Форум » Париж, лето 1793 » Поиск истины, дома у Верньо, 18 июня, вечер. » Ответить
Поиск истины, дома у Верньо, 18 июня, вечер.
Буасси: По прошествии почти полутора суток, миновавших со времени первой попытки прояснить ситуацию с ночным погромом, Буасси по-прежнему пребывал во все том же неведении относительно обстоятельств дела. Надежды на коллег не оправдались – все или были осведомлены не более его самого, или же пытались больше выведать, чем сказать. Наконец, были и такие, кто охотно делился слухами настолько невероятными, что доверять им можно было лишь с большой осторожностью… или не доверять вовсе. Теперь Буасси решил выслушать пострадавшую (хотя кое-кто придерживался того мнения, что бриссотинцы сами во всем виноваты) сторону, чтобы составить для себя как можно более полную картину. С этими намерениями он и направился к Верньо. Нужно было спешить – пока бриссотинцы не направлены в более безопасное и недосягаемое для визитеров место…
Ответов - 71, стр:
1 2 All
Пьер Верньо: Верньо проводил вечер дома в одиночестве, не считая, разумеется, конвоира. У Амели был спектакль, но Пьер не имел счастья присутствовать при священнодействии: после давешнего выступления санкюлотов лейтенант Легран не позволил ему идти в театр. Денег тоже не прислали, и вообще никакого ответа на письма не поступало. Верньо сидел в гостиной поседи все разрастающегося бардака (который некому было убирать), пытаясь развлечься чтением газет, но официальные строчки не вызывали ничего, кроме разлива желчи.
Буасси: Коротко переговорив с мающимся от скуки охранником, Буасси вежливо постучал в дверь гостиной. Каково бы ни было положение вещей, стоило соблюдать мелкие формальности - хотя бы из обычного уважения.
Пьер Верньо: - Войдите, не заперто, - вяло откликнулся Верньо, уверенный, что это кто-то из товарищей по заключению. Однако, повернувшись к дверям, он, к своему изумлению, узнал Буасси. Не считая случайной встречи с Эро де Сешелем в Булонском лесу, Верньо с самого 2 июня не видел никого из ныне действующих депутатов Конвента, и все они превратились для него в какое-то подобие призраков. Одним из самых призрачных - сейчас Пьер это ясно понял - был Буасси д'Англа, с котором он и в лучшие свои времена не поддерживал ни близких отношений, ни тесного сотрудничества. - Добрый вечер, - промолвил Верньо, благовоспитанно поднявшись навстречу неожиданному визитру. - Какая неожиданность - приятная, однако весьма интригующая. Прошу вас, садитесь. Как вы поживаете, коллега... если мне можно так вас называть? Мы... давно не виделись, не правда ли?
Буасси: - Добрый вечер, - Буасси дежурно-дружелюбно улыбнулся в ответ, - вы правы - мы давно не виделись... и, признаюсь, что рад видеть вас в добром здравии - вопреки всем бродящим по Парижу слухам, - он рассеянно огляделся в поисках наиболее подходящего места.
Пьер Верньо: Интересно, как голосовал Буасси 2 июня?.. Мысль мелькнула и пропала, вернее, Верньо отмахнулся от нее. Какое это имеет значение сейчас? Он предупредтельно придвинул гостю кресло, жестом приглашая сесть. - По-вашему, я в добром здравии? - кривовато улыбнулся Пьер. - Со стороны виднее, но чувствую я себя просто ужасно.
Буасси: Франсуа воспользовался предложением и опустился в кресло. Выглядел Верньо действительно неважно - подавленным и каким-то... помятым. - Вы плохо себя чувствуете? - сразу переходить к цели визита было бы не слишком любезно, - на что-то жалуетесь? Моя радость связана с тем, что вы живы... знаете, всякое болтают...
Пьер Верньо: - Жалуюсь, - с кривой усмешкой подтвердил Верньо, садясь напротив, - но не стану вас утомлять своими жалобами. А что, меня успели похоронить? Кто же это выдает желаемое за действительное?
Буасси: - Увы, источник этих слухов мне установить не удалось... Склонен считать, что он тот же, что и у остальных городских сплетен... знаете, что это такое и как мешает обнаружить истину. Но, быть может, я все-таки могу вам чем-то помочь?
Пьер Верньо: Верньо слегка иронически и недоверчиво вскинул бровь. - Вы предлагаете мне помощь? Мне? Отдаете ли вы себе отчет в последствиях этого? Уже одно то, что вы пришли ко мне, может навлечь на вас беду.
Буасси: - О, ваше беспокойство о моей скромной персоне крайне лестно... однако я не думаю, что вам стоит переживать за меня, - Буасси чуть склонил голову к плечу, - я готов помочь вам настолько, насколько это в моих силах... в обмен на совсем небольшую любезность с вашей стороны.
Пьер Верньо: Любезность... Вот это уже было ближе к делу. Но только Верньо не совсем понимал, что полезного узник может сделать для оставшегося на свободе. - Я с радостью сделаю все, что вы пожелаете, - ответил он, - если это окажется мне по средствам, которые в настоящий момент, как видите, весьма ограничены.
Буасси: Буасси ослепительно улыбнулся. - Поверьте, это вам вполне по силам. Помешать вам могут разве что тягостные воспоминания... но в этом случае вы можете сказать мне, что тема вам неприятна, и я отнесусь с полнейшим пониманием. Гражданин Верньо, если вас это не затруднит, расскажите, пожалуйста об этом злосчастном погроме... все, что посчитаете нужным.
Пьер Верньо: Верньо недоуменно сморгнул: просьба показалась ему странной. - На нас напали, когда мы собрались у Бюзо с целью... просто поужинать, - он слегка развел руками. - К счастью, от нашего конвоя есть хоть какая-то польза: они отбили нападение. При этом был один то ли раненый, то ли убитый со стороны нападавших, но я ничего не знаю толком. А почему вы спрашиваете у меня? Разве ваш коллега, сланвый Камилл Демулен, не хвастался в Конвенте своими подвигами? Ведь это он привел к нам разгневанный народ.
Буасси: Демулен? Неужели подозрения относительно того, что за этим стоит правительство, так неприятно подтверждаются? На секунду Франсуа почувствовал себя на редкость неуютно. - Почему спрашиваю именно вас? - раздумчиво потянул Буасси, - все очень просто... вы - очевидец.
Пьер Верньо: Верньо желчно рассмеялся. - Право, я предпочел бы роль стороннего наблюдателя почетной роли очевидца! Что нужно от нас Демулену и компании, как вы полагаете, Франсуа? Мы изгнаны из Конвента, лишены свободы передвижения, не можем даже тратить собственные деньги по своему усмотрению... На месте наших врагов я был бы полностью удовлетворен.
Буасси: Буасси предпочел не изрекать вслух прописную истину о том, что история - ехидная старушонка, лбюящая повторяться. Верньо и без этого нервничал. - Неугомонному трибуну захотелось освежить подвявшие лавры? - Франсуа неопределенно двинул плечом.
Пьер Верньо: - О, эта причина заслуживает сугубого уважения, - кивнул Верньо с язвительностью. - Главное, чтобы никто другой не попытался освежить лавры за наш счет, потому что следующей такой попытки мы можем и не пережить. Глупо, согласитесь, погибнуть таким образом.
Буасси: - Но вы уверены, что это был именно Демулен? Понимаю, что мое недоверие может показаться вам несколько оскорбительным, но поймите и вы, мне вовсе не хотелось бы прослыть собирателем сплетен,.. - Буасси спешно пытался решить, что ему делать с полученными сведениями. Лучше пока придержать, как карту в рукаве... и знал ли об этом Робеспьер? А Дантон?
Пьер Верньо: Верньо прикрыл глаза, вспоминая события той страшной ночи. - Мы не выходили из комнаты, - сказал он наконец, - поэтому своими глазами лично я ничего не видел. Однако некоторые из нас слышали голос Демулена, а Барбару, если я не ошибаюсь, и видел его своим глазами.
Буасси: Барбару... Буасси отметил это для себя. Нужно при первом же удобном случае навестить марсельца и надеяться на то, что тот будет расположен к разговору. Франсуа задумчиво качнул головой. Дело становилось все более интересным... - Благодарю... то, что вы сообщили, действительно очень важно,.. - только вот что, черт возьми, делать с этим знанием? - а на каком основании вас лишили возможности расходовать свои средства?
Пьер Верньо: - Ни на каком, - просто ответил Верньо. - А на каком основании нас выкинули из Конвента? На каком основании лишили свободы, если мы не виновны, и на каком основании не судят, если мы в чем-то виноваты? Это произвол, дорогой Франсуа, хуже, чем при старом режиме, и мне было бы стыдно и больно даже наблюдать это со стороны, если бы так обошлись с моими противниками, а не со мной.
Буасси: - Вы правы, - Буасси нахмурился. Ситуация и в самом деле выходила несколько... незаконная, - и, поверьте, здесь мое сочувствие с вами - причем без остатка. Однако, - настало все-таки время выполнять так опрометчиво данное обещание, - согласно нашему небольшому договору... теперь моя очередь выполнить вашу просьбу, если только это будет мне по силам... и не пойдет в ущерб Республике.
Пьер Верньо: Это был неплохой шанс, но Верньо был слишком старомодно-порядочен, чтобы воспользоваться им. И он покачал головой. - Об ущербе Республике не может быть и речи. Но точно так же я не хочу наносить ущерб вам. Любая услуга, оказанная мне, может погубить вас, если о ней узнают. Я мог бы, конечно, пользуясь случаем, попросить вас отослать несколько писем в Бордо, но это слишком рискованно.
Буасси: Письма в Бордо... это и правда выглядело несколько рискованно... боже, да не несколько! В глазах недоброжелателей это сделает его приспешником бриссотинцев! Однако... Буасси нахмурился, потирая пальцем переносицу. С другой стороны - чего же он ожидал? Что его попросят купить букетик фиалок или забрать у прачки рубашки? Теперь только надо решить, стоят ли полученные сведения вероятных неприятностей.
Пьер Верньо: Наблюдая за изменением лица собеседгника, в ту минуту явственно отражавшим все его колебания, Верньо грустно улыбнулся. - Я не стану осуждать вас за отказ, Франсуа. Я понимаю, что время совершенно не располагает к самоотверженности, да и оснований у вас нет, вы ведь, кажется, не разделяете наших идей.
Буасси: - То, что я не разделяю ваших идей, еще не означает. что я являюсь вашим решительным противником, - Буасси на всякий случай понизил голос. Кто знает, не присел ли кто за дверью...
Пьер Верньо: - Но не означает также, что вы должны приносить себя в жертву, - договорил Верньо мягко. Сочувствующие души лучше не отталкивать, особенно в том положении, в каком находились арестанты.
Буасси: - Благодарю за заботу о моей скромной персоне, - в тон отозвался Буасси, - но, полагаю, что несколько частных писем не составят большой опасности. Конечно, при условии, что я буду хотя бы в самых общих чертах знать их содержание... не то, чтобы я подозревал вас в коварстве, но так будет спокойнее... и при случае я буду чувствовать себя увереннее. если вы не возражете, я бы хотел... немного обдумать это, - Франсуа охватило неприятное чувство, что он ввязывается в некую историю, которая может повлечь самые фатальные для него последствия. Он печально вздохнул, с заметным опозданием припомнив поговорку о любопытстве, которое сгубило кошку.
Пьер Верньо: Верньо сделалось по-настоящему неловко. Он чувствовал, что мог бы сейчас надавить на собеседника, воспользовавшись своими моральными преимуществами, и вынудить превратиться в соучастника либо считать себя всю оставшуюся жизнь подлецом (и не сомневался, что кто-то другой, например, Бриссо, на его месте так и поступил бы). Но Пьер так не мог. - Вы, конечно, понимаете, - честно сказал он, - что письма, которые я отправлю через вас, будут отнюдь не частными. Да, я дам вам ознакомиться с ними - при условии, что вы дадите мне честное слово, что не понесете их Дантону.
Буасси: - Признаюсь вам честно - понести их Дантону мне даже в голову не приходило, - задумчиво усмехнулся Буасси. Деликатность Верньо его несколько смущала. С одной стороны, так было намного легче отказаться. С другой же... - Даю вам слово, что ничто, ставшее мне известным из ваших писем, если мы о чем-то договоримся, я не сделаю достоянием кого бы то ни было. За исключением того случая, если они вдруг будут кем-то перехвачены... понимаете - здесь от меня уже ничего не будет зависеть...
Пьер Верньо: - Да уж, понимаю... Но в случае перехвата вас жду неприятности не меньшие, чем меня... Верньо, охваченный раздумьями, поднялся и прошелся по комнате. - Для аннимности целесообразнее использовать третьи-четвертые руки для передачи писем, но от этого риск возрастает... Как-то незаметно он перешел к обдумыванию деталей плана, словно Буасси уже согласился стать почтальоном.
Буасси: Брови Буасси взлетели помимо воли. Только что этот человек изъявлял полное понимание нежелания своего собеседника ввязываться в эту небезопасную игру... и едва ли не оказывался от возможной помощи, и вот пожалуйста... остается списать это только на занятия политикой и опасности последнего времени... - Чем больше людей будет в это втянуто, тем больше вероятность того, что все раскроется, - нейтрально, как бы между прочим, заметил Франсуа.
Пьер Верньо: - Я тоже так думаю, - Верньо склонил голову, - поэтому вам придется рискнуть... Опомнившись, он добавил: - Разумеется, только в том случае, если вы решите, что дело того стоит.
Буасси: - Мне нужно подумать над этим,.. - негромко потянул Буасси, рассеянно постукивая пальцами по подлокотнику, - вы ведь не осудите меня за эту осторожность? - он ослепительно улыбнулся собеседнику. Задачка была не из простых. Конечно, в случае согласия прочтение писем даст еще и возможность узнать что-то о связях и замыслах бриссотинцев, что более чем заманчиво... и просто отчасти восстановит некую справедливость... в то же время - во что он окажется втянутым? Нет, нужно разузнать побольше о ночном погроме... поговорить еще с кем-то из соратников Верньо... и попутно - составить более полное мнение о настроениях бриссотинцев. Ох, лучше бы Верньо попросил о поддержке в Конвенте по тому же денежному вопросу!
Пьер Верньо: - Конечно, - любезно согласился Верньо, - я никуда не спешу и могу ждать сколько угодно. "Если только очередное изляние народного гнева не настигнет меня, - не удержался он от мысли, - но это может случиться в любой момент, и торопить из-за этого Буасси нет смысла". Впрочем, он почти не верил в то, что решение Буасси будет положительным.
Буасси: Насчет "сколько угодно" можно было и возразить - ведь рано или поздно эта неясная ситуация с арестом бриссотинцев как-то разрешится... но Буасси предпочел тактично обойти эту тему молчанием. - Думаю, это не займеть очень много времени, - Баусси старался говорить легко, - а что прекрасная гражданка Кандель? Уверен, она рада, что вам удалось счастливо избегнуть опасности...
Пьер Верньо: Лицо Верньо приняло замкнутое выражение. Он почувствовал, что не может обсуждать Амели вот так легко, просто как очередную любовницу, и ему сделалось неловко оттого, что собеседник может воспринимать их отношения так: депутат (пусть даже бывший) и актриса у него на содержании. - Да, - коротко ответил он и, помедлив, добавил: - Впрочем, мадемуазель Кандель избегла той же опасности вместе со мной, ведь она была с нами в тот вечер. Как видите, народ Франции, точнее, некоторая его часть, не гнушается воевать даже с женщинами, далекими от политики и служащими исключительно искусству.
Буасси: - О! - это определенно было новостью. Не настолько важной, как присутствие в толпе погромщиков Демулена... но заставившей Буасси ощутить живейшее сочувствие и к Кандель, и к Верньо, - поверьте, мне очень жаль, что ей пришлось... подвергнуться такой опасности, - дежурные сентенции о суровости времен и грубости нравов сейчас явно не годились.
Пьер Верньо: - Вы не представляете, - вдруг выпалил Верньо во внезапном припадке откровенности, - каким ничтожеством я себя почувствовал, когда понял, что не могу ее защитить. Чувство беспомощности всегда унизительно, но унизительно вдвойне, когда речь идет о тебе и женщине. Если бы я мог снова влиять на события...
Буасси: Буасси вздохнул, совершенно искренне сочувствуя Верньо в данной ситуации. - Я понимаю ваши чувства, поверьте... и, будь я тех же обстоятельствах, чувствовал и думал бы то же самое. Я подумаю, что и как смогу сделать для вас. Даю вам слово.
полная версия страницы