Форум » Париж, лето 1793 » У Бюзо. Погром, продолжение. 16 июня, вечер ТРЕД СОХРАНЕН » Ответить
У Бюзо. Погром, продолжение. 16 июня, вечер ТРЕД СОХРАНЕН
Франсуа Бюзо:
Пьер Верньо: - Почему же нет? - ответил Верньо Шарлю. - Разве не равны мы все в нашем несчастье? А предлагаю я следующее... - он прошелся по комнате, заложив руки за спину. - Париж, к сожалению, не на нашей стороне. Но остались же еще наши родные города - Бордо, Марсель, Тулуза. Если бы мы могли вырваться из-под ареста и бежать туда, там мы могли бы противостоять парижской толпе.
Амели Кандель: Не заметить эти слова было невозможно - будто статуэтка ожила. - Ах, боже, Пьер, но ведь вы до того жили так тихо! - воскликнула она. И вы все ещё какое-то время будете жить ещё тише... Всё пройдет, что у вас за мысли?..
Шарль Барбару: - И как вы предполагаете это сделать? - усмехнулся Барбару. - Прирезать конвой и удрать? Без документов, чтобы первый же, кому наши лица покажутся знакомыми, нас сдал? Тогда мы точно закончим жизнь свиданием с мадам гильотиной. А у меня есть другая красавица... и не только она. Несмотря на сказанное, Шарль был согласен с Верньо. Мысль о побеге уже приходила ему в голову, но, к сожалению, дальше "дать конвоиру по голове, отобрать у него ружье, пойти пристрелить Робеспьера и Марата и удрать" план никак не желал складываться. Поэтому Барбару с надеждой ждал более подробного рассказа.
Франсуа Бюзо: Бюзо печально взглянул ан Барбару. Какое вопиющее легкомыслие! А ведь полчаса назад он вроде бы был готов встать с ним плечом к плечу против нападающих. Вот она, цена доверия... Кисло улыбнувшись, Франсуа наклонил голову: - Как вы полагаете отомстить? - Громкие слова Верньо ему тоже казались пустой бравадой.
Пьер Верньо: - Да, Амели, до сего момента я жил очень тихо, - горько сказал Верньо. - И, как я заметил, вас первую это не устроило... Он в задумчивости потер подбородок. - Документы можно добыть поддельные. При таком хаосе, который царит в республике, это дело должно быть поставлено на поток. Да и убежать от этих идиотов, что сторожат нас, должно быть проще простого. Вопрос лишь в том, хотим ли мы этого или готовы и дальше покорно ждать перемен в нашей судьбе.
Амели Кандель: Он упрекает ее?.. В чем-то странном и совершенно неожиданном. На сердце появилось неясная горечь. - Вы страдаете из-за меня, хотя это я страдаю по вашей вине... - прошептала она еле слышно после паузы, скорее обращаясь к себе одной и в самом деле мучаясь из-за оскорбленного, как ей казалось, самолюбия.
Николетт Жоли: Счастливо улыбаясь, Николетт села на кровати,одергивая юбки: времени у них было не так много, чтобы тратить его на избавление от одежды. Горячий южанин был слишком нетерпелив; конечно же, ткань измялась, но разве кому-то есть до этого дело? Девушка рассеянно поправила корсаж, поднялась на ноги и стала искать свои туфли. Одна нашлась сразу, на поиски второй ушла пара минут: пропажа пряталась под кроватью, рядом с недописанными стихами. Неужели это Франсуа пишет стихи? - подумала Николетт, пытаясь разобрать неровный, не слишком понятный почерк, но, дойдя до весьма откровенных слов, она смутилась, и коря себя за любопытство, вернула листок бумаги на место. Подойдя к дверям спальни она обернулась, раздумывая, не поправить ли постель, но все же решила, что лучше пойти к друзьям. Николетт вышла в коридор, прошла по нему быстрым шагом, почти бегом, и с бьющимся сердцем взялась за ручку двери в гостиную. Недавний ужас снова охватил ее, уже не такой острый, но тяжелым камнем давящий на сердце. - Шарль, простите, я задержалась... - Николетт подошла к Барбару и прижалась к его плечу, желая ощутить себя в безопасности, как десять минут назад, когда он шептал ей ласковые глупости наедине.
Амели Кандель: Созерцание чужой приязни оказало на нее еще более угнетающее действие, и Амели, желая скрыть переживания, поднесла к лицу платочек, будто бы ей дурно. - Мне лучше уйти, - прошептала она, вставая.
Франсуа Бюзо: Происходящее по-прежнему казалось Франсуа чем-то нереальным. - Пьер, я вас умоляю. Какие еще поддельные документы? Или вы подобно Марату намерены бежать к Англию, к врагам? - какие бы притеснения не чинили Бюзо бывшие колеги, он не мог и помыслить о том, чтобы предать республику.
Амели Кандель: "Боже, боже, какая Англия?!" Прежние переживания были тотчас забыты, как дурной сон. Но всего вместе оказалось слишком много - у Кандель только и сил оказалось, чтобы быстро выйти из комнаты, не желая показывать слабости. Чувствуя, будто вся кровь отливает от головы, она толкнула первую попавшуюся дверь - и оказалась в библиотеке. Тишина... Актриса - и в тишине!.. Но потом эта тишина опутала ее словно непроницаемым покровом, она вдохнула побольше воздуха и еще успела сесть на диван, как покров превратился в тьму, и прима республиканского театра бессильно упала на свое нынешнее узкое ложе, не в силах позаботиться о красоте позы и не беспокоясь в своем состоянии уже ни о Верньо, ни о себе. Из повисшей руки выпал затейливо украшенный веер.
Пьер Верньо: Верньо проводил Амели растерянным взглядом, ощущая, как прежняя беспомощность возвращается снова. - Не в Англию, Франсуа, - сказал он устало. - Я говорил о наших родных департаментах, в которых нас до сих пор готовы поддержать. Впрочем, - он грустно оглядел товарищей, - если вам не нравится моя идея, закончим этот разговор.
Франсуа Бюзо: Бюзо рад был отвлечься от неприятных мыслей. И, не смотря на отвратительный ком в горле, продолжил развивать предложенную Пьером тему: - Но выбор там невелик. Либо дикари-вандейцы, либо интервенты. Провинции преданы якобинцам, в чем им не откажешь, так это в грамотной пропаганде.
Шарль Барбару: Барбару лишь покачал головой. План, без сомнения, был интересен, но вот детали.. "легко достать", "легко избавиться" - Верньо был теоретиком и не представлял себе всех сложностей. И все же стоило попробовать. Не сегодня, разумеется. Сегодня же.. - Пожалуй, я отправлюсь домой и постараюсь выспаться. Завтра мы подробнее обсудим ваше предложение, Пьер, уточним детали... Николетт, вы со мной, я надеюсь? - не дожидаясь ответа девушки, Шарль кивком попрощался с товарищами и стремительно вышел через коридор в прихожую.
Пьер Верньо: Однако лейтенант Легран бесцеремонно рыкнул на Барбару, напомнив, что велел всем сидеть на месте и никуда не выходить. - Но как же? - вмешался Верньо. - Ведь уже поздно, нам надо где-то ночевать. - Переночуете здесь, - был ответ. - У меня не хватит людей сопроводить вас всех по домам. Вы что, не видите? Не до вас сейчас! - Похоже, Франсуа, мы вынуждены воспользоваться вашим гостеприимством до утра, - констатировал Верньо. Сам он не слишком переживал по этому поводу, чувствуя, что в любом случае не в силах сегодня заснуть, и не хотел лишь обременять Бюзо. И Амели... Будет ли ей удобно? - Для себя ничего не прошу, Франсуа, но, пожалуйста, позаботьтесь о дамах, - попросил Пьер
Франсуа Бюзо: Глюк при отправке постов устранен. Бюзо поджал губы. В глубине души его раздражало то обстоятельство, что скорее всего пришлось бы уступить женщинам единственную в квартире спальню, к тому же уже оскверненную. Чтобы подумала милая Манон, узнай она том, как легкомысленно (пускай это легкомыслие и вынужденное) он допускает в свой дом посторонних дам? Любые объяснения она гордо отринет и не станет даже слушать... К тому же перспектива ночевать под одной крышей с двумя вчерашними любовниками разом его не вдохновляла. Они могут подумать, что Бюзо не против возобновить всё это... Он вздрогнул и повел плечами. Больше никаких непотребств, опасно отвлекающих ум. Если нельзя отправить домой Барбару, можно хотя бы удалит Николетт. А с Шарлем, умудрившимся под шумок превратившим его скромную (как и полагается влюбленному рыцарю) спальню в гнездо разврата, он еще побеседует. Быть может не сегодня, но побеседует. - Я полагаю, наша охрана не будет препятствовать ухожу дам, - изрек Франсуа. - Быть может один из гвардейцев даже согласится спуститься вместе с ними и помочь им поймать наемный экипаж.
Пьер Верньо: - Франсуа... - протянул Пьер укоизненно. - Я не могу отпустить Амели в сопровождении незнакомых людей. На улицах может быть опасно. Что с вами, мой дорогой? Будьте же рыцарем!
Франсуа Бюзо: - Увы, наше общество наименее безопасное из всех возможный. Разве сегодняшний налет вас в этом не убедил? - удивился Бюзо. Пьер решительно не мог уразуметь, насколько компрометирует этой просьбой хозяина дома. - Право, если бы у меня был выбор, я приложил бы все старания, дабы держаться подальше от себя самого.
Шарль Барбару: - Пожалуй, я согласен с Франсуа: наше общество сейчас весьма небезопасно, - несмотря на присущее ему легкомыслие, Барбару все же осознавал, что угроза со стороны заведенной Демуленом толпы была нешуточной. - С другой стороны, насколько безопасно может быть нашим милым дамам вдали от нас?..
Пьер Верньо: Верньо только покачал головой: видимо, приличия изменились со времен его молодости, и доверить безопасность дам случайным людям нынче в порядке вещей. - Давайте, по крайней мере, спросим у них, желают они остаться с нами или идти домой, - предложил он.
Николетт Жоли: Сперва Николетт прислушивалась к разговору мужчин, но вскоре он ей наскучил, и она стала искать взглядом Амели, чтобы завязать легкую беседу, в которой она не будет чувствовать себя лишней. Но подруги нигде не было видно. Николетт встревожилась. Состояние Амели, ее беспричинная радость... все это волновало. Жоли вышла из гостиной, полная решимости разыскать подругу. Увидев приоткрытую дверь, Николетт ускорила шаги и осторожно заглянула в комнату. Там царил полумрак, в котором можно было разглядеть книжные полки и диванчик. "Наверное, это библиотека", - подумала девушка. Вдруг Николетт показалось, будто на узком диванчике кто-то есть. Она подошла ближе... - Амели, что с вами? - тихо позвала она, увидев неподвижно лежащую подругу. Дотронувшись до руки Амели, девушка поняла, что Кандель потеряла сознание. Торопливо присев рядом, Николетт похлопала подругу по щекам, приводя в чувство. - Амели! Очнитесь!
Амели Кандель: Амели приоткрыла глаза, непонимающе смотря на возникшее перед ней миловидное создание. - Я сыграла дурную сцену, кажется, - Кандель коснулась рукой щеки - сила ручек Николетт была далеко не аристократической, да так оно и полагалось... - Мы снова прячемся от кого-то, Николетт? Почему мы одни?
Николетт Жоли: - Нет, Амели, мы не прячемся, - все ещё с тревогой в голосе ответила подруге Николетт. - Я обратила внимание, что вас нет в гостиной, пошла на поиски и нашла вас здесь без чувств. Что с вами случилось?
Амели Кандель: - Мне стало дурно... - Амели сделала глубокий вдох и привстала, медленно садясь на кровати. - Эти платья убивают меня, но за красоту приходится платить... Мужчинам по-прежнему нравятся изысканные спутницы, пусть и с кокардой на корсаже, запомните это, моя дорогая. - Она закашлялась и принялась оправлять прическу и сбившийся платок, в окружении дорогих кружев казавшийся ненужной преградой. - Не волнуйтесь, Николетт... Ведь никто не пришел, кроме вас, к чему волнения? Я сама нагнала на себя страху. Кандель поднялась и взяла девушку за локоть. - Пора нам покинуть эту комнату, - она бросила взгляд на тома на полках, - хотя я и не прочитала ни одной книги. Или ход Николетт, или кто-то может отписать, что мы вернулись в гостиную.
Шарль Барбару: Барбару мельком глянул на вошедших в двери гостиной дам, и чуть поморщился. - Милые дамы, что вы предпочтете: вернуться по домам - мы попросим кого-то из охраны поймать вам экипаж, - или же остаться здесь? - Говоря это, Шарль скинул сюртук, занял кресло, подставив под ноги табуретку, и укрылся своим сюртуком, расслабленно вытянувшись. - Франсуа, вы не будете столь любезны налить мне еще вина?
Франсуа Бюзо: - Вы намерены таким образом расположиться на ночь? - Бюзо скептически оглядел композицию из Шарля, кресла и табурета, но вина все же налил.
Амели Кандель: - Если вы, граждане, позволите, мы бы остались, - Амели уже совладала с собой, но по-прежнему была бледна и взгляд ее, несмотря на легкую улыбку, был печальным. - Прошу простить мне мое внезапное исчезновение... Николетт подтвердит, что со мною не случилось ничего дурного - лишь легкая слабость, простительная женщине, столкнувшейся с такими ужасными событиями.
Шарль Барбару: - Вряд ли вы предоставите мне постель, Франсуа, я на это даже не надеюсь, - Барбару отпил из бокала, прищурился, глядя на Бюзо, - так что именно таким образом я и расположусь. Разве что вы предложете мне нечто поуютнее. Шарль чувствовал, что несет чушь, но усталость брала свое. А он все же устал. Едва не задевший его булыжник, рыканье Леграна, злые взгляды из толпы... Марселец зябко повел плечами. Ушедшее было чувство страха вернулось снова, вцепляясь холодными пальцами в сердце. Прав Пьер, надо бежать... поднимать восстание, пытаться что-то сделать. Главное - не сидеть в западне, ожидая либо следующих волнений, либо просто казни...
Франсуа Бюзо: - Вы правы, - Бюзо повел рукой по лицу, - Я живу тут один, и в квартире нет гостевой спальни. Разве что мой охранник пожертвует вам свою складную кровать, на что я бы не рассчитывал. Как подобает истинным республиканцам будем спать на полу или на диванах.
Пьер Верньо: Верньо босил нервный взгляд на Амели. Даже такая малость потребовала от него известных усилий. но все же он пошел дальше и отодвинул для нее кресло. - Вы выглядите совсем больной. Присядьте, прошу вас. Или позволите проводить вас в спальню?
Амели Кандель: Амели улыбнулась ему благосклонно, насколько позволяла грусть - ей не хотелось прибегать к искусству актрисы, недавнее нарочитое кокетство измучило ее. Он не пришел за ней во второй раз... но так даже лучше. Совсем недавно она переживала, что он видит в ней лишь женщину легкого поведения, потом терялась в мыслях, как заставить его забыть ее... А ведь все проще - если им пока хорошо и удобно вместе, почему не принимать то, что есть? Не называя это "великой любовью". Одна из тех многочисленных связей, что... Но Господи, неужели же ей не дано изведать иного чувства? - Ах, что вы сказали, Пьер? - спросила она, запоздало прерывая задумчивость. - Если вы проводите меня в спальню, я буду очень благодарна - я слишком устала...
Пьер Верньо: - Разумеется, дорогая, - Верньо легко взял Амели под руку - едва касаясь, чтобы прикосновение не казалось слишком нескромным. - Франсуа, извините, что я так хозяйничаю у вас, но Амели очень бледна, ей небходимо прилечь.
Франсуа Бюзо: - Я могу предложить дамам только собственную спальню, - развел руками Бюзо. - Прошу прощения за возможные неудобства, но что вы хотите от холостяцкого жилища... С этими словами он собственноручно взял подсвечник и отворил дверь в коридор. - Отдыхайте, Амели. Это был тяжелый день.
Амели Кандель: Амели сжала руку Верньо чуть крепче, невольно ободряя. - Я бледна, быть может, но не умираю, Пьер... - по-прежнему тихо отозвалась она, следуя за ним. - Благодарю вас, Франсуа. Кандель хотела позвать и Николетт, но Николетт была не той, что растерялась бы, а кроме того, она надеялась, что Верньо скажет ей еще что-то... Но тут же прервала себя: нет-нет, больше никаких надежд! Принимать то, что есть... Любить, пока они могут любить в этой безумной жизни. Отчего-то ей начало казаться, что прошлого уже не вернуть.
Франсуа Бюзо: Вернувшийся в гостиную Франсуа присел на край дивана и оглядел собравшихся в комнате друзей и соратников. Усталость и переживание брали свое. Все притихли и и молча устраивались на ночлег, облюбовав кто диваны, кто глубокие мягкие кресла.
полная версия страницы