Форум » Париж, лето 1793 » У Бюзо. Утро после погрома, 17 июня ТРЕД СОХРАНЕН » Ответить
У Бюзо. Утро после погрома, 17 июня ТРЕД СОХРАНЕН
Франсуа Бюзо:
Ответов - 113, стр:
1 2 3 All
Жан-Батист Луве: Луве сделал вид, что взглядов Верньо не заметил. - Пьер предлагал сбежать из-под стражи, - выдал он друга с потрохами. - Добраться до аших родных департаментов и там поднять восстание. Романтично, не правда ли?
Франсуа Бюзо: Франсуа неуверенно хихикнул: - Приключение в духе Свифта, да простят мне упоминание англичанина... Обмануть охрану и бежать через крыши? Но даже если предположить, что нам удастся оказаться в городе без стражей, как выбраться из города, если документы проверяют на каждом шагу? Как и куда идти? - увлекшись было собственными словами, Бюзо было подался вперед. Но вовремя спохватился и поспешил погасить эту глупую вспышку энтузиазма. - Нет, дорогие мои, я уже недостаточно юн для игр в разбойников...
Шарль Барбару: - Я полагаю, Франсуа, что вы еще слишком юны для гильотины, - съязвил Барбару, подойдя и покровительственно опустив руку на плечо Бюзо.- Да и для гибели от рук пьяных санкюлотов, раззадоренных гражданином Демуленом тоже. А ведь именно эту блестящую возможность нам оставляют наши противники. Меня моя голова вполне устраивает неотделенной от тела, так что я склонен принять план Пьера, разумеется, более детально разработанный. Шарль на секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями. - Например, вопрос документов. Многие из нас слишком хорошо известны в лицо, чтобы подложные документы нас спасли. Разумеется, можно хорошенько изваляться в грязи, - он усмехнулся, бросив взгляд на товарищей, - но даже такие методы помогут лишь некоторым из нас. Кроме этого, как нам избавиться от несколько навязчивого внимания нашей доблестной охраны?
Жак-Пьер Бриссо: Когда Луве озвучил предложение Верньо, в тёмных глазах Жака на миг блеснула холодная искорка, уголки губ приподнялись, но только на миг. После того, как высказался Шарль, Бриссо заговорил тоном, в котором не было и тени насмешки: - Мысль о бегстве из столицы и противостоянии Парижу извне не так иллюзорна, как кажется. Из положения, в котором мы теперь находимся, есть, насколько я вижу, только два выхода, и один из них тот, о котором раньше напомнил Пьер, а теперь Жан. Есть и другой путь - это терпеливо ожидать решения нашей участи и возложить все надежды на то, что наши защитительные речи окажутся сильнее тюремных решёток и козней, громче пропаганды и обвинений якобинцев вкупе с ,,бешеными". Я уверен, они постараются затянуть судебный процесс, чтобы мы как можно дольше вынуждены были пребывать в бездействии. Или... горожане поступят, как в сентябре прошлого года... Вы сами понимаете, что сейчас, когда парижане негодуют, обвиняют нас в обесценивании денег, в голоде, в поражениях на фронте, нам гораздо проще оказаться в тюрьме, чем выйти из неё. Что до мятежа, то он даст нашим противникам лишний повод для проявления агрессии и в то же время, надеюсь, покажет Парижу, что департаменты тоже могут диктовать свою волю. Предложение Пьера, конечно, трудно претворить в жизнь, но всё же возможно. Не все квартиры имеют только одну входную дверь, а в распоряжении тех, кто хочет изменить свою внешность, не одна только грязь.
Шарль Барбару: - Возможно, вы правы, Жак. В любом случае, стоит попробовать - думаю, нам терять нечего. Впрочем, если кто-то не согласен... пусть скажет об этом сейчас, чтобы не узнал случайно лишнего. - Барбару прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
Верховное Существо: В комнату заглянул лейтенант Легран. Он обвел узников пристальным, исполненным подозрительности взглядом: о чем это они шушукаются, интересно? Возлагая на него обязанности по наблюдению за арестантами, ему намекнули, что он должен не только приглядываться, но и прислушиваться... Впрочем, после бессонной ночи лейтенант устал и растерял даже то невеликое любопытство, запас коего был отпущен ему природой. - Собирайтесь, граждане, - велел он. - Прибыл усиленный конвой для вас. Вы пойдете по домам в безопасности.
Франсуа Бюзо: - Спасибо за заботу, гражданин, - важно кивнул хозяин квартиры. - И позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы починили входную дверь и разбитое окно. Судя по всему разговор удастся продолжить уже в другой раз. Он быстро оглядел своих гостей. Договариваться о новой встрече в присутствии лейтенанта не хотелось.
Пьер Верньо: - Прошу прощения, друзья, я должен покинуть вас ненадолго, - сказал Пьер, покаянно поклонившись. - Сейчас я предупрежу Аме... мадемуазель Кандель, что мы уезжаем, и вернусь, а затем мы отправимся. Со вчерашнего вечера он не видел Амели, и сейчас перспектива говорить с ней и смотреть ей в глаза наполняла его почти ужасом. Как она встретит его? Опять плохо скрытое презрение и невысказанные упреки? Пьер приблизился к двери спальни и постучал. - Амели? Лейтенант Легран сейчас сказал, что мы можем ехать. Вы готовы?
Амели Кандель: Он пришел за нею!.. Вмиг окрыленная, Амели сама не поняла, когда оказалась у двери и распахнула ее. - Пьер, что же вас задержало? – забыв о сказанном только что, она обвила руками его шею и стала покрывать его лицо поцелуями тем более страстными, что любовь и горечь ощущались ею в равной степени, и подобно тому, как любовь распаляла ей сердце, горечь вынуждала стремиться к наслаждению дарованными минутами.
Пьер Верньо: Не вполне веря в происходящее, Пьер сжал в объятиях талию возлюбленной, отвечал на ее поцелуи, смтрел в ее глаза. Господи, что это за женщина, которая может погрузить в беспросветный ад, а затем заставить почувствовать себя счастливейшим из смертных - и все это за несколько часов! - Пришел Бриссо, - ответил он между поцелуями. - Мы обсуждали... А сейчас лейтенант Легран говорит, что нас всех отвезут по домам.
Амели Кандель: - Из заключенных вы стали пострадавшими? - немного грустно улыбнулась Амели, заглядывая в его глаза. - Ах, Пьер, я думала, что вы и сейчас не придете ко мне… Пришлете Барбару… Или лейтенанта Леграна… Но как вы бледны, друг мой! Вы провели эту ночь так же ужасно, как и я?
Пьер Верньо: - Право, вы совсем уж дурного мнения обо мне, - сказал Пьер огорченно. - А ночь... Хотел бы я знать, кому из нас спалось спокойно после этих ужасов. - Он содрогнулся, вспомнив лужицу крови на полу. - Пойдемте же, Амели, - Верньо взял актрису под руку.
Жак-Пьер Бриссо: Бриссо взглянул на высокие напольные часы и покачал головой. Поговорить удалось всего полчаса, а всё по-прежнему так зыбко и неопределённо, и ничего ещё не решено. Он решил нарушить неловкое молчание, наступившее после того, как вышел Верньо: - Прошу вас, если кто-то встретит Сешеля или ещё кого-нибудь, кто не станет обходить нас молчанием, попытаться узнать, что хотят предпринять в отношении нас. От этого будут зависеть наши дальнейшие действия.
Шарль Барбару: Шарль услышал из речи Бриссо только слова о необходимости узнать побольше. - Я вытрясу из Сешеля все, что он знает, - пообещал он, раздумывая, как бы лучше остаться с Эро наедине и какие методы применить, чтобы бывший друг и коллега рассказал все, что ему известно. - После этого я навещу вас, Жак, если вы не возражаете.
Франсуа Бюзо: Франсуа нервно сплел пальцы. - Я пока буду здесь, надо проследить, чтобы поскорее убрали следы ночного происшествия...
Амели Кандель: Немного успокоившись от слов Верньо и от тона, которым они были произнесены, Амели, ни слова ни говоря больше, лишь кивнула и проследовала с ним в гостиную. - Жак-Пьер, какое счастье, что вы удостоили нас визита! - улыбнулась она, отпуская руку возлюбленного. - Только не говорите, что он был вызван несчастьем, постигшим нас, иначе я сочту, что наши радости вас и вовсе не привлекают. Когда я последний раз видела вас на спектакле? Перепостила, так логичнее :).
Жак-Пьер Бриссо: - Амели Кандель? - спокойно обернулся к ней Бриссо. - Здравствуйте. В последний раз я был в театре почти месяц назад - шла "Катрин" - и тогда ещё вместе с Пьером и Франсуа прошёл за кулисы, вы помните, наверно. Признаюсь честно, не ожидал увидеть вас здесь, несмотря на то, что даже в конце мая вы, не боясь осуждения, принимали нас у себя. Но ваше присутствие здесь доказывает, что вы действительно выше толпы.
Амели Кандель: - Ах, поверьте, это не моя заслуга, - возразила Амели по-прежнему с улыбкой. - Я счастливица, что не рассталась с вами, и до других мне нет дела - не более, чем им до меня настоящей. Но Пьер торопил меня - мы уходим?
Жак-Пьер Бриссо: - Да, скоро мы под усиленным конвоем отправимся по домам, - ответил Жак и представил себе лица прохожих, улицы, многолюдные и шумные, как всегда, вереницу насмешливых зевак, которые непременно потянутся за арестованными. Дорога не из приятных, но другой сейчас и не может быть. А потом? Что потом? На сколько ещё часов, дней нужно запастись терпением, чтобы дождаться момента, когда станет окончательно ясно, что нужно делать?
Шарль Барбару: Барбару с легкой обидой смотрел на то, как Бриссо мило общается с Амели, тогда как Николетт... молодой человек отвернулся к окну. Не об этом надо думать. Пусть развлекаются, как хотят. Надо встретиться с Сешелем, вытрясти из него все, что тот знает. Сделать фальшивые документы. И назад, в Прованс... Шарлю до безумия захотелось вернуться в Марсель, начав все с начала, пока еще не поздно, пока еще жив, повидать семью, Аннет... Барбару встряхнулся. Все потом, сейчас это только мешает. Бриссо никак не отреагировал на его слова - что ж, значит, придется обходиться без него. Марселец обвел взглядом собравшихся. Кто рискнет? Бюзо? Возможно, он испуган. Луве? Этот хорош только болтать. Верньо?.. он ведь сам предложил, хоть тут же испугался своих слов. Как же их мало!.. А Робеспьер и Марат не отступятся, это уже больше личная месть, нежели попытка убрать мешающих им...
Верховное Существо: Лейтенант Легран потерял терпение и снова заглянул в гостиную. - Хватит уже прощаться, давайте по домам, граждане! Подгоняемые конвоирами, арестанты и гражданка Кандель по одному покинули квартиру и спустились по лестнице во двор. Увы, там и ждало не слишком радостное зрелище: Комитет общей безопасности - то ли в качестве изощренной насмешки, то ли просто не видя другой возможности обеспечить безопасность бывших депутатов, - постановил развезти их по домам в черных каретах с зарешеченными оконцами и наружными задвижками на дверцах, в которых обычно перевозили арестованных. Сейчас несколько таких "салатниц" (как прозвали парижане эти мрачные повозки) ожидали у подъезда Бюзо.
Шарль Барбару: Барбару вышел из дома, чувствуя себя почти привычно с солдатами за спиной, но вид черных карет заставил его вздрогнуть и невольно обернуться к Бриссо, метнув на того почти жалобный взгляд. Спохватившись, Шарль вздернул подбородок и резко повернулся к Леграну. - Это издевка? Или нам следует считать себя арестованными? Может, нас еще и запрут по тюремным камерам, для нашей же безопасности? К черту, я предпочитаю пешую прогулку до дома! - южанин еле сдерживался, чтобы не пустить в ход кулаки. - На этом я никуда не поеду!
Амели Кандель: - О Шарль, что же вы? - Амели побледнела еще больше. - Пешая прогулка - это едва ли благоразумно сейчас. Высказывайте недовольство, как желаете, но, прошу вас... - Она умоляюще оглянулась на Пьера.
Жан-Батист Луве: - Как мило, - иронически прищурился Луве, выйдя из темной парадной на свет Божий, - жаль, что по наши души не прислали сразу телеги Сансона! Ему, на самом деле, было все равно, в чем ехать домой. он был готов отнестись с юмором этому происшествию, особенно в пику Барбару, который, как всегда, лез на рожон, а это значило, что Луве должен занять противоположную позицию, дабы отмежеваться... Но после ночного происшествия Луве постановил для себя проявлять максимальную солидарность с товарищами и сейчас выжидающе посмотрел на Бриссо и Верньо, ожидая, как буду действовать они.
Пьер Верньо: При виде подготовленных экипажей Верньо так и замер на месте. Как и Барбару, он расценил это как очередное издевательство со стороны победителей. Впрочем, лично он это издевательство, пожалуй, проглотил бы (уже начинало сказываться изнеможение после перенесенных волнений и бессонной ночи), но мысль о том, что Амели тоже придется воспользоваться "салатицей", придала ему энергии. - Лейтенант, - Пьер постарался быть как можно более вежливым и логичным, - вы же понимаете, что невозможно свободным людям ездить в... этом. Прошу вас, отправьте кого-нибудь за обычным фиакром, хотя бы для дамы!
Амели Кандель: - Неужели вы думаете, что я поеду без вас? - Амели знала, что не уступит ему, даже если фиакр согласятся подать. Если только... Нет, Боже правый, он не стыдится ее, сейчас она видит это так ясно, как никогда. Но и ей все равно, как ехать. Женщина чуть вздернула голову.
Пьер Верньо: - Прежде всего, я не хотел бы, чтобы вы садились в эту жуткую повозку, дорогая, -твердо ответил Пьер. - Разумеется, я не хочу разлучаться с нами, но это едва ли зависит только от нас, - он усмехнулся.
Жак-Пьер Бриссо: - Действительно, - горячо поддержал его и Барбару Бриссо, - почему, если ехать, то непременно в каретах для арестантов? Пусть кто-нибудь из конвоиров найдёт экипаж поприличнее, а лучше два. Не всё ли равно вам, в чём нас везти? В конце концов, наша вина ещё не доказана, - он гордо выпрямился, - а за нами уже отправили "салатницы", как за настоящими преступниками.
Шарль Барбару: Вдохновленный неожиданной поддержкой - Барбару больше привык, что товарищи по партии его пытаются успокоить и сдержать, - Шарль продолжил наступление. - Отправьте человека за обычными экипажами, или я пойду пешком, и охраняйте меня, как хотите! - он повернулся к Леграну спиной, показывая, что не намерен больше обсуждать это, и обратился к Бриссо. - Видимо, нас заранее готовят к роли осужденных. Впрочем, нет - тогда, как сказал Жан-Батист, за нами бы прислали телеги.
Верховное Существо: Легран дождался, когда его подопечные наорутся, и только затем подал голос: - Ну, все высказались? Теперь полезайте в кареты. Гражданка, - он взглянул на Амели, - может пойти пешком или найти себе экипаж самостоятельно, а остальные прокатятся в "салатницах", ничего с вами не случится. Это делается для вашей же безопасности. Все ваши беды оттого, что вы слишком много ходите пешком и расктываете в открытых экипажах, мозоля глаза честным патротам. Я не собираюсь больше рисковать жизнями моих людей, спасая ваши никчемные жизни, ясно вам?
Шарль Барбару: - Я сказал - не поеду, - отрезал Барбару, не поворачиваясь. Оснований для упрямства у него не было, в чем-то Легран был, разумеется, прав, но подчиняться какому-то там лейтенанту... Шарль фыркнул, вздергивая подбородок еще выше и принимая надменный вид. - Жак, Пьер, вы же не собираетесь ему подчиняться, я надеюсь? - обратился он к Бриссо и Верньо.
Амели Кандель: - Вы гоните меня? - изумилась Кандель, но постаралась сменить тон ровно настолько, чтобы рассеять напряженность. - Лейтенант... Не будьте столь сердиты, - она коснулась уже почти ставшего привычным охранника сложенным веером.
Жак-Пьер Бриссо: - Послушайте, - поймав взгляд Шарля и обращаясь к лейтенанту, уверенно заговорил Бриссо, - я полностью согласен с вами в том, что нам незачем мозолить глаза санкюлотам, потому и прошу вас, чтобы вы отправили кого-нибудь за экипажем, при этом я вовсе не имел в виду открытый. Если мы сядем в эти чёрные арестантские кареты, на нас как раз и обратят слишком большое внимание, соберётся толпа, которая будет преследовать каждого из нас до самого дома, а в закрытом экипаже, думаю, никто не станет нас тревожить. Посудите сами.
Верховное Существо: - Я вам что, посыльный? - осведомился лейтенант Легран. - Станем мы бегать за экипажами для вас, как же. Уже теряя терпение, он огляделся по сторонам и с неудовольствием заметил, что уличная сцена начала привлекать внимание зевак. Неровен час, опять начнутся беспорядки. - По каретам все, и живее, - приказал лейтенант в который раз. - Дамочка может ехать с нами или идти пешком, как ей будет угодно.
Шарль Барбару: - Пешком пойду я! - категорично объявил Барбару. - Дорогой Жак, я зайду к вам на днях... - обратился он к Бриссо и, вежливо поклонившись Амели и кивнув остальным, направился прочь от своих коллег, не обращая внимания на собирающихся зевак. Где-то в глубине луши его беспокоила, конечно, мысль о том, что нехорошо покидать товарищей, но Барбару утешал себя тем, что они под надежной охраной.
Верховное Существо: Барбару не удалось уйти далеко: двое конвойных заступили ему дорогу. Лейтенант Легран скрипнул зубами: с этим типом он уже неоднократно сталкивался и по всем признакам понял, что сейчас начинается очередное представление, в котором он, лейтенант Легран, был сейчас ну совершенно не расположен участвовать. - Гражданин Барбару, - сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало внушительно, серьезно и официально (клоуном лейтенант служить более не собирался), - сядьте в карету. Не заставляйте меня взять вас за шкирку и затолкать туда силой.
Шарль Барбару: - За шкирку? Вы путаете меня с котом! Уберите солдат с дороги и дайте мне пройти. - Шарль был настроен весьма решительно, и готовился если не прорываться с боем, то, по крайней мере, настоять на своем. - Лейтенант Легран, я благодарен вам за то, что вы защищали нас ночью, - Барбару заставил себя забыть обиду на грубость Леграна во время вторжения, - но сейчас всем будет лучше, если я самостоятельно доберусь до дома, без излишних ссор и попыток навязать мне свою волю силой. Я не позволю обращаться с собой, как с человеком бесправным!
Верховное Существо: - Не позволит он! - вышел из себя лейтенант. - Засуньте свою благодарность знаете, куда?! Мне ваша жизнь без надобности, если б я не при исполнении был, я помог бы добрым гражданам вас на фонаре повесить, уж будьте уверены! Зевак вокруг становилсоь все больше, и с этим надо было что-то делать, причем срочно. - Жан, Этьен! - скомандовал Легран. - Не стойте столбом, посадите этого умника в экипаж и отправьте домой наконец... видеть его не могу. Солдаты взяли Шарля под руки. - Ну что? - сказал один из них, усатый дядя средних лет. - Потащим тебя, или все-таки сам пойдешь?
Шарль Барбару: - Повесить на фонаре? Да, это вполне в вашем духе! - Барбару дернулся в руках солдат, ловко пнул одного в колено, умудрившись извернуться. - Вот так вы лишаете свободы тех, кто имеет смелость говорить вам правду в лицо! Вы просто трус, Легран. Ночью вам было нечего терять, вот и все причины вашей храбости... а сейчас вы прибегаете к помощи двоих солдат, чтобы удержать одного безоружного меня! - плевком Шарль достал второго, того самого, который заговорил с ним. - Я пойду сам! Домой и пешком, а вы отпустите меня, и немедленно!
Амели Кандель: - Отпустите его! - не выдержала Амели. - Что же вы творите! Если вы не прекратите, мы пойдем пешком все!.. Вы слышите - все!
полная версия страницы