Форум » Париж, лето 1793 » Утренний кофе, 17 июня ТРЕД СОХРАНЕН » Ответить
Утренний кофе, 17 июня ТРЕД СОХРАНЕН
Робеспьер: Слухи о происшествии в доме Бюзо достигли ушей Неподкупного, когда его домохозяйка, мадам Дюпле, вернулась от молочника. Значит, Эбер все-таки решился... Робеспьер улыбнулся. Впрочем, хорошее настроение оставило его сразу, как только стали известны подробности ночного эпизода. Из бриссотинцев никто не пострадал. Стоило тогда затевать все это, спрашивается? Больше того, если верить смутным слухам, сейчас шел розыск лиц, причастных к нападению на Бюзо и его гостей. Себя Робеспьер не относил к причастным, но новости ему не понравились. Он не понимал Дантона. Зачем принимать сей досадный случай так близко к сердцу? Ладно, если бы пострадавшие были его друзьями, но ведь Дантон больше всех должен быть заинтересован в том, чтобы избавиться от них. На его месте Робеспьер сделал бы вид, будто знать ни о чем не знает, и уж точно не стал бы принимать никаких мер. Стремясь разузнать как можно больше подробностей, он явился в Тюильри гораздо раньше обычного и первым делом направился в конвентнский буфет, где, спросив чашку кофе, раскинул сети и принялся терпеливо ждать, не запутается ли в них кто-то осведомленный...
Ответов - 98, стр:
1 2 3 All
Буасси: Утро выдалось в общем-то неплохим – даже, скорее, наоборот, - но вот настроение оставляло желать лучшего. Произошедшее ночью тревожило, и, как казалось Буасси, отнюдь небезосновательно. До сих пор он ничего толком не знал, и до сих пор не встретил никого, кто мог бы сказать что-то определенное на сей счет. Тишина и противоречивые слухи. Это нервировало. Более того, перспектива бунта вызывала живейшие опасения. Но где найти благосклонного и достаточно осведомленного собеседника? Буасси невольно потер пальцами занывший висок и решил снять головную боль испытанным способом – выпить чашку кофе. Возможно, этим он сможет убить двух зайцев? Почему бы и нет… Войдя в буфет, Буасси быстро окинул взглядом зал. Хорошо знакомых лиц было немного. Разве что сидящий в гордом одиночестве Робеспьер… не совсем соответствует первому требованию к искомому собеседнику, но, скорее всего, второму – вполне. Буасси подошел к столику и вежливо улыбнулся: - Доброго утра, гражданин Робеспьер, - возможно, Неподкупный простит ему этот небольшой отход от новой формы приветствия, - могу ли я занять ваше внимание на некоторое время?
Робеспьер: -Доброе утро, - любезно откликнулся Робеспьер. Буасси вряд ли что-то знает об интересующем его вопросе, но именно такие, как он, олицтворяют общественное мнение, поэтому разговор с ним тоже может быть полезен. - Прошу вас, присаживайтесь. Чем могу служить?
Буасси: Буасси опустился на стул напротив Робеспьера, внимательно вглядываясь в непроницаемо-вежливое лицо собеседника. Как много он знает? И, что самое главное - сколько сочтет нужным сказать? - Вам уже известно о том... досадном происшествии, что имело место ночью? - Буасси решил по возможности обойтись без околичностей. Слишком велико было внушенное невнятными слухами беспокойство. Все, что он мог - только постараться, чтобы голос звучал как можно ровнее, - говорят о более чем десяти погибших... похоже, кому-то не терпелось повторить септембризады...
Робеспьер: Робеспьер пренебрежительно махнул рукой. - Полноте, все остались живы, я уже навел справки. "Как можно, - подумалось ему, - сравнивать сентябрьские события с нынешним безобразием? В сентябре все было, по крайней мере, хорошо организовано..." - Подобного рода эксцессы, - прибавил он назидательно, - неизбежно возникают в случаях, когда правительство демонстрирует бессилие. Когда Комитет общественного спасения не в силах обуздать кучку арестованных, можем ли мы винить народ за то, что он пытается бороться, как умеет, с тем, что считает злом?
Буасси: Буасси коротко двинул плечами, рассматривая содержимое своей чашки. Полно, народ ли это устроил? Не помогли ли ему в этом многотрудном справедливом (ибо все, что творят те, кого называют в данный момент народом, провозглашается априори справедливым) деле? А если помогли... кому это могло быть выгодно? Смешной вопрос. Кто больше всего стремится уничтожить поверженную Жиронду? - Я рад, что хотя бы в отношении жертв слухи оказались преувеличенными. Однако,.. - он чуть нахмурился, вновь поднимая глаза на собеседника, - что касается упомянутых вами арестованных...
Робеспьер: Робеспьер смотрел на Буасси ясным взглядом, терпеливо ожидая продолжения и нехотя помешивая ложечкой кофейную гущу. Кофе, к слову, был отвратительным. На что Робеспьер считал себя (да и, пожалуй, являлся в действительности) неприхотливым человеком, а все же и на его непритязательный вкус это пойло было слишком мерзким.
Буасси: Буасси храбро глотнул из чашки. Достоинства того, что в буфете именовали громким словом "кофе", были весьма сомнительными, но вот его несомненная горечь немного взбодрила. Пауза меж тем явно затягивалась, а предаваться увлекательной забаве "кто дольше выдержит" не было ни малейшего желания. - Вы полагаете, что они как-то спровоцировали,.. - Буасси выдержал выразительную паузу, - народ? Возможно, пришла пора внести большую ясность в их... статус?
Робеспьер: - Спровоцировали - это бесспорно, - заявил Робеспьер авторитетным тоном. - Вы не слышали о пирушке, которую накануне народного выступления устроил у себя Верньо? Устрицы, дорогие вина... продажные женщины, - прибавил Робеспьер с видимым смущением, но вместе с тем многозначительно. - И это в то время как в Париже начинается голод, причем вызванный бездарной и прямо преступной политикой все того же Верньо и его товарищей! И вы считаете подобное положение вещей нормальным, мой дорогой Буасси?
Буасси: Считает ли он такое положение вещей нормальным, и если да - то насколько, Буасси говорить не собирался. Подмывало ехидно осведомиться, кто же в кратчайшие сроки оповестил народ и самого Неподкупного о подробностях... и на чем зиждится уверенность, что это не досужие домыслы злопыхателей. Буасси неопределенно двинул кистью: - Однако это не повод потакать попыткам самосуда, вы не находите?
Робеспьер: -Оправдывать - не значит "потакать", - заметил Робеспьер и сделал глоток кофе (гримаса, на миг искривившая его губы при этом, мало соответствовала философскому тону). - Мне ненавистно насилие не меньше, чем вам, что бы обо мне ни говорили враги. Мне жаль несчастных, чья жизнь подвергалась опасности этой ночью. И двумя руками я за то, чтобы поместить их туда, где они будут в безопасности...
Буасси: Не поперхнуться кофе при последних словах Неподкупного Буасси не позволила только выдержка. Он поспешно проглотил горячую горькую жидкость и воззрился на собеседника. Отличное обеспечение безопасности - посадить за решетку! - Не думаю, что это будет лучшим решением, - раздумчиво потянул он, - гораздо более важным сейчас мне представляется наказание... погромщиков, - Буасси не без труда нашел наиболее приемлемое для себя слово, - надеюсь, их вожаки задержаны?
Робеспьер: Робеспьер слабо пожал плечами. - Насколько мне известно, нет. - "И, надеюсь, не будут задержаны", - добавил он про себя. Он-то, конечно, тут ни при чем с точки рения закона, но не хотелось бы услышать свое имя в связи с этой некрасивой историей. - Комитет не может ни призвать бриссотинцев к порядку, ни даже защитить их и покарать виновных. Я, право, поражаюсь, как наша несчастная республика до сих пор жива.
Буасси: - Полагаю, что следует уделить должное внимаение этой истории, - Буасси нахмурился, - и надеть на кого нужно узду получше. Что же до Комитета... если он настолько беспомощен - не следует ли принять соответствующие меры? - в том, что упомянутые меры будут приняты, он не сомневался. Только вот кому они будут удобны и выгодны?
Робеспьер: - Если уж даже вы пришли к необходимости мер против Комитета, - отозвался Робеспьер, постаравшись умерить язвительность, возникшую почти против его воли, - значит, они воистину необходимы, причем срочно. Что до меня, то я об этом твержу с самого 2 июня, но меня никто не слушает.
Буасси: - И какие же меры вы хотите предложить в сложившихся обстоятельствах? - осторожно осведомился Буасси. Язвительно выделенное обращение он почел за лучшее пропустить мимо ушей.
Робеспьер: - Переизбрать Комитете, - ответил Робеспьер. Подумав, уточнил осторожно: - По крайней мере, частично. Добавить туда больше решительных патриотов и убрать ненужный балласт.
Буасси: Фраза о более решительных патриотах оказалась до омерзения предсказуемой. Буасси коротко нахмурился. Намекать на то, что разумные патриоты куда как предпочтительнее решительных, явно бесполезно.
Робеспьер: - Вы не согласны со мной? - поинтересовался Робеспьер. Вот так сразу завербовать Буасси в свои сторонники хотя бы по этому вопросу он, разумеется, не надеялся, но ведь попытка не пытка.
Буасси: - Гм,.. - разговор ступил на довольно тонкий лед, и теперь следовало быть особенно осторожным, чтобы не оказаться втянутым в какой-нибудь комплот. Конечно, формально заключенное за чашкой кофе соглашение ни к чему не обязывает, но все-таки,.. - я не могу не согласиться с тем, что следует принять решительные меры... чтобы по возможности свести к минимуму повторене подобных... эксцессов. Но, право, перевод жирондистов в тюрьму кажется мне чрезмерным.
Робеспьер: - В таком случае, какие же меры вас устроят? - поинтересовался Робеспьер как мог легко и дружелюбно. - В самом деле, вы вытянули у меня все мои потаенные мысли, - добавил он шутливо, - не мешало бы теперь вам в качестве взаимности поделиться вашими. Что вы предлагаете делать с бриссотинцами... и с Комитетом?
Буасси: Вытянул потаенные мысли? Буасси повел бровью. А чем может поделиться он в ответ? Тем, что виновников надо приструнить? Что раз уж жирондистов держат под арестом, то не мешало бы принять меры для обеспечения их безопасности? За эту фразу Робеспьер непременно ухватится и снова сведет все к тюрьме, где, на его взгляд, безопаснее всего. И Комитет... - В Комитете должны появиться люди не только решительные, но и разумные. А виновные в ночных беспорядках должны понести соответствующее наказание, - вопрос о жирондистах Буасси намеренно обошел. С некоторых пор лидеры поверженной группировки начали вызывать у него определенное сочувствие, - следует навести порядок.
Робеспьер: Робеспьер и не ждал от Буасси немедленного решения по поводу Бриссо и компании. Его куда больше интересовал Комитет. Как только состав Комитета станет правильным, можно будет решить и вопрос с федералистами. - Разумеется, - кивнул он, - неразумные патриоты нам не нужны. Но готовы ли вы предложить чью-то конкретную кандидатуру?
Буасси: Буасси задумался. Насчет того, что предложенная им кандидатура будет иметься в виду при формировании нового Комитета он испытывал сильные сомнения. Но если сделать допущение... кого бы он хотел там видеть?
Робеспьер: - Комитету, помимо всего прочего, не хватает людей, профессионально разбирающихся в вопросах войны и экономики, - рассуждал меж тем Робеспьер, демонстрируя полнейшее бескорыстие и отсутствие малейших личных интересов в данном вопросе (сейчас главное - просто поднять вопрос об изменении состава Комитета, а там видно будет, кого возьмем туда, а кого нет). - А в Конвенте можество талантливых людей не у дел потому лишь, что растерялись в острой политической борьбе. Мне думается, Комитет не должен быть полем столкновения интересов и реализации личных амбиций. Будет лучше, если там будут работать люди решительные и преданные делу республики, но не одолеваемые при этом партийными страстями и не озабоченные склоками. Они же смогут с должной беспристрастностью решить судьбу Бриссо, Верньо и прочих.
Буасси: Решительные и преданные, но не обуреваемые партийными страстями? И где найти таких святых? Буасси чуть прищурился. Нужно быть готовым к возможным перетасовкам. - Однако,.. - раздумчиво потянул он, - возвращаясь к ночным беспорядкам... как вы думаете, не обошлось ли здесь без подстрекателей? - желание разобраться с ночным происшествием занимало сейчас Буасси более всего.
Робеспьер: Рыбка сорвалась с крючка, но Робеспьер не позволил себе проявить досаду внешне. - О, не думаю, - он с рассеянным видом огляделся по сторонам, раздумывая, не спросить ли еще кофе (мерзость, да, но другого ведь нет). - Если бы вы бывали в Якобинском клубе, вы знали бы, насколько возбуждены люди. Им не нужны подстрекатели.
Луи Антуан Сен-Жюст: Переход из: КОС. 17 июня, первая половина дня. --------------------------------------- На пороге буфета появился Сен-Жюст. Рассеянно окинув присутствующим взглядом, он уже собрался было развернуться и уйти прочь, вновь отправившись на поиски, когда заметил за одним из столиков знакомый силуэт. "Наконец-то", пробормотал он, направляясь в ту сторону. Робеспьер беседовал с кем-то из коллег, но Антуан ен сомневался, что ему тоже уделят немного времени. Тем более что дело у него срочное.
Робеспьер: Через плечо Буасси Робеспьер увидел заглянувшего в буфет Сен-Жюста. Тот казался настороженным, даже, прямо скажем, встревоженным. - Вы ведь не возражаете, если к нам присоединится наш молодой коллега? - улыбнулся Робеспьер Буасси и махнул Сен-Жюсту рукой: - Антуан! Присаживайся. Почему ты здесь в такое время? Разве Комитет не заседает?
Луи Антуан Сен-Жюст: - Заседание откладывается из-за разгильдяйства некоторых моих коллег, - буркнул Антуан, подобвигая себе стул. - Доброе утро, граждане. Приходят в Комитет как на развлекательное мероприятие, от которого можно отказаться в любой момент. Выносить сор из избы в присутствии Буасси (так, кажется, звовут собеседника Максимильена) пожалуй не стоило, но Сен-Жююст не мог удержаться от шпильки в адрес Дантона и Сешеля. Устроившись возле стола, он быстро взглянул на Робеспьера. Интересно, известно ему о ночных событиях?..
Робеспьер: Робеспьер поджал губы. - Мы с гражданином Буасси как раз говорили о том, что Комитет не утруждает себя работой, и пора что-то менять.
Луи Антуан Сен-Жюст: - Возможно, - не стал спорить Сен-Жюст, и поспешил обратиться к волнующей его теме. - Максимильен, вы уже слышали о том, что случилось в городе этой ночью?
Робеспьер: Робеспьер улыбнулся бы, хваля Антуана за скрытность и за умение вовремя задавать невинные вопросы (юноша определенно растет!), но побоялся, что Буасси заметит это, и отложил похвалу до более удобного случая. - О да, - ответил он, скорбно поджав губы. - Печальная история. Мы с гражданином Буасси как раз говорили и об этом тоже. А что говорят об этом в Комитете?
Луи Антуан Сен-Жюст: - Информация только-только достигла моих уважаемых коллег, - Антуан незаметно заглянул в полупустую чашку Робеспьера. Нет, заказывать тут кофе он не будет... - Слухи самые разные, но ничего конкретного... Неизвестно даже, что послужило поводом к народному возмущению именно сейчас... Антуан безмятежно оглядел собеседников.
Буасси: Появление Сен-Жюста было... несколько некстати. Буасси сильно сомневался, что сможет разговорить этого высокомерного юношу, хотя как раз это бы и было интересно. Что знает он? Но что он может сказать в присутствии Робеспьера? - Значит, настроения были известны, - Буасси удостоил Сен-Жюста вежливого полупоклона и ухватился за последнюю фразу прерванного разговора с Неподкупным, продолжая внимательно наблюдать уже за обоими собеседниками, - но никто ничего не предпринял… право, гражданин Робеспьер, начинает казаться, что кому-то в правительстве это было выгодно, - Франсуа постарался, чтобы последняя фраза выглядела скорее шутливой, чем серьезной, даже позволил себе улыбнуться. Отличная задачка – насколько велика вина не помешавшего совершению преступления своим молчаливым попустительством? Буасси решил, что беседы с одним только Неподкупным - и даже, паче чаяния, с Сен-Жюстом, - будет явно недостаточно для того, чтобы составить окончательное мнение о ночном погроме.
Робеспьер: Робеспьер улыбнулся слабой, но едкой улыбкой. - Вы преувеличиваете коварство нашего правительства. Будь им выгодно уничтожить бриссотинцев, они уничтожили бы их более простым, а главное, законным способом. На что же нам, в конце концов, Революционный Трибунал?
Буасси: Преувеличивает ли он коварство правительства? Едва ли. Слишком велик соблазн расправиться с врагом чужими руками. Что же до законности... Буасси повел плечом, меланхолично рассматривая остатки кофе в своей чашке. - Когда вы планируете поднять вопрос о переизбрании Комитета?
Робеспьер: Однако, вот так в лоб... Робеспьер опустил глаза, пристально разглядывая деревянную столешницу. Тонкие пергаментные пальцы сцепились в замок. - Видите ли, лично мне не совсем уместно будет поднимать этот вопрос, - выговорил он наконец.
Буасси: - Тогда, может быть, вы можете примерно наметить сроки? - Буасси с видом полнейшей серьезной невинности перевел взгляд на Сен-Жюста.
Луи Антуан Сен-Жюст: Этого вопроса они с Робеспьером еще ни разу не обсуждали, поэтому он стал для Сен-Жюста такой же новостью, как и для Буасси четверть часа тому назад. Но мысль, в свете сегодняшнего вызывающего поведения Дантона, определенно здравая... - Сроки полномочий членов комитета не являются постоянными и незыблемыми, - осторожно начал он. - Я, Эро и Кутон формально является временными членами комитета, однако в правах и полномочиях мы равны "старикам"... Но для переизбрания члена комитета требуется веский повод, подтверждающий его некомпетентность или ежели по состоянию здоровья гражданин не может более выполнять столь ответственные задачи. Опоздания на заседания, пока они не стали постоянными, все же не повод для таких серьезных перемен. Пока доверие к комитету нынешнего состава в народе крепко. Он бросил на Робеспьера почти извиняющийся взгляд.
Робеспьер: Робеспьер поджал губы. - Неспособность Комитета выполнять ответственные задачи, по-моему, очевидна. Если народ берет на себя обязанности правительства и пытается навести порядок своими силами - не говорит ли это о том, что Комитет ни на что не годен? Я не говорю о тебе, Антуан. Я знаю, ты делаешь все возможное, но ведь ты один.
Буасси: Буасси молча улыбнулся вежливой улыбкой человека, готового ждать ответа до бесконечности, не сводя ясного взгляда с собеседников.
Луи Антуан Сен-Жюст: - Благодарю, - молодой человек склонил голову. - Но что мы можем сделать сейчас? Из слов Робеспьера Антуан сделал еще один вывод: об их вчерашней беседе с Эбером пока никто не говорит.
Бертран Барер: Переход из: http://1794.forum24.ru/?1-13-0-00000018-000-30-0#051 В буфете было неожиданно многолюдно. Барер с усмешкой подумал, что заседание стоило проводить здесь: тогда явка была бы стопроцентной и никто не торопился бы уйти. Эту мысль он отложил на потом: в ней было зерно здравого смысла - может быть, и в самом деле следует реорганизовать заседания Комитета. Увидев впереди хорошо знакомую фигуру Робеспьера, к сожалению, пьющего свой кофе в компании Сен-Жюста и... Буасси? Барер покачал головой. Почему же так не везет? Если судьба дарит ему встречу с нужным человеком, она тут же разбавляет радость этой встречи. Тем не менее, Бертран, обращаясь к Сешелю, постарался не выдать своего огорчения. - Взгляните туда, Мари-Жан. В наши дни Добродетель выбирает себе странную компанию.
Эро де Сешель: - Давайте же сделаем ее еще более странной, - откликнулся Эро, немного проходя от дверей и окидывая собравшуюся компанию снисходительным взглядом. - Но если я испорчу кому-то аппетит, в этом будете виноваты и вы. Осознаете ли вы свою тяжкую долю, Бертран?
Бертран Барер: Бертран приподнял бровь. - Тяжкую долю? - переспросил, обводя взглядом буфет и рассеянно кивая знакомым. - О, это невыносимый груз. Барер не спешил подходить, втайне надеясь, что уйдет либо Робеспьер, либо Сен-Жюст. Буасси можно было не брать в расчет. - Невыносимый груз влачу я, - тихо «пожаловался» Эро, также не стремясь к определенному столику, - ибо все еще состою в комиссии. Вы не представляете, Бертран, как некие лица желают приписать себе все заслуги… Лица, настолько высоко мнящие о себе, что вот уже не пьют здесь кофе… Ах, если бы так поступил я, скольких бы аристократок мне припомнили! Барер вежливо улыбнулся. Продолжать такой разговор здесь было чересчур опасно; Бертран считал, что любое слово, сказанное в толпе, может быть услышано теми, кому не следовало бы этого слышать. - Перестаньте, Мари-Жан. Вы слишком очаровательны, чтобы вам припоминали что-то. - Барер спохватился, что его слова прозвучали двусмысленно, и поспешил поправиться, - очарование вашего ума действует на многих наших коллег. Эро почувствовал, что заболтался, и поспешно прижал руку к сердцу в подобии поклона: - В самом деле, нет нужды подпитывать силы меланхолии в такой чудесный день. Наконец добравшись до нужных лиц, он легко поклонился вновь: - Рад приветствовать вас, граждане. Должно быть, вы уже знаете о прошедшем заседании - к прискорбию, оно не состоялось, посему приношу вам, Антуан, извинения за невольную отлучку. Бертран любезно дождался меня, и мы решили последовать примеру вашей деятельной натуры, подкрепив силы в час, когда дел еще не так много. Но отчего я ничего не вижу пред вами? Бертран задержался на минуту-другую. Подошел к собравшимся после Сешеля, машинально отметив, что компания собралась более подходящая для совещания, чем для светской беседы. - Привет и братство, - уважительно кивнул Робеспьеру, Буасси. - Антуан, не думал застать вас здесь. Пока он произносил приветствие, в уме он уже искал возможность переговорить с Максимилианом наедине. Пока что таковой не предвиделось, к огорчению Бертрана. "По крайней мере, - подумал он, - я выпью кофе". Барер ощутил усталость от бестолкового дня.
Робеспьер: -Приветствую, граждане, - сказал Робеспьер ровным и приветливым голосом, в душе, однако, досадуя на появление этой парочки: черта с два договоришься с Буасси, когда рядом подслушивают сразу две такие первостатейные шельмы, как Эро и Барер. - Вижу, наш Комитет перенес заседания в буфет.
Луи Антуан Сен-Жюст: Сен-Жююст тоже обернулся и весьма сдержанно и холодно кивнул. - Не ожидал сегодня еще раз видеть вас в стенах Тюильри, - заметил он Сешелю. - Вы с гражданином Дантоном в такой спешке сбежали с заседания, что даже не нашли время уведомить об этом всех остальных. Я надеюсь, что на дневном заседании вы поведаете всем нам о причинах столь странного поведения? Признаться, я и все наши коллеги весьма раздосадованы таким небрежение и тратой их времени... В буфете становилось чрезмерно людно, а ему тоже было о чем потолковать с Робеспеьром наедине. Хотелось бы иметь гарантии того, что Эбер и юный Пикар нигде не засветились и не сболтнут лишнего.
Эро де Сешель: - Вы сможете своевременно ознакомиться с моим отчетом по этому делу, - Эро подавил улыбку. Требует объяснений - да кем он себя возомнил? – На заседании же нас ждут иные дела. Не стоит переживать, молодой человек, с опытом мы учимся организовывать свое время, и я уверен, в будущем вы не повторите подобной претензии. Эро де Сешель, в отличие от остальных, мог использовать эти минуты встречи с Робеспьером – чем не преминул воспользоваться. Более того, он планировал заручиться если не общей поддержкой Барера и Буасси, то по крайней мере одного из двух. Судьба нынче была щедра на подарки. Заказав подошедшей девушке кофе, он поинтересовался: - Так вы намерены, Максимильен, настаивать нынче на пересмотре еще ряда статей? Не могу одобрить вас в суждении об уплате налогов. Слышал, вы настаиваете на всеобщей почетной обязанности вносить сию лепту в государственную казну с последующей компенсацией неимущим. Но к чему компенсировать то, что может быть не взыскано? Все мы не настолько глупы, чтобы не понимать, сколько хаоса может возникнуть. А вы же у нас любитель логики, - поблагодарив кивком служанку, принесшую заказ, Эро подарил Робеспьеру проникновенный взгляд, следом улыбнувшись Буасси. Устав от многократного редактирования, он дорожил оставшимися неразобранными пунктами.
Буасси: Буасси тепло улыбнулся вновь подошедшим. Разговор с Неподкупны придется отложить до лучших времен... равно как и с Сен-Жюстом. В присутствии друг друга они многого не скажут... а уж при Эро и Барере - тем паче. Но что помешает потом переговорить с тем же Сешелем? Он может быть вполне осведомлен...
Робеспьер: Робеспьер воззрился на Эро с тем кротким и одновременно оскорбленным видом, который напускал на себя всякий раз, когда сталкивался с расхождением во взглядах. - Отчего бы вам не спросить у самих бедняков, желают ли они, чтобы их освободили от уплаты налогов? Я глубоко убежден, что честных трудящихся оскорбила бы подобная "милость" от законодателей. От мер, которые предлагаете вы, - лишь один шаг до разделения граждан на активных и пассивных. Про себя он только улыбнулся. "Сколько хаоса может возникнуть..." Кажется, члены конституционной комиссии были единственными людьми в республике, кто пытался рассматривать свое детище с точки зрения практического применения. Что касается Робеспьера, то в нем давно уже крепло убеждение, что Конституция так и останется чем-то вроде Декларации прав - эффектным, поэтически составленным документом, который никогда не заработает.
Эро де Сешель: - Но позвольте, - оскорбленно (будучи хорошим дипломатом, он умел или замечательно скрывать испытываемые чувства - как полагал сам, или же в нужной степени их преувеличивать) заметил Сешель, - это то неравенство, которое лишь уравнивает граждан! Он бы добавил что-то еще, но полагал подобный пассаж слишком эффектным, чтобы разбавлять его чем-то.
Робеспьер: Робеспьер слабо поморщился. - С такой любовью к красивым словесным конструкциями вам следовало бы стать литератором, а не политиком, - заметил он снисходительно.
Эро де Сешель: Для Эро де Сешеля это была не нападка - так, пустяк. Кроме того, данные слова он счел комплиментом больше, чем насмешкой. - Ценю ваше мнение, Неподкупный, - не менее снисходительным тоном заметил он, шутливо салютуя ему чашкой с кофе, словно это был бокал с шампанским. - Граждане, посвятим же наши импровизированные тосты объединению всевозможных талантов! Бертран, Франсуа... Антуан, вы нынче и не вкушаете напитков, не только не ешьте, но мы представим, что вы с нами.
Буасси: Буасси усмехнулся, приподнимая чашку с остатками давно остывшего кофе. Эро был неисправим.
Робеспьер: Но Робеспьер уже потерял интерес к кофепитию. Нет, сбор новостей и вербовка сторонников занимали его по-прежнему, но, коль скоро его покой потревожили Барер и в особенности Сешель, он счел нужным убраться и раскинуть сети паутины в другом месте. Поэтому он с видом занятого человек извлек из кармана часы, посмотрел на циферблат и покачал головой: - Увы, коллеги, вам придется восхвалять свои таланты без меня. У меня много дел, прошу меня извинить. Робеспьер встал и вручил служанке несколько ассигнатов, расплачиваясь за кофе. - Антуан, ты не проводишь меня?
Луи Антуан Сен-Жюст: Сен-Жюст снисходительно взглянул на заливающегося соловьем Сешеля. Свои старорежимные привычки тот так и не изжил,. Будь на то воля Антуана, он бы издал закон, повелевающий народным избранникам быть скромнее не только внешне, но и в своих манерах. Однако он продолжал молчать, полагая невозможным обсуждать с Робеспьером важные дела в присутствии стольких людей, так что предложение Максимильена пришлось весьма кстати. Благодарно (но так, чтобы этого не заметил никто другой) опустив ресницы, он тоже поднялся из-за стола. - С удовольствием, друг мой. У меня есть полчаса, вряд ли заседание Комитет а возобновится ранее.
Эро де Сешель: Победа была слишком легкой, чтобы торжествовать - незайтеливо, даже неинтересно, - но тем не менее Мари-Жан опустил чашку с долей торжества. Неподкупный был хорош в логике и сочинении речей, но никому не удавались так импровизации, как Эро де Сешелю. Не обращая более внимания на Робеспьера и Сен-Жюста, он поудобнее развернулся к оставшимся собеседникам.
Буасси: - Благодарю, что смогли уделить мне время, гражданин Робеспьер. Надеюсь, мы сможем продолжить наш разговор позднее, - Буасси склонил голову в знак прощания и перенес внимание на Сешеля и Барера. Интересно, что удастся выудить из этих двоих...
Бертран Барер: Барер некоторое время молча слушал, открыв рот только для того, чтобы заказать себе кофе, и теперь делал вид, что донельзя увлечен горьким черным напитком, который в буфете Конвента наливали уставшим депутатом под видом кофе. Хмыкнул на слова Сен-Жюста, улыбнулся колкостям Сешеля, который сейчас как никогда походил на птицу... нет, не ту, с которой его сравнивали, Феникса, а ту, с которой обычно рисовали фениксов - на павлина. В ответ на предложение поднять бокалы, то есть чашки, Бертран покачал головой. Но все же поднял свою, повторив жесты Сешеля и Буасси. Жаль, что Робеспьер уходит: но всему свое время. - Вы уже слышали о ночных происшествиях, граждане? - Барер проводил вглядом неразлучную парочку.
Эро де Сешель: Вопрос, разумеется, больше был обращен к Буасси, но надобно было поддерживать нужный тон, и Эро невинно откликнулся: - Ах, как не слышать, Бертран… С основаниями на то допускаю, что работы у Комитета прибавится.
Бертран Барер: - Вы же не боитесь работы, Эро? - Барер перевел взгляд на Буасси, ожидая его ответа. Не следовало надеяться услышать что-то особенное, разумеется, Буасси не скажет ничего, даже если знает. Вряд ли знает. Интереснее было бы расспросить Антуана. Допросить Антуана, вернее. Но на это также надеяться не следовало.
Эро де Сешель: - Я жажду ее всем сердцем, что пылает от республиканской страсти, - улыбнулся Эро. - Вы удивитесь, Бертран, узнав, как настроен я сейчас свершать деяния. – Он также посмотрел на Буасси. - Дорогой Франсуа, мы ждем вашего мнения о произошедшем. Как видите, мы полны желания разгадать эту тайну.
Буасси: - Увы, граждане, боюсь что об упомянутых событиях мне известно постыдно мало. До пихода сюда это были лишь слухи... часть которых опроверг гражданин Неподкупный. Однако ничего толком он так и не сказал - обычные словеса о высшем суде народа... может быть, вы осведомлены больше? Признаюсь, вся эта ситуация очень меня тревожит, - Буасси слегка нахмурился.
Эро де Сешель: Буасси до сего момента не принадлежал к тем, с кем Эро мог пооткровенничать, однако и серьезно опасаться Франсуа-Антуана он не видел причины. Во всем есть своя выгода - нужно только уметь ее найти. Это много лучше, чем хранить гордое молчание и каменно-невозмутимый вид. - Верите ли, дорогой Франсуа, этим утром и я было уверовал в то, что несправедливость сокрушить труднее, чем нам казалось, - заговорил он мягко, - но потом исполнился надежды. И почему же? - спросил я сам себя, не понимая, откуда взялось столь дивное прозрение. Ответом же мне послужил сей перерыв, когда мы собрались за одним столом, часто несогласные друг с другом, но низвергающие в бездну все противоречия, когда пред нами есть общее дело. Посему рискую вам предложить заявить ваши тревоги на сегодняшнем дневном заседании.
Буасси: - Изложить тревоги? - Буасси чуть склонил голову к плечу, - но поверьте, мне не хотелось бы строить свое выступление на слухах, которые я слышал на улицах. Не хватало только заслужить репутацию сплетника... Эро, может быть, вам известно что-то более определенно?
Эро де Сешель: Эро трагически вздохнул. - Будь мне известно что-то определенное, ужели я не сказал бы вам? Судьба испытывает всех нас, вновь и вновь заставляя сомневаться и выбирать, а сделав выбор - убеждать в его состоятельности тех, кто не в силах по своему состоянию разума или души постигнуть исконный замысел. Он засомневался на какое-то время, не упомянуть ли о возможной провокации, но пока еще надеялся использовать Буасси, мало что предоставив ему взамен.
Буасси: Сказал бы Эро ему всю правду и сразу? Насчет этого Буасси испытывал самые серьезные сомнения. - И все же... поделитесь со мной хотя бы тем, что вам известно. Поверьте - не меня одного пугает повторение сентябрьской бойни... я в этом убежден. И подозрения насчет того, кому это выгодно... самые разные.
Бертран Барер: Бертран допил кофе и со стуком поставил чашку на стол. Тоска вползала в душу; такая же, вероятно, мучает капитанов во время штиля, когда на горизонте начинают собираться тучи - предвестники внезапной бури. Что-то теплое плеснуло на пальцы; опустив глаза, Барер увидел, что чашка раскололась. - Я думаю, граждане, - негромко начал он, вытирая руку платком и брезгливо кривя губы, - нам стоит опасаться более серьезных волнений. Он оглядел собеседников и продолжил так же негромко, стараясь не привлекать к себе внимания. - Мы не знаем точно, что случилось ночью. Но нам всем прекрасно известно: парижане устали от крови, и чтобы поднять их, нужен вождь. Я не рискну пока что назвать имен... Бертран бросил испачканный платок на столик.
Эро де Сешель: И кто бы мог осудить Эро, когда он после этих слов испытал сильнейшее искушение посвятить Буасси в то, о чем знал он, и о чем, вероятно, догадывался Барер? Буасси стоял тут, рядом: Буасси, который не может не оценить его мнения, Буасси, который ловок в интригах, будучи при этом почти не заметен… Удача была так близко, и как он мог не воспользоваться шансом? Разумеется, сделать это следовало иначе, нежели с Барером, но не разыграть сейчас карту было невозможно. - Поддерживаю Бертрана, - заговорил Мари-Жан. - Я как раз недавно говорил ему о юном участнике погрома, арестованном и не выдавшем сообщников. Говоря так, Эро не жалел разглашения лакомых сведений - Барера он намеревался позже привлечь чем-то еще. Пока же можно увлечь Буасси сведениями, которые, не являясь секретом для двух других участников разговора, послужат приманкой третьему собеседнику. - Представьте же, - продолжил он, - какое желание приподнять завесу сей тайны одолевает меня! Но теперь я желаю услышать от вас обоих - слышали ли вы о происшедшем в Якобинском клубе третьего дня? Сколь ни стыдно сознаваться, но меня чуть было не смели с трибуны, призывая к торжеству какой-то особенной справедливости. Что, если те же голоса прозвучат на сегодняшнем заседании?
Бертран Барер: Барер скептически приподнял бровь. По поводу прозвучавшкго мысли были самые простые, наилучшим образом выражавшиеся фразой: "Отступление порой ведет к проигрышу битвы, но победе в войне". Иначе говоря, Бертрану внезапно страстно захотелось оказаться где-нибудь в Лондоне, с надежным паспортом и достаточным количеством фунтов: иллюзий относительно весомости французских денег Барер не питал. Желание пришло и ушло; Бертран машинально вытер пот со лба кружевами манжет. - Жаркий сегодня день будет, - невпопад произнес он. - Слышал, Мари-Жан, но не слишком доверял этим сплетням. Неужели они были правдивы и вас и вправду едва не смели с трибуны? Что ждет нас всех, если уже лучших не слушают, увлеченные безумными идеями и ослепленные местью? Достаточно будет легкого навета, которому посчастливится отчасти совпасть с правдой, как взбешенная толпа повернется на поиски новых жертв. Сегодня бриссотинцы, завтра - мы?
Буасси: Буасси внимательно, не перебивая, слушал Барера и Сешеля. Их слова только подтверждали возникшие за время разговора с Робеспьером подозрения - впрочем, подобные мысли могли возникнуть и без беседы с Неподкупны.
Эро де Сешель: - Тише, - забеспокоился уже Эро, - право, что у вас за мысли!.. Но что касается влияния... Соглашусь с вами. Взять хотя бы Комитет - кого мы видим там? Трезво оценивая способности молодежи, я тем не менее не могу счесть сырой талант за мастерство, а самомнение - за ум. Посудите, граждане, всем надобно набираться опыта. Но неужели люди ныне столь странны, что не видят своего недостаточного разумения в делах государственных? Ах, верите ли, порой я представляю, что начну жалеть наш Комитет из-за его состава, и сам не знаю, устрашаться или смеяться! Скоро туда начнут брать детей, - Эро улыбнулся собеседникам.
Буасси: - Эта ситуация оказалась слишком на руку Робеспьеру, - рискнул нарушить молчание Буасси, - и, как стало ясно из его слов, о настроениях он был прекрасно осведомлен... и, полагаю, не он один. И слишком все вовремя...
Эро де Сешель: - Вы говорили с ним, Франсуа? - заинтересовался Эро. Легким движением отодвинув пустую чашку, он переплел пальцы. - Вы? Ушам своим не верю, неужто вы нашли общий язык? Ах, поистине вы не так просты, как кажетесь. Признаться, я тоже очарован круговоротом последних дней. Как вы сказали - "вовремя"?
Бертран Барер: - Соглашусь с Франсуа, Мари-Жан, - рискнул сказать Бертран. Но не раньше, чем снова исподтишка оглянулся и удостоверился, что никто не услышит его, кроме Буасси и Сешеля. - Все так вовремя, что это может быть либо насмешка госпожи судьбы, либо умелая организация человека, владеющего всей необходимой информацией и обладающего возможностями: вероятно, кроме информации потребовались и деньги. Барер ощутил неприятный холодок, ползущий по спине и подбирающийся к затылку: ощущение, что он вляпывается в историю, которая может вознести его на вершину или погубить. Он даже не заметил, что употребил старорежимное "госпожа"; но Робеспьер и Сен-Жюст ушли, к счастью. - Я хотел бы допросить того юношу, - задумчиво добавил Бертран. - Может быть, мне он скажет... да, пустые надежды. Вряд ли.
Эро де Сешель: - Ах, допросить... - протянул Эро, рассматривая узор на чашке. - Если желаете, мы можем обсудить сей вопрос позднее, но повторюсь, что сей молодой человек проявил удивительную несговорчивость. Не станете же вы резать его на куски? - Мари-Жан улыбнулся с долей ехидства, давая понять, что шутит. Пытки более не применялись, да и и террора в полную силу пока еще не было. - Право, о чем мы толкуем! Я сам себе кажусь завзятым преступником.
Буасси: - Юношу? - живо заинтересовался Буасси, пропустив иронию Сешеля мимо ушей, - но что-то из допроса вам все-таки удалось выяснить?
Эро де Сешель: - Ровным счетом ничего, как я уже говорил, - махнул рукой Мари-Жан. - Глупая юная голова и рискованные мысли. В самом деле, не упоминать же сейчас о Робеспьере и Сен-Жюсте. Лакомый кусочек стоило припасти, тем более что в практическом плане с его помощью выиграть пока ничего нельзя. Так думал Эро де Сешель, чувствуя, как и его собеседники, что запутывается все больше и больше в умозрительных построениях. Но в этом была и своя прелесть - иначе жизнь слишком скучна. - Но я намереваюсь поразмыслить над услышанным, - деликатно заметил Эро, выстраивая себе путь к будущему уточнению предмета обсуждения, если такая необходимость возникнет позже.
Бертран Барер: Барер ощутил усталость. Нехарактерную для него: Бертран всегда считал интриги своей стихией. Необходимо было обдумать сказанное Сешелем; не мешало и переговорить с Максимилианом. - Я верю, Мари-Жан, вы вытянули из вашего юноши все возможное, - с иронией отозвался Барер на слова Сешеля. - Пойду прогуляюсь: удивительно жаркий день. Бертран нарочито неторопливо встал и пошел к выходу, надеясь пройтись по саду Тюильри и обдумать услышанное.
Буасси: Буасси проводил удаляющегося Барера взглядом и вновь перевел глаза на Сешеля: - Неужели после допроса в ваших руках не оказалось ни единой ниточки? - полной откровенности от Эро он не ожидал, но, возможно, удастся заполучить некую ниточку, подобную той, о которой только что говорил, - крайне жаль... как я слышал, настроения, которые повлекли за собой эту несчастную историю, не были секретом... для некоторого круга лиц.
Эро де Сешель: - Представьте, и я держусь подобного мнения, - вновь уклонился от ответа Эро, не рассчитывая посвящать Буасси в большее до того, как поговорит детальнее с Барером. Что не мешало, впрочем, показать собеседнику некое единение в мыслях. - Эти заигрывания с санкюлотами... Кто-то делает это грубо, подобно Эберу, кто-то возмущается такой политикой, подобно Робеспьеру... Но на деле... Ах, да вас ли просвещать!..
Буасси: Эбер? Буасси прищурился. Странно, что он сразу о нем не вспомнил... Вот ведь неуютная мысль - не стоит ли за этим некий альянс? - Но я повторю - события произошли очень вовремя, - потянул он, ни к кому не обращаясь, - вы не находите?
Эро де Сешель: - Ах, Франсуа, вы ужасный человек! Заставляете меня тревожиться более, чем я уже тревожусь. Мои разум оцепенеет, и я стану совершенно бесполезен как в Конвенте, так и в Комитете, - рассмеялся Эро. - Однако я знаю одно прекрасное лекарство от усталых мыслей - приглашаю вас выпить еще по чашечке кофе.
Буасси: - Еще одну чашку этого кофе? - не без лукавства уточнил Буасси.
Эро де Сешель: - Какого же кофе вы хотите? - притворился непонимающим Сешель. - Вскоре вновь соберется Комитет, должно быть, уже собирается... Эти заседания, Франсуа! Порой я вижу больше толка в том, чтобы вот так переговорить с нужными людьми, чем слушать пустые речи людей, слишком много мнящих о себе.
Буасси: - Возможно, скоро у вас там появятся новые коллеги, - как бы невзначай обронил Буасси, внимательно наблюдая за реакцией Сешеля, - и прежние могут показаться вовсе не столь плохи. Как знать?
Эро де Сешель: Выражение лица Мари-Жана никак не изменилось, и человеку, знающему его, сие как раз и могло бы подсказать, что сообщение оказало свое воздействие - будь беспокойство меньшим, его было бы не зазорно продемонстрировать, чтобы польстить талантам собеседника, сообщившего важные новости, или уверить его в том, что новости были ранее неизвестны. Впрочем, второе часто совпадало с первым. - Ужели? - Эро чуть поднял брови. - Но состав Комитета лишь недавно менялся. По вашим словам, Комитет подобен ветреной красотке, меняющей кавалеров каждый месяц.
Буасси: - Прошу, не нужно так преувеличивать, - Буасси вздохнул, - я не уподобляю Комитет упомянутой красавице. Однако в свете недавних событий возможно что угодно... или вы иного мнения?
Эро де Сешель: - Мы завоевали доверие народа, - лирично заметил Сешель. - Конвент уступил требованиям граждан, комиссия разработала Конституцию, которая в настоящее время утверждается. Случившееся печалит меня, но лишь в той мере, в которой я желаю справедливости для тех, кто был исключен. Разумеется, он был неискренен - и кто бы осудил его за нежелание проявить слабость? Лишь собственное соображение благоразумия, которое призывало его проявить к собеседнику больше доверия. Как бы то ни было, он только вздохнул и заказал еще кофе - на двоих.
Буасси: Буасси кивком поблагодарил за кофе и быстро огляделся. Вполне возможно, что Сешель решится на более откровенный разговор в других обстоятельствах... когда вокруг будет меньше ушей. - Доверие народа - спору нет, замечательно. Однако... мы с вами знаем, какая это неверная вещь. Увы, примеров было предостаточно, - Буасси коротко вздохнул, - что же до жажды справедливости... поверьте, я желаю этого не меньше, чем вы.
Эро де Сешель: Эти слова пролились бальзамом на душу Эро - оставалось надеяться, что собеседник искренен. Верный своей тактике действовать так, чтобы сохранить путь к отступлению (он искренне недоумевал, когда кто-то говорил о его склонности подаваться порывам), Мари-Жан заметил: - Рад слышать это, Франсуа. Признаться, я склонен... заверить вас в своем расположении. До сего момента нам не доводилось говорить столь доверительно, и я счастлив, что мы исправили это недоразумение. Надеюсь возобновить вскоре сей разговор, как вы на то смотрите? - Вынув из кармана жилета часы, ужаснулся: - Ах, богиня Разума! Я опаздываю. Сен-Жюст будет в ярости... - Беспокойный тон сопроводила насмешливая улыбка, и Эро продолжил: - Пусть не мнит о себе слишком много. Смотрите, Франсуа, вот и наш заказ. Заставим юношу повнимательнее изучить свой доклад в ожидании? Звякнула положенная на блюдце кофейная ложечка.
Буасси: - Вы уверены, что стоит дразнить гусей? - Буасси усмехнулся, - признаться, я тоже рад нашему разговору. И могу сказать вам, что буду счастлив его продолжению... или еще одному разговору.
Эро де Сешель: - Гусят, - Эро усмехнулся в ответ, - маленьких гусят, которые столь любят зазнаваться. А как они забавно шипят, Франсуа! Им кажется, что они чудо-птицы, но на самом деле - лишь обиженные птенцы, которые почувствовали, что еще не могут в полную силу ни летать, ни плавать, и ходят за матушкой-гусыней, точно привязанные. - Эро сделал глоток кофе и, как ни странно, даже не поморщился. Вторую чашку пить было значительно легче. - Продолжить сейчас не смогу, и не просите. Все же мне надобно появиться, чтобы на заседании было сказано хоть что-то дельное. К тому же я не прощу себе, если Бертран останется в одиночестве.
Буасси: - Я понимаю, - Буасси задумчиво помешал кофе ложечкой, размышляя, стоит ли пить вторую порцию этого в высшей степени сомнительного напитка, - что же... я был рад беседе. И надеюсь продолжить ее в менее принужденной обстановке. Большего из Эро выудить не удастся... во всяком случае, сейчас. Буасси все-таки отважно глотнул кофе. Ну, что же... пока можно продолжить расспросы. Ведь в желании депутата Конвента разобраться в том, что же именно произошло ночью, нет ничего предосудительного...
Эро де Сешель: - Вы же знаете, я ценю непринужденную обстановку, - заметил Эро. - Учитывая ваши пожелания, дорогой Франсуа, рискую предложить вам посетить позднее один из салонов. Очаровательная прелестница Сент-Амарант планирует вечер со множеством гостей - и я обещаю вам хорошую компанию. Но безусловно, - он вновь улыбнулся, - я в вашем распоряжении и здесь. Подумайте над моим предложением, хоть вы и не любитель подобного. Заточать себя в четырех стенах вам не к лицу.
Буасси: - Ваше предложение в высшей степени любезно и заманчиво, - Буасси незначаще и любезно улыбнулся, размышляя о том, что, пожалуй, стоит свести более близкое знакомство с Сешелем, который может оказаться очень полезен в будущем, - я непременно над ним подумаю.
Эро де Сешель: Эро собрался с духом и допил дурной кофе, после чего встал из-за стола и отвесил легкий поклон. - Безмерно рад беседе с вами, Франсуа. Мое предложение - лишь скромная плата за минуты удовольствия, дарованные вашим любезным красноречием. Но я рисковал бы быть обвиненным во лжи, не упомянув о мудрости сказанного вами. Как я заметил, мудрость в последнее время не всегда в чести. - Вновь поклон. - Удаляюсь, Франсуа, удаляюсь, дабы лицезреть строгого судию с завитыми волосами. Не прощу себе большего опоздания. И Сешель по-кошачьи изящно исчез из буфета.
Буасси: Буасси, прищурившись, проводил Сешеля взглядом. Итак... много ли ему удалось узнать? Не слишком. Однако это только первые шаги по выяснению подробностей... и далеко не последние.
полная версия страницы