Форум » Париж, лето 1793 » Поиск истины, дома у Верньо, 18 июня, вечер. » Ответить
Поиск истины, дома у Верньо, 18 июня, вечер.
Буасси: По прошествии почти полутора суток, миновавших со времени первой попытки прояснить ситуацию с ночным погромом, Буасси по-прежнему пребывал во все том же неведении относительно обстоятельств дела. Надежды на коллег не оправдались – все или были осведомлены не более его самого, или же пытались больше выведать, чем сказать. Наконец, были и такие, кто охотно делился слухами настолько невероятными, что доверять им можно было лишь с большой осторожностью… или не доверять вовсе. Теперь Буасси решил выслушать пострадавшую (хотя кое-кто придерживался того мнения, что бриссотинцы сами во всем виноваты) сторону, чтобы составить для себя как можно более полную картину. С этими намерениями он и направился к Верньо. Нужно было спешить – пока бриссотинцы не направлены в более безопасное и недосягаемое для визитеров место…
Ответов - 71, стр:
1 2 All
Пьер Верньо: Верньо проводил вечер дома в одиночестве, не считая, разумеется, конвоира. У Амели был спектакль, но Пьер не имел счастья присутствовать при священнодействии: после давешнего выступления санкюлотов лейтенант Легран не позволил ему идти в театр. Денег тоже не прислали, и вообще никакого ответа на письма не поступало. Верньо сидел в гостиной поседи все разрастающегося бардака (который некому было убирать), пытаясь развлечься чтением газет, но официальные строчки не вызывали ничего, кроме разлива желчи.
Буасси: Коротко переговорив с мающимся от скуки охранником, Буасси вежливо постучал в дверь гостиной. Каково бы ни было положение вещей, стоило соблюдать мелкие формальности - хотя бы из обычного уважения.
Пьер Верньо: - Войдите, не заперто, - вяло откликнулся Верньо, уверенный, что это кто-то из товарищей по заключению. Однако, повернувшись к дверям, он, к своему изумлению, узнал Буасси. Не считая случайной встречи с Эро де Сешелем в Булонском лесу, Верньо с самого 2 июня не видел никого из ныне действующих депутатов Конвента, и все они превратились для него в какое-то подобие призраков. Одним из самых призрачных - сейчас Пьер это ясно понял - был Буасси д'Англа, с котором он и в лучшие свои времена не поддерживал ни близких отношений, ни тесного сотрудничества. - Добрый вечер, - промолвил Верньо, благовоспитанно поднявшись навстречу неожиданному визитру. - Какая неожиданность - приятная, однако весьма интригующая. Прошу вас, садитесь. Как вы поживаете, коллега... если мне можно так вас называть? Мы... давно не виделись, не правда ли?
Буасси: - Добрый вечер, - Буасси дежурно-дружелюбно улыбнулся в ответ, - вы правы - мы давно не виделись... и, признаюсь, что рад видеть вас в добром здравии - вопреки всем бродящим по Парижу слухам, - он рассеянно огляделся в поисках наиболее подходящего места.
Пьер Верньо: Интересно, как голосовал Буасси 2 июня?.. Мысль мелькнула и пропала, вернее, Верньо отмахнулся от нее. Какое это имеет значение сейчас? Он предупредтельно придвинул гостю кресло, жестом приглашая сесть. - По-вашему, я в добром здравии? - кривовато улыбнулся Пьер. - Со стороны виднее, но чувствую я себя просто ужасно.
Буасси: Франсуа воспользовался предложением и опустился в кресло. Выглядел Верньо действительно неважно - подавленным и каким-то... помятым. - Вы плохо себя чувствуете? - сразу переходить к цели визита было бы не слишком любезно, - на что-то жалуетесь? Моя радость связана с тем, что вы живы... знаете, всякое болтают...
Пьер Верньо: - Жалуюсь, - с кривой усмешкой подтвердил Верньо, садясь напротив, - но не стану вас утомлять своими жалобами. А что, меня успели похоронить? Кто же это выдает желаемое за действительное?
Буасси: - Увы, источник этих слухов мне установить не удалось... Склонен считать, что он тот же, что и у остальных городских сплетен... знаете, что это такое и как мешает обнаружить истину. Но, быть может, я все-таки могу вам чем-то помочь?
Пьер Верньо: Верньо слегка иронически и недоверчиво вскинул бровь. - Вы предлагаете мне помощь? Мне? Отдаете ли вы себе отчет в последствиях этого? Уже одно то, что вы пришли ко мне, может навлечь на вас беду.
Буасси: - О, ваше беспокойство о моей скромной персоне крайне лестно... однако я не думаю, что вам стоит переживать за меня, - Буасси чуть склонил голову к плечу, - я готов помочь вам настолько, насколько это в моих силах... в обмен на совсем небольшую любезность с вашей стороны.
Пьер Верньо: Любезность... Вот это уже было ближе к делу. Но только Верньо не совсем понимал, что полезного узник может сделать для оставшегося на свободе. - Я с радостью сделаю все, что вы пожелаете, - ответил он, - если это окажется мне по средствам, которые в настоящий момент, как видите, весьма ограничены.
Буасси: Буасси ослепительно улыбнулся. - Поверьте, это вам вполне по силам. Помешать вам могут разве что тягостные воспоминания... но в этом случае вы можете сказать мне, что тема вам неприятна, и я отнесусь с полнейшим пониманием. Гражданин Верньо, если вас это не затруднит, расскажите, пожалуйста об этом злосчастном погроме... все, что посчитаете нужным.
Пьер Верньо: Верньо недоуменно сморгнул: просьба показалась ему странной. - На нас напали, когда мы собрались у Бюзо с целью... просто поужинать, - он слегка развел руками. - К счастью, от нашего конвоя есть хоть какая-то польза: они отбили нападение. При этом был один то ли раненый, то ли убитый со стороны нападавших, но я ничего не знаю толком. А почему вы спрашиваете у меня? Разве ваш коллега, сланвый Камилл Демулен, не хвастался в Конвенте своими подвигами? Ведь это он привел к нам разгневанный народ.
Буасси: Демулен? Неужели подозрения относительно того, что за этим стоит правительство, так неприятно подтверждаются? На секунду Франсуа почувствовал себя на редкость неуютно. - Почему спрашиваю именно вас? - раздумчиво потянул Буасси, - все очень просто... вы - очевидец.
Пьер Верньо: Верньо желчно рассмеялся. - Право, я предпочел бы роль стороннего наблюдателя почетной роли очевидца! Что нужно от нас Демулену и компании, как вы полагаете, Франсуа? Мы изгнаны из Конвента, лишены свободы передвижения, не можем даже тратить собственные деньги по своему усмотрению... На месте наших врагов я был бы полностью удовлетворен.
Буасси: Буасси предпочел не изрекать вслух прописную истину о том, что история - ехидная старушонка, лбюящая повторяться. Верньо и без этого нервничал. - Неугомонному трибуну захотелось освежить подвявшие лавры? - Франсуа неопределенно двинул плечом.
Пьер Верньо: - О, эта причина заслуживает сугубого уважения, - кивнул Верньо с язвительностью. - Главное, чтобы никто другой не попытался освежить лавры за наш счет, потому что следующей такой попытки мы можем и не пережить. Глупо, согласитесь, погибнуть таким образом.
Буасси: - Но вы уверены, что это был именно Демулен? Понимаю, что мое недоверие может показаться вам несколько оскорбительным, но поймите и вы, мне вовсе не хотелось бы прослыть собирателем сплетен,.. - Буасси спешно пытался решить, что ему делать с полученными сведениями. Лучше пока придержать, как карту в рукаве... и знал ли об этом Робеспьер? А Дантон?
Пьер Верньо: Верньо прикрыл глаза, вспоминая события той страшной ночи. - Мы не выходили из комнаты, - сказал он наконец, - поэтому своими глазами лично я ничего не видел. Однако некоторые из нас слышали голос Демулена, а Барбару, если я не ошибаюсь, и видел его своим глазами.
Буасси: Барбару... Буасси отметил это для себя. Нужно при первом же удобном случае навестить марсельца и надеяться на то, что тот будет расположен к разговору. Франсуа задумчиво качнул головой. Дело становилось все более интересным... - Благодарю... то, что вы сообщили, действительно очень важно,.. - только вот что, черт возьми, делать с этим знанием? - а на каком основании вас лишили возможности расходовать свои средства?
Пьер Верньо: - Ни на каком, - просто ответил Верньо. - А на каком основании нас выкинули из Конвента? На каком основании лишили свободы, если мы не виновны, и на каком основании не судят, если мы в чем-то виноваты? Это произвол, дорогой Франсуа, хуже, чем при старом режиме, и мне было бы стыдно и больно даже наблюдать это со стороны, если бы так обошлись с моими противниками, а не со мной.
Буасси: - Вы правы, - Буасси нахмурился. Ситуация и в самом деле выходила несколько... незаконная, - и, поверьте, здесь мое сочувствие с вами - причем без остатка. Однако, - настало все-таки время выполнять так опрометчиво данное обещание, - согласно нашему небольшому договору... теперь моя очередь выполнить вашу просьбу, если только это будет мне по силам... и не пойдет в ущерб Республике.
Пьер Верньо: Это был неплохой шанс, но Верньо был слишком старомодно-порядочен, чтобы воспользоваться им. И он покачал головой. - Об ущербе Республике не может быть и речи. Но точно так же я не хочу наносить ущерб вам. Любая услуга, оказанная мне, может погубить вас, если о ней узнают. Я мог бы, конечно, пользуясь случаем, попросить вас отослать несколько писем в Бордо, но это слишком рискованно.
Буасси: Письма в Бордо... это и правда выглядело несколько рискованно... боже, да не несколько! В глазах недоброжелателей это сделает его приспешником бриссотинцев! Однако... Буасси нахмурился, потирая пальцем переносицу. С другой стороны - чего же он ожидал? Что его попросят купить букетик фиалок или забрать у прачки рубашки? Теперь только надо решить, стоят ли полученные сведения вероятных неприятностей.
Пьер Верньо: Наблюдая за изменением лица собеседгника, в ту минуту явственно отражавшим все его колебания, Верньо грустно улыбнулся. - Я не стану осуждать вас за отказ, Франсуа. Я понимаю, что время совершенно не располагает к самоотверженности, да и оснований у вас нет, вы ведь, кажется, не разделяете наших идей.
Буасси: - То, что я не разделяю ваших идей, еще не означает. что я являюсь вашим решительным противником, - Буасси на всякий случай понизил голос. Кто знает, не присел ли кто за дверью...
Пьер Верньо: - Но не означает также, что вы должны приносить себя в жертву, - договорил Верньо мягко. Сочувствующие души лучше не отталкивать, особенно в том положении, в каком находились арестанты.
Буасси: - Благодарю за заботу о моей скромной персоне, - в тон отозвался Буасси, - но, полагаю, что несколько частных писем не составят большой опасности. Конечно, при условии, что я буду хотя бы в самых общих чертах знать их содержание... не то, чтобы я подозревал вас в коварстве, но так будет спокойнее... и при случае я буду чувствовать себя увереннее. если вы не возражете, я бы хотел... немного обдумать это, - Франсуа охватило неприятное чувство, что он ввязывается в некую историю, которая может повлечь самые фатальные для него последствия. Он печально вздохнул, с заметным опозданием припомнив поговорку о любопытстве, которое сгубило кошку.
Пьер Верньо: Верньо сделалось по-настоящему неловко. Он чувствовал, что мог бы сейчас надавить на собеседника, воспользовавшись своими моральными преимуществами, и вынудить превратиться в соучастника либо считать себя всю оставшуюся жизнь подлецом (и не сомневался, что кто-то другой, например, Бриссо, на его месте так и поступил бы). Но Пьер так не мог. - Вы, конечно, понимаете, - честно сказал он, - что письма, которые я отправлю через вас, будут отнюдь не частными. Да, я дам вам ознакомиться с ними - при условии, что вы дадите мне честное слово, что не понесете их Дантону.
Буасси: - Признаюсь вам честно - понести их Дантону мне даже в голову не приходило, - задумчиво усмехнулся Буасси. Деликатность Верньо его несколько смущала. С одной стороны, так было намного легче отказаться. С другой же... - Даю вам слово, что ничто, ставшее мне известным из ваших писем, если мы о чем-то договоримся, я не сделаю достоянием кого бы то ни было. За исключением того случая, если они вдруг будут кем-то перехвачены... понимаете - здесь от меня уже ничего не будет зависеть...
Пьер Верньо: - Да уж, понимаю... Но в случае перехвата вас жду неприятности не меньшие, чем меня... Верньо, охваченный раздумьями, поднялся и прошелся по комнате. - Для аннимности целесообразнее использовать третьи-четвертые руки для передачи писем, но от этого риск возрастает... Как-то незаметно он перешел к обдумыванию деталей плана, словно Буасси уже согласился стать почтальоном.
Буасси: Брови Буасси взлетели помимо воли. Только что этот человек изъявлял полное понимание нежелания своего собеседника ввязываться в эту небезопасную игру... и едва ли не оказывался от возможной помощи, и вот пожалуйста... остается списать это только на занятия политикой и опасности последнего времени... - Чем больше людей будет в это втянуто, тем больше вероятность того, что все раскроется, - нейтрально, как бы между прочим, заметил Франсуа.
Пьер Верньо: - Я тоже так думаю, - Верньо склонил голову, - поэтому вам придется рискнуть... Опомнившись, он добавил: - Разумеется, только в том случае, если вы решите, что дело того стоит.
Буасси: - Мне нужно подумать над этим,.. - негромко потянул Буасси, рассеянно постукивая пальцами по подлокотнику, - вы ведь не осудите меня за эту осторожность? - он ослепительно улыбнулся собеседнику. Задачка была не из простых. Конечно, в случае согласия прочтение писем даст еще и возможность узнать что-то о связях и замыслах бриссотинцев, что более чем заманчиво... и просто отчасти восстановит некую справедливость... в то же время - во что он окажется втянутым? Нет, нужно разузнать побольше о ночном погроме... поговорить еще с кем-то из соратников Верньо... и попутно - составить более полное мнение о настроениях бриссотинцев. Ох, лучше бы Верньо попросил о поддержке в Конвенте по тому же денежному вопросу!
Пьер Верньо: - Конечно, - любезно согласился Верньо, - я никуда не спешу и могу ждать сколько угодно. "Если только очередное изляние народного гнева не настигнет меня, - не удержался он от мысли, - но это может случиться в любой момент, и торопить из-за этого Буасси нет смысла". Впрочем, он почти не верил в то, что решение Буасси будет положительным.
Буасси: Насчет "сколько угодно" можно было и возразить - ведь рано или поздно эта неясная ситуация с арестом бриссотинцев как-то разрешится... но Буасси предпочел тактично обойти эту тему молчанием. - Думаю, это не займеть очень много времени, - Баусси старался говорить легко, - а что прекрасная гражданка Кандель? Уверен, она рада, что вам удалось счастливо избегнуть опасности...
Пьер Верньо: Лицо Верньо приняло замкнутое выражение. Он почувствовал, что не может обсуждать Амели вот так легко, просто как очередную любовницу, и ему сделалось неловко оттого, что собеседник может воспринимать их отношения так: депутат (пусть даже бывший) и актриса у него на содержании. - Да, - коротко ответил он и, помедлив, добавил: - Впрочем, мадемуазель Кандель избегла той же опасности вместе со мной, ведь она была с нами в тот вечер. Как видите, народ Франции, точнее, некоторая его часть, не гнушается воевать даже с женщинами, далекими от политики и служащими исключительно искусству.
Буасси: - О! - это определенно было новостью. Не настолько важной, как присутствие в толпе погромщиков Демулена... но заставившей Буасси ощутить живейшее сочувствие и к Кандель, и к Верньо, - поверьте, мне очень жаль, что ей пришлось... подвергнуться такой опасности, - дежурные сентенции о суровости времен и грубости нравов сейчас явно не годились.
Пьер Верньо: - Вы не представляете, - вдруг выпалил Верньо во внезапном припадке откровенности, - каким ничтожеством я себя почувствовал, когда понял, что не могу ее защитить. Чувство беспомощности всегда унизительно, но унизительно вдвойне, когда речь идет о тебе и женщине. Если бы я мог снова влиять на события...
Буасси: Буасси вздохнул, совершенно искренне сочувствуя Верньо в данной ситуации. - Я понимаю ваши чувства, поверьте... и, будь я тех же обстоятельствах, чувствовал и думал бы то же самое. Я подумаю, что и как смогу сделать для вас. Даю вам слово.
Пьер Верньо: Верньо невесело улыбнулся и протянул Буасси руку. - Спасибо, - сказал он. - Даже если вы ничего не сделаете для меня в конечном итоге, все равно спасибо за то, что вы хотя бы задумались об этом.
Шарль Барбару: Спровадив Эро, Барбару всерьез задумался. Разумеется, он не желал зла своим товарищам, и если бы побег Бюзо удался, Шарль только порадовался бы за коллегу и друга. Но одно обстоятельство мешало ему – он совсем не желал переселиться из своей уютной квартиры в холодную и сырую тюремную камеру, пусть даже там ему составят компанию его друзья. Итак, следовало мягко и ненавязчиво остановить Бюзо, и желательно сделать это так, чтобы он не обвинял потом его, Шарля, в неудачном побеге. Барбару мерил шагами комнату, раздраженно кусая губы. Верньо или Бриссо? Пойти к Бриссо мешало уязвленное самолюбие, и марселец выбрал первого. Торопливо переодевшись и мельком глянув в зеркало, Шарль выскочил на улицу, сопровождаемый ворчащим охранником, грозящим не пускать никуда чересчур шустрого подопечного. Беднягу оторвали от милой болтовни со служанкой Барбару, что объясняло его недовольство, но Шарлю было глубоко наплевать на чувства своего "Цербера".
Буасси: Буасси пожал руку бывшего коллеги. - Пока вам не за что благодарить меня, гражданин Верньо. Не обещаю вам чудес, однако... впрочем, я не стану повторяться. У вас будут еще какие-то просьбы или пожелания?
Пьер Верньо: - Больше ничего, благодарю вас, - ответил Пьер. В этот момент послышался какой-то шум в прихожей. Кажется, кто-то пришел. Амели? Но для нее вроде рано, спектакль еще не кончился. - Кажется, у меня еще гости, - заметил Верньо не без беспокойства, покосившись на Буасси. Если его застанут здесь посторонние - хуже будет прежде всего ему.
Шарль Барбару: Махнув рукой охраннику Верньо, Барбару прошел вперед и шумно ввалился в гостиную, не допуская мысли, что его могут не ждать и что приход может быть неуместен. Узрев Буасси, марселец остановился и удивленно посмотрел на Верньо. Кто здесь кого предал? Барбару, хоть и считал, что разбирается в интригах, в глубине души признавал - в этом он не силен, и потому ситуация его озадачила. Но, озадаченный, он, тем не менее, не упустил шанса. - Вы!.. - У Шарля был счет ко всем, оставшимся в Конвенте, ибо всех их он считал предателями или врагами. - Вы посмели прийти к одному из нас! Он стремительно подошел к Буасси.
Пьер Верньо: - Нет, Шарль, не надо так! - Верньо шагнул вперед, словно готовясь закрыть Буасси грудью. "Гражданин Буасси наш друг", - хотел было прибавить он, но в открытых нараспашку дверях топтались охранники, привлеченные шумом. Едва ли Буасси будет благодарен за такую аттестацию в присутствии посторонних. Наверняка ему предпочтительнее - раз уж он оказался волею судьбы перед таким выбром - сейчас получить в глаз от Барбару, нежели потом иметь дело с триумвиратом Марат-Дантон-Робеспьер, которые лично до рукоприкладства едва ли опустятся, но от этого не легче. Уж тогда Буасси даже себе не сможет помочь, не то что арестованным бывшим коллегам. И Пьер добавил лишь, надеясь не допустить эксцесса: - Прошу вас, Шарль, будьте сдержанны и благоразумны. Не надо этих... сцен.
Шарль Барбару: - Сцен! - Слова Верньо были охапкой сухих дров в костер южного темперамента, обладателем которого Барбару являлся в полной мере. - Значит, ты с ним заодно! Мгновение Шарль колебался - выразить свое негодование физически, или же просто уйти. Горечь от осознания, что его предал человек, которому Барбару всецело доверял, накрыла его с головой, и Шарль просто отошел к стене, ударив в нее кулаком, растерянный и не знающий, что делать дальше. "Мне следовало бежать с Франсуа," - мелькнула мысль.
Пьер Верньо: - Шарль! Прекратите! - Верньо не без опаски приблизился к разбушевавшемуся Барбару и обнял его за плечи, успокаивая. - Я вам все объясню, - прибавил он вполголоса и тут же громко обратился к опешившему визитеру: - Гражданин Буасси, простите, пожалуйста, нам эту сцену. У нас сдают нервы после всех злоключений, вы же понимаете...
Буасси: Появление Барбару было удивительно неожиданным. И пришлось на редкость нескстати. Хорошо, что разговор с Верньо они успели завершить. Плохо, что едва ли удастся расспросить марсельца о погроме и присутствии там Демулена... во всяком случае, явно не сейчас. - Вам незачем извиняться, гражданин Верньо, я прекрасно вас понимаю,.. - вежливо улыбнулся Буасси, оценивая диспозицию. Путь к спасению был надежно перекрыт Барбару. Конечно, есть конвоиры... но марселец куда ближе к Франсуа, чем солдаты - к нему. Если станет совсем жарко... можно либо уповать на то, что Верньо сможет утихомирить соратника, либо на скорость солдат, либо принимать удар. На то, что Барбару чудесным образом образумится, надежды не было. Южанин, чтоб его...
Шарль Барбару: Просьбы успокоиться всегда производили на Барбару строго обратное воздействие - он распалялся еще сильнее. Но сейчас, невольно бросив взгляд на охранников, он стиснул зубы и заставил себя сдержаться. Шарль подумал, что не хочет, чтобы Буасси видел его унижение, а именно унижением грозила ему попытка выместить на Франсуа-Антуане свою злость. Разве не унижение - быть удерживаемым солдатами, беспомощным? Нет, он не мог этого допустить... - Успокойтесь, Пьер, - процедил Барбару сквозь зубы, - я не стану вышибать из гражданина Буасси все де... дух.
Пьер Верньо: - Вот и славно, - с преувеличенной бодростью закивал Верньо, но от Барбару не отходил, чтобы пресечь новую попытку броситься на Буасси, в случае если она произойдет.
Буасси: - Да, гражданин Барбару, я тоже очень рад вас видеть, - спокойно, словно ничего не произошло, кивнул Франсуа, - однако я уже закончил и собирался уходить. Гражданин Верньо... всего доброго. Думаю, мы с вами увидимся в скором времени.
Пьер Верньо: - Я тоже надеюсь, что до встречи, - откликнулся Верньо. - Спасибо за видит и примите мои извинения за то, что он завершился на такой ноте. - Не удержавшись, он с досадой покосился на Барбару.
Шарль Барбару: Барбару проигнорировал взгляд, лишь вздернул подбородок, пытаясь выглядеть независимо. - Разумеется, дорогой гражданин Буасси, я тоже был счастлив вас видеть. Все, что меня огорчает - место нашей встречи и некоторые из ее участников. Поверьте, наедине я бы проявил все достойные южанина и доброго гражданина качества... что и произойдет, если вы рискнете навестить меня. - Улыбка Барбару была настолько недоброй, насколько он сумел изобразить, обещая Буасси все, чего не мог позволить себе в присутствии Верньо, который, без сомнений, превратит добрую старую драку в нечто непотребное своим нытьем и мольбами. - Пьер, хватит уже коситься на меня, словно я мальчишка, не умеющий владеть собой. Есть время разбивать морды и есть время подлечивать сломанные носы и умасливать чужое самолюбие. Шарль не скрывал дурного расположения духа и сердито оттолкнул Верньо, без спроса проходя к креслу и опускаясь в него, где и расположился, закинув ногу на ногу. - У вас вино найдется? Я до отвращения трезв, все, что я принес вчера Бюзо, мы вылакали ночью, как оголодавшие коты сливки, оставленные дурой-хозяйкой на столе.
Буасси: Не стоит дразнить гусей - эта нехитрая мудрость была как нельзя более кстати. Буасси вздохнул, оправляя манжеты и искоса поглядывая на Барбару. Мальчишка, что бы он там про себя ни говорил. Обозленный бешеный мальчишка, что с него взять... - До встречи, - негромко повторил Франсуа, несколько сожалея, что вертящаяся на языке ехидная фраза "желаю удачи во всех начинаниях" может быть истолкована превратно. Во-первых, охранниками - как действительное пожелание удачи бриссотинцам в интригах. Во-вторых, несчастным Верньо - как насмешка.
Пьер Верньо: Верньо, ничего не отвечая, смотрел на рассевшегося в кресле Барбару с кроткой укоризной и огорчением. Это была далеко не первая выходка такого рода на его памяти, и оставалось надеяться, что Шарль сам осознает недопустимость подобного поведения.
Шарль Барбару: - Что? - не выдержав, буркнул Барбару, отводя взгляд. - Я пришел, потому что хотел с вами повидаться. Мне было скучно. - Он покосился на охранника. - Как вы выдерживаете жить под его взглядом?
Пьер Верньо: В ответ Верньо укоризненно покачал головой. Их всех его знакомых только Барбару был способен ворваться в чужой дом точно в марсельский портовый кабак, а потом еще трогательно жаловаться на скуку. - Пожалуйста, оставьте нас, граждане, - попросил он охранников. - Двери будут открыты, и вы сможете нас слышать, но находиться под вашими взглядами постоянно и вправду тяжело. Сделайте одолжение... Переглянувшись, гвардейцы исчезли.
Шарль Барбару: Барбару с неудовольствием следил, как гвардейцы исчезают из виду и лишь потом, тяжело вздохнув, прикрыл глаза рукой. - Я по делу, Пьер, - еле слышно произнес он. - Оказалось, я не самый... безрассудный среди нас.
Пьер Верньо: - Неужели? - осведомился Верньо чуть саркастически, присев в соседнее кресло и положив ногу на ногу. - Признаться, в данную минуту в это верится с особенным трудом...
Шарль Барбару: Первым порывом Барбару было швырнуть чем-нибудь в Верньо, но он сдержался. - Именно так. Сегодня утром нас с Франсуа разбудил один хам, одетый в форму Национальной гвардии... он принес Франсуа посылку.
Пьер Верньо: - Посылку? - переспросил Верньо очень вежливо. - И что же? Барбару рассказывал странно. Обычно он сходу выпаливал главное, а сейчас цедил по чайной ложке. Действительно ли тут какая-то тайна?
Шарль Барбару: Барбару замялся. Он не был уверен, что поступает правильно... с другой стороны, что еще оставалось? Смотреть, как Бюзо рискует собой? - А вам не кажется странным, что бравый представитель национальной гвардии приносит посылку одному из нас? - протянул Шарль, снова оглядываясь на дверь. - Словом, в посылке было предложение для Франсуа бежать. Он собирается сделать это нынче же вечером. В одиннадцать. Марселец замолчал, надеясь, что гвардейцы не услышали ничего лишнего.
Пьер Верньо: Верньо совершенно несолидно вскочил со стула. - Что?! - вскричал он. - Что за шутки? И почему он не соизволил поставить в известность кого-то кроме вас? Вы, верно, недопоняли или перепутали что-то, Шарль. - Пьер нервно рассмеялся. - Франсуа на такое не способен.
Шарль Барбару: Барбару утомленно прикрыл глаза, вдруг ощутив бесконечную усталость. - Он сказал, что решит сам. Но слишком ухватился за это... меня он не ставил в известность, я сам прочел записку из посылки. Я ничего не перепутал. Бежать, сегодня, в одиннадцать вечера. Переодевшись в форму гвардейца. Документы ему сделали...
Пьер Верньо: Верньо упал на стул, закрыв лицо руками. - Почему вы пришли сюда только сейчас? - спросил он, тяжело вздохнув. - Вам надо было сразу пойти ко мне или к Бриссо! Этой авантюры нельзя допустить. - Дрожащими руками он вытянул из кармана часы и откинул крышечку. - Одиннадцатый час, но мы можем успеть. Спрятав часы, Верньо снова вскочил, поправляя сюртук. - Я иду к Франсуа, его надо остановить.
Шарль Барбару: - Я что, должен был ворваться сюда с криком "Бюзо решил бежать!!"? - огрызнулся Барбару, раздосадованный собственным промахом.
Пьер Верньо: Слегка утомленный собеседником, который отчего то решившим именно сегодня демонстрировать прямо-таки бездны воспитания и такта, Верньо смерил его печальным взглядом. - Вам и сейчас не обязательно кричать об этом так громко, к слову. Итак, я ухожу. Вы со мной или подождете здесь?
Шарль Барбару: Барбару заколебался. И с мрачной физиономией поднялся с места. - Я к себе. Не желаю выглядеть предателем перед Франсуа.
Пьер Верньо: Верньо только пожал плечами. Барбару в любом случае будет выглядеть "предателем", ведь Бюзо, конечно же, догадается, кто его выдал. Но после недавних взбрыков сочувствовать Шарлю не хотелось. - Как желаете, - сказал Пьер и, выйдя в прихожую, обратился к гвардейцами: - Граждане, я ухожу, гражданин Барбару также. Извините за беспокойство, но дело срочное. Служивые, настроившиеся перекинуться в картишки, зубахтели и принялись собирать карты, которые уже успели сдать.
Шарль Барбару: Барбару поднялся следом, ругая себя и уже жалея, что ввязался в это. Оставалось надеяться, что Эро не подведет и не предаст... что ж, если товарищи его бросили и отказались от него, использовав, остается сделать максимум возможного самостоятельно. Шарль остро ощутил одиночество и равнодушно пошел домой, впервые за долгое время безразличный к охраннику за спиной.
полная версия страницы