от посторонних глаз платком, который был единственной более дорогой деталью её туалета, которая позволяла заподозрить, что мадам имеет достаток. Чёрные волосы должна была украсить широкая соломенная шляпка с тёмно-синей лентой. К назначенному Сешелем времени, Адель была готова и сейчас ехала с ним бок о бок, наслаждаясь летним днём, прекрасной погодой и многоцветьем вокруг. - Пожалуй, моя любовь. Хотя направление не имеет особого значения, когда Вы рядом. С Вами я готова ехать хоть на край света.
Эро де Сешель: Мари-Жан тронул лошадь, и они поехали по дорожке меж дубов. - Какое совпадение, дорогая, и я тоже. К несчастью, мы вынуждены пока коротать время здесь, но что нам мешает представить дальние страны? Вообразите джунгли… - Тут ветка куста зацепилась за стремя, Мари-Жан неожиданно сильно задел коня шпорой - и тот пустился вскачь, вылетев на лужайку. Прежде чем Адель, совладав со своим светло-серым «арабом», успела нагнать его, - ох уж эти дамские седла! - он вновь выехал на тропинку, чуть сконфуженный и лишившийся шляпы. - Простите, милая, за небольшой переполох. Я не спросил кличек, но этого красавца впору назвать Буяном. Вы не испугались? - Эро окинул взглядом траву, усеянную сломанными ветками: лошадь, скачущая по лесу, не разбирая дороги, представляет собой грозную силу - и для кустов, и для всадника. К счастью, последний остался цел и невредим, если не считать потери щегольского головного убора. Верньо, думаю, ваш ход. Может, вы как раз подберете шляпу? :)
Пьер Верньо: Мальчишеская влюбленная восторженность не оставила Пьера даже после того, как Амели после полудня покинула его квартиру и ушла в театр. Сидеть одному дома и ждать возлюбленную не было никаких сил. Верньо переполняла совершенно непривычная для него жажда действия, хотелось излить свой восторг, переполнявшую его нерастраченную энергию, а между тем делать как раз было решительно нечего. Он мог бы, конечно, написать Шарлю, или Франсуа, или обоим сразу (благо, время позднее, они должны были прийти в себя после вчерашнего кутежа) и пригласить на прогулку, но сейчас он, по правде, не испытывал желания никого видеть. Может быть, позже, вечером... Они же, кажется, уже условились на вечер... А пока Верньо хотел быть наедине со своими сладостными воспоминаниями. Поэтому он вышел на прогулку, взяв с собой конвоира, временно сменившего лейтанента Леграна. В городе было слишком жарко, а путешествовать, как вчера, от одного продавца лимонада до другого не хотелось, и Пьер в сопровождении недовольного гвардейца решился предпринять дальнюю вылазку - в Булонский лес. Нерастраченная энергия требовала выхода, и он планировал прокатиться верхом или хотя бы на лодке по озеру, но строгий страж угрюмо заявил, что это запрещено. И Верньо пришлось довольствоваться пешей прогулкой. Он медленно шел по лесной поляне, стараясь держаться поближе к обазованной деревьями тени и время от времени наклоняясь за цветами - собирал букет для Амели (хотя, возможно, в такую жару нежные полевые цветы увянут прежде, чем он доберется с добычей до дома). Гвардеец плелся сзади. В отличие от Леграна, он был нерзаговорчив, и Верньо благославлял за это Небеса - простодушной патриотической трескотни над ухом он бы в настоящую минуту не вынес. Вдруг послышался треск ветвей и конский топот, и на поляну вылетел всадник. Верньо, как раз нагнувшийся за цветком, испуганно распрямился: на миг ему показалось, что конь понес, и дело может кончиться бедой. Но наездник сумел совладать со своим зверем и исчез за кустами так же быстро, как за мгновение до того появился на полянке. Только потерянная им красивая шляпа с патриотической кокардой осталась валяться на земле. Верньо в своей заботе о ближнем ограничился бы тем, что поднял бы головной убор и повесил на ближайший сучок, но конвоир оказался заботливее и зычно гаркнул вслед всаднику, заставив Пьера страдальчески зажмуриться, зажимая уши ладонями: - Эй, гражданин! Шляпку-то подбери!
Адель де Белльгард: Адель с ужасом увидела, как конь Эро пустился вскачь. Внутри всё похолодело, и она коснулась стеком своего «араба». Догнав любимого и убедившись, что с ним всё в порядке, женщина несколько расслабилась. Конь вышагивал под нею на месте, кажется, возомнив себя чистокровным жеребцом. Адель погладила его по холке и, всматриваясь в лицо Мари-Жана, ответила: - Испугалась за Вас, дорогой. Мне показалось, что Ваш конь понёс. И… Она хотела сказать ещё что-то, но её фразу перебил крик какого-то мужчины, в котором был призыв в сторону Сешеля - подобрать утерянную в скачке шляпу. И гражданка Белльгард повернула голову в сторону, откуда раздался этот «грохот».
Эро де Сешель: - Удача на нашей стороне, дорогая, - улыбнулся Эро. - Сопроводите же меня к спасителю моего костюма - ибо без этой шляпы он совсем не так великолепен, как задумывалось. Он прогарцевал обратно на поляну и тотчас изменил представление об удаче. Но, собственно, что здесь такого? - Привет и братство, граждане, - поздоровался он и протянул руку за находкой конвоира - мысль спешиться если и посетила Эро, то так и не преобразовалась в действие.
Пьер Верньо: Ирония судьбы, которая свела их с Эро в лесу, не могла не удивить Верньо, но виду он не подал, только улыбнулся тихой ироничной улыбкой. Буд Сешель один, Пьер ограничился бы простым кивком, но с ним была его пассия, бывшая графиня Белльгард, поэтому пришлось обнажить голову и вежливо поклониться.
Эро де Сешель: Новоявленный якобинец Эро де Сешель почувствовал себя несколько неудобно: со стороны все выглядело так, будто он демонстрирует свое превосходство. - Дорогая, познакомьтесь, это гражданин Пьер Верньо, - он не стал уточнять ни принадлежность Верньо к фракции, ни его положение. - Пьер, вы, наверное, узнали - гражданка Адель Белльгард. Восстание произошло вскоре по приезде его из миссии, и Адель, приехавшая с ним в Париж, не могла узнать бывшего депутата - в те дни Эро настоял, чтобы она не посещала Конвент. Конвоир наконец отдал ему шляпу; после недолго колебания Эро спешился и протянул Верньо руку.
Пьер Верньо: Каое прискорбное совпадение - как раз в тот момент, когда Эро протянул руку, Верньо смотрел куда-то в сторону, и дружеский жест прошел ну совершенно незамеченным. И, соответственно, беответным. - Большая честь для меня, - с преувеличенной любеностью проговорил Пьер, еще раз поклонившись Адель.
Адель де Белльгард: Гражданка Белльгард послушно следовала за мужчиной, как женщина времён Христа. Когда же они выехали на поляну и Эро, узнав в спасителе своего знакомого (кем был этот человек, Адель знать не знала), представил их друг другу, женщина тепло улыбнулась, кивнув далее в ответ на вежливый и элегантный поклон Верньо. Но она всё ещё оставалась в седле. - Рада знакомству, гражданин, - сопроводила она кивок словами приветствия, - Мари-Жан, Вы не поможете мне спуститься с лошади? Боюсь, мне самой не справиться. Не уверена, что мой конь окажется благоразумнее Вашего.
Эро де Сешель: ...Ни капли не изменившись в лице, Эро опустил руку. Странное дело, поведение Верньо лишь усилило смутное чувство, понуждавшее его оставаться здесь дольше желаемого первоначально. Конец его сомнениям положили слова Адель – он исполнил ее просьбу и, привязав поводья обеих лошадей к деревцу, вновь доброжелательно-непринужденно обратился к бывшему депутату: - Сегодня прелестная погода для прогулок, не правда ли? Я также слышал, вы по-прежнему интересуетесь искусством. Не далее как вчера только о вас все и говорили, не ожидая подобного внимания к сцене, – скучные люди, они ничего не понимают в новых постановках! Сешелю очень хотелось все же узнать, как обстоят дела - от непосредственного участника. И желательно, убедиться в его здравом уме. Увы, делать это приходилось при Адель - но игра стоила свеч. К тому же он не сомневался, что ему удастся удержать салонно-невозмутимый тон.
Пьер Верньо: - Увы, я в настоящее время свободен от каких-либо дел и вынужден убивать время как могу, - ответил Верньо со слегка скучающим видом. - Хожу в театр за неимением возможности пойти... куда-либо, где я буду на своем месте. Но вас, Эро, каким образом соблазнила погода? Я слышал, вы заняты конституционным проектом...
Эро де Сешель: - Как видите, я успеваю везде, - проговорил Эро, бросив взгляд на скучающего гвардейца. На его счет он беспокоился еще меньше, чем на счет Адель - куда конвоиру уловить тонкие материи, но все же следовало быть осторожным. - Ах, право же, я вам завидую! У меня решительно не было времени выбраться вчера куда-нибудь. В клубе, который я ныне посещаю, случился настоящий скандал - и если бы только речь шла о театральных новинках! Уже произнеся это, он осознал, что изначально вовсе не собирался намекать Верньо о произошедшем в Якобинском клубе, но, как говорится, что сказано, то сказано. Да и в самом деле, разве это тайна?
Пьер Верньо: Верньо теперь уже откровенно зевнул, деликатно прикрыв рот перчаткой. - В клубе, завсегдатаем коего вы сделались, скандалы не редкость. Поэтому я и перестал посещать его задолго до известным вам событий: я стараюсь не ходить в собрания нечестивых... Но, видимо, вам подобные зрелища заменяют театр. Что ж, каждому свое.
Адель де Белльгард: Понимая, что речь идёт о Якобинском клубе, Адель решила вступить в беседу в надежде быть уместной: - Граждане, я полагаю, что по сути каждое общество может напоминать театр. И такое восприятие лишь зависит от смотрящего этот "спектакль". Не находите?
Эро де Сешель: Верньо был учтив, и можно было не опасаться, что он скажет Адель дерзость, но тем не менее Эро все меньше нравился оборот, который обретала беседа. Хотя на что он надеялся? - Дорогая, вы совершенно правы, - воспользовался он так кстати сказанной Адель фразой, - И вы тоже, Верньо. Я смотрел крайне интересный спектакль, на котором обсуждалось иное зрелище... поистине достойное парижан. - Эро сделал паузу и скорбно посмотрел на Верньо. - На вашем месте я был бы осмотрительнее.
Пьер Верньо: - Театры театрам рознь, гражданка, - философски заметил Верньо в ответ на реплику Адель. - Иные бывают очень уж... - он слабо поморщился, - низкопробными. Эро изрядно позабавил его своими туманными намеками, и Пьер не смог удержаться от саркастической улыбки, промолвив: - Не кажется ли вам, что поздно советовать мне быть осмотрительнее? Все, что могло случиться дурного, уже случилось.
Эро де Сешель: Эро мягко отвел Верньо в сторону - шага на три от Адель. Другая сторона поляны подошла бы лучше, но привлекать внимание конвоира больше, чем они, возможно, уже привлекли, не хотелось. - Вы же понимаете, что в создании любой постановки участвуют, помимо режиссера, и дирижер, и музыканты, и актеры. Если бы я сравнил себя с режиссером, то вынужден был бы заметить, что, не прислушиваясь к мнению дирижера, рискую всем спектаклем. - Сравнения уводили вдаль, дальше, чем ему хотелось, а нужные слова так и не находились. - Нынче я совсем не уверен, что сценарий будет таким, как я ожидал. Ах, эта ваша нерешительность! - не удержался Мари-Жан и после паузы добавил громче: - Вам стоило прогуляться в компании, что за обиду вы нанесли такому чудесному дню своей неуместной застенчивостью!
Пьер Верньо: Верньо видел, что Эро хочет донести до него нечто важное (по его собственному мнению, по крайней мере), но вслушиваться в этот поток иносказаний и разбираться в них не было ни малешего желания. К тому же, Пьер сильно сомневался, что сообщение Эро действительно несет для него какую-то ценность. - Я не понимаю вас, - сказал он просто. - Боюсь, что за две недели, проведенные на покое, я совершенно разучился разгадывать ребусы и шарады.
Эро де Сешель: Эро сорвал колокольчик и прикрепил его к фраку как импровизированную бутоньерку. - Суровые и решительные критики театральных творцов, - сделал он еще одну попытку, - в частности, известный вам юный пылкий ценитель искусства… Аполлон среди зрителей… желают, чтобы вся фальшь была убрана со сцены, в особенности они критикуют вчерашнее неудачное выступление.
Пьер Верньо: Верньо продолжал смотреть на Эро со слегка снисходительным интересом. - И... что же? От этих "ценителей" я давно уже не жду ничего хорошего. И, к слову, фальшь убрана. Пора бы им уже успокоиться на сей счет.
Эро де Сешель: - Театры продолжают реформироваться, - вздохнул Эро, со склоненной головой рассматривая цветок, - актеры блистают в патриотических пьесах - к мнению народа прислушиваются... Сам бог искусств, о котором я уже упоминал, часто спускается к людям. Должно быть, Гермес, - божество, как вы знаете, крайне предприимчивое и красноречивое, - не дает ему покоя своими речами. Он сам предпочел бы рассказать все не в таких тонких материях, но как можно быть уверенным, что конвоиров не расспрашивают о событиях дня? По крайней мере, когда подозревают, что эти события представляют интерес. А после вчерашнего интерес должен был возрасти.
Пьер Верньо: - Вот будет потеха, если следющей жертвой театральной реформы станете вы, - протянул Верньо. - Что вам от меня нужно, мой дорогой бывший коллега? Имея такую очаровательную спутницу, тратить время на безвредного арестанта, которого вы интригуете, словно мы на маскараде... - Пьер пожал плечами и слегка покачал головой, безмолвно закончив мысь: нелепо...
Эро де Сешель: Опыт салонных бесед помог - Мари-Жан смог даже улыбнуться. - Я и не подумал о том, что вы избалованы посетителями, - сказал он, досадуя из-за холодного приема и решительно забыв, что так и не добрался ни до одного из арестованных федералистов. - Натурально, я всего лишь трачу ваше и мое время и шучу. Шучу и трачу время. На Адель он предпочел не смотреть.
Пьер Верньо: - Вы этим занимались всю жизнь, - Верньо был по натуре миролюбив, но в эту минуту ощутил непривычное желание стереть с лица собеседника вежливую улыбочку, - так что вам не привыкать. Я не могу похвастать, что у меня много посетителей, но я еще не одичал настолько, чтобы радоваться любому обществу.
Эро де Сешель: - Вы одичали достаточно, чтобы не принимать искренней заботы о вашем благополучии, - парировал Эро прежним любезным тоном, не желая пугать Адель. - Собственно, меня заставило беседовать с вами лишь мое расположение, которое не изменилось, несмотря... - вспомнив о конвоире, Эро быстро изменил окончание фразы: - ...на заслуженную кару, что вы понесли. Тешу себя надеждой, что вы одумаетесь, Верньо.
Адель де Белльгард: Адель была слишком хорошо воспитана и слишком умна, чтобы не понять для чего Мари-Жан отвёл Верньо в сторону. Мужская беседа не терпит женских ушей. Следуя этому правилу, гражданка Белльгард отошла в сторону, находя отвлечение в окружающей зелени. Она подошла к вековому клёну и, опёршись о его ствол, наблюдала за трудолюбивыми муравьями. Сила которых в их единстве. Эти маленькие существа могли бы стать примером любому правительству и любой семье, где царил раздор. Тогда, когда необходимо единение для достижения высшей цели, люди почему-то забывают о нем и думают лишь о том, как победить врага, который еще недавно был другом. И доносившиеся обрывки фраз из мужского разговора лишь всё более утверждали её в этой мысли и уже заставляли её волноваться.
Пьер Верньо: Теперь уже Верньо мог улыбнуться. Наконец-то Эро заговорил, как подобает правоверному якобинцу. - Одичал? Что ж, будь по-вашему, - согласился он с преувеличенной кротостью. - Но разве вы еще не поняли, что я неисправим? Если бы наша встреча не была случайной, я заподозрил бы, что вас подослали научить меня уму-разуму ваши новые друзья. Но так как нас свела ирония судьбы (и ваше искусство наездника), могу лишь намекнуть, что ваша очаровательная спутница заскучала...
Эро де Сешель: - Ах, что вам до моих новых друзей, как вы изволили выразиться! - раздраженно бросил Эро. - С вашим искусством пророка вы могли догадаться, что я намеренно выехал на эту поляну - намеренно испугав лошадь. Высший разум подсказал мне, что вы находитесь именно здесь, - он иронично ответил глубокий поклон. - Для вашего букета, - сняв цветок с фрака, Мари-Жан протянул его Верньо.
Пьер Верньо: Верньо машинально взял цветок, но тут же небрежно уронил на траву. - Вы дали это мне на память? Как трогательно...
Эро де Сешель: Эро отшатнулся. Ему вдруг стало все равно. - Мои наилучшие пожелания, - он вновь склонил голову и, отдав эту последнюю дань любезности, отошел к лошадям, где принялся отвязывать поводья.
Пьер Верньо: Верньо замеялся вслух. Он мог бы уйти первым, но не собирался оказывать Эро эту любезность: пусть уедет со своей подругой сердца, чувствуя направленный в спину взгляд и стараясь дерать голову прямо. Если у него получится...
Адель де Белльгард: Адель подошла к возлюбленному и молча коснулась его руки. В глазах её красноречиво читалось понимание. В такие минуты любое слово может стать самым важным или лишним и оказаться последней каплей, поэтому она предпочла предоставить Эро первую фразу, если он того пожелает. Бросив короткий взгляд в сторону Верньо, она подумала, как горько непонимание и как оно разделяет людей.
Эро де Сешель: - Люди бывают удивительно придирчивы, моя дорогая, - Эро медленно погладил светло-серую лошадь и, словно очнувшись, помог молодой женщине сесть в седло, поддержав ее за левую ножку, а потом взобрался в седло сам. Приподняв в прощальном жесте шляпу, сыгравшую столь значительную (пусть и не результативную) роль, он пропустил Адель вперед и выехал с поляны следом за ней.
Адель де Белльгард: - От узости ума, дорогой. Мудрые мыслят шире. Для них нет крайностей, - Адель была уверена, что Эро поймёт её правильно. Ей казалось, что именно эта черта их характеров так сближала её и Сешеля. Она ехала чуть впереди от возлюбленного, несколько напряжённо держа спину. Женщина терпеть не могла ссоры и неприятные ситуации. Ах, этот Верньо! А день обещал быть таким чудесным. Она полагала, что у них обоих на весь день останется осадок после этой встречи. У Эро, разумеется, в больше степени. И она пока не знала, насколько глубоко была ему неприятна недавняя беседа с бывшим коллегой. И что последует за этим? Это тревожило ещё больше.
Эро де Сешель: - Верньо больше подходит определение "осторожный", милая, - вздохнул Эро, рассеянно глядя вперед. - Надеюсь, мы не заставили вас волноваться. - Шутить против обыкновения не хотелось, он чувствовал себя непривычно измотанным, словно участвовал в долгой бурной дискуссии. О богиня Разума, почему из всех возможных видов сотрудничества ему в конце концов достался союз с такими невыносимыми людьми, с которыми он общается ныне? И даже Дантон ему не помощник, ибо его нет в конституционной комиссии и решающее слово не за ним, а, как чувствуется, за Робеспьером - хотя последнего даже нет в Комитете. Неудавшаяся встреча, о которой он столько думал, еще больше обострила смутную тоску. Поскольку как ни осуждал он нерешительность Верньо, тот был ему гораздо ближе гордого юнца Сен-Жюста - а Сен-Жюста приходилось терпеть, словно невкусное блюдо, которое ты вынужден есть утром, днем, а иногда и вечером, и лишь приправа в виде хорошей шутки помогала съесть это сомнительное угощение. Изливать свои горести Адель Эро не хотел, но и молчать более был не в состоянии. Снова вздохнув, он остановил лошадь. - Милая, вы простите мне мою возмутительную дерзость, если я предложу вам вернуться и поужинать раньше обычного?
Адель де Белльгард: Адель заметила удручённое настроение и задумчивость Сешеля. Но она хорошо знала, что нежеланные вопросы порой портят настроение куда больше событий, предшествующих настроениям, из-за которых и возникает тревога близких. Поэтому говорили лишь её глаза. Но когда он задал вопрос, гражданка Белльгард ответила: - Разумеется, моя любовь. Мне тоже кажется, что так будет лучше.
Эро де Сешель: - У вас истинно дипломатический талант, - принужденно весело отозвался Эро, поворачивая лошадь по уже знакомой ей дороге и пуская ее медленной рысью. - Я вас обогнал, дорогая, - поспешите же!
полная версия страницы