Форум » Париж, лето 1793 » Вопрос ребром. Комитет общественного спасения. 18 июня, утро » Ответить
Вопрос ребром. Комитет общественного спасения. 18 июня, утро
Верховное Существо: 9 часов уже пробило, но в павильоне Флоры царило безмолвие, а "зеленая комната" была пуста - если не считать извечного "творческого беспорядка" на столе, покрытом зеленой скатертью. Члены правительства начали подтягиваться, по своему обыкновению, лишь к половине десятого. Деловой и даже озабоченный вид, с которым каждый из них устраивался за столом, в этой обстановке казался насмешкой над всем происходящим, и подчас сами государственные мужи не могли удержаться от виноватых улыбочек.
Ответов - 68, стр:
1 2 All
Луи Антуан Сен-Жюст: Сен-Жюст был единственным, кто явился вовремя. Взирая на неторопиво занимающих свои места коллег, он хмурился все больше и больше - подобное разгильдяйство в Комитете становилось нормой вещей, а необходимость ждать Антуана злила и раздражала. Коротко приветствовав кивком очередного коллегу, Сен-Жюст сердито отвернулся в сторону.
Эро де Сешель: Эро вошел не первым, но и не последним. Задержался он где-то на полчаса, но по сугубо уважительной причине - уже у Тюильри он встретил Барера, и они решили выпить по чашечке кофе в близлежащей кофейне. Бертран ушел из гостеприимного дома на Бас-де-Рампар довольно поздно – для того, чтобы выспаться, но слишком рано, чтобы успеть надоесть хозяевам. Собственно, Эро испытывал гораздо большее желание продолжить беседу, располагающую к ней обоих, нежели лицезреть некоторые лица, и уступил искушению, пообещав себе вновь стать пунктуальным с завтрашнего дня. «Депутат легкого поведения», - пошутил Барер, отпивая кофе, - «депутат сверхлегкого поведения», - отшутился Феникс Конвента, тут же произнеся двусмысленную шутку о необходимости посредственности выделяться хотя бы точностью. В самом деле, нужно же себя хотя бы за что-то уважать? В Зеленую комнату они зашли вместе, причем Мари-Жан оставил свое любимое место у окна рядом и сел рядом с Барером – между ним и Дантоном (место Жоржа еще пустовало), оставив Кутона в непосредственной близости от Жанбона и Сен-Жюста.
Дантон: Дантон вошел последним, и это было правильно и логично - кто здесь председатель, в конце концов? Искусство появляться последним в условиях всеобщих повальных опозданий было весьма тонким, но он овладел им в совершенстве. - Приветствую вас, коллеги, - провозгласил Отец Нации, бросив на стол пухлый потрфель. - Мы можем начинать? Сен-Жюст, твой ход.
Луи Антуан Сен-Жюст: - Мы должны были начать час назад! - не выдержал Антуан, указывая на настенные часы, оставшиеся еще от прежних владельцев дворца. Вальяжные манеры Дантона его давно раздражали. Прав был Робеспьер, говоря, что Комитет разлагается изнутри. Работать в подобной атмосфере, среди явных приверженцев полусветско-непринужденного стиля общения, неравному и натянутому Сен-Жюсту порой было не слишком приятно. Заседания Комитета походили скорее на политический салон, нежели на собрания обличенного огромной властью государственного органа. Несчастный народ, кому ты вручил власть над страной...
Дантон: - Да что ты говоришь?! - добродушно улыбнулся Дантон, выгребая из портфеля бумаги. Некстати из стопки выглянул край листка, исписанного элегантным почерком Верньо, и Жорж-Жак поспешил затолкать его обратно, пока никто не увидел. Требование денег (законное, но такое неудобное) следовало сначала обсудить со своими. - Не беда, наверстаем. Хватит пену пускать.
Эро де Сешель: - Совершенно согласен, Жорж, - заговорил Эро. Тут только подумалось, что он не подготовил ни строчки, но хмель из головы успел выветриться, а соображения по существу были, укрепленные вечерней беседой, и Мари-Жан заговорил - любезно и даже мягко, но уверенно настолько, чтобы не дать перебить себя раньше времени: - Граждане, предлагаю обсудить сегодня проблему, с которой все мы столкнулись после 2 июня, но не все ее осознали. 2 июня Конвент голосовал об аресте тридцати двух депутатов и двух министров, выполнив свой долг перед народом. Но тем самым невольно он оказался заложником мнений наиболее радикальных. В частности, разделяя убеждения коллег, поддержавших первыми восстание, мы вынужденно поддержали и иные собрания. И что же, граждане? Смею заявить, что Конвент столкнулся с новой угрозой – угрозой стать лишь одной из многих властей, наравне с Коммуной, и, замечу, в этом отношении то, что состав его сократился – пагубно. Высказав эти соображения, - Эро с неизменной полуулыбкой оглядел собравшихся, - предлагаю обсудить новые рамки законности.
Бертран Барер: Барер был доволен. Речи Сешеля отвечали его собственным мыслям, некоторые из которых он неосторожно высказал вчера в беседе с Максимилианом. - Это не главная угроза, гражданин Сешель, - ответил Барер. - Разве не пожертвуем мы данной нам властью ради блага страны? Угроза в том, что иные собрания могут разжигать народ, обманывая людей ради достижения своих целей и устранения соперников. Необходимо раз и навсегда решить эту проблему, создав систему, при которой отдельные граждане не смогут сводить между собой счеты, создавая беспорядки и нанося урон народу, громя дома честных парижан или подстрекая их к нарушению порядка и законности. Мы принесли людям свободу! Теперь же мы должны принести им уверенность, законность и порядок.
Луи Антуан Сен-Жюст: Между тем еще больше раздосадованный нелюбезным ответом Сен-Жюст только и искал повода... призвать окружающих к порядку. От его внимания не укрылся листок, который Дантон было выгреб из портфеля вместе с остальными документами, но тут же припрятал обратно. - Ты забыл еще одну страницу, - с вызовом напомнил Антуан, обращаясь к Дантону. Конечно, он рисковал и прекрасно это понимал. Это мог быть счет от прачки за стирку дантоновых штанов или подобная личная записка, но Сен-Жюст был зол, а в такие минуты он становился маниакально пунктуален и придирчив.
Эро де Сешель: Эро усмехнулся. - Гражданин Сен-Жюст, игнорируя суждения, вам неприятные, вы свидетельствуете дурно прежде всего о своем внимании. Не считая вас человеком невнимательным, я поражен предпочтениями, отданными сему листку в противовес сказанному ранее. Жорж, кстати, что это?
Дантон: Жорж-Жак с ласковой и беспомощной укоризной перевел взгляд с одного оратора на другого (да что ж такое-то, сколько можно витийствовать и упиваться своим красноречием, когда же эта парочка устанет, наконец, от общих слов?), как снова встрял Сен-Жюст, и это было уже серьезно. Молодец парень, глазастый, далеко пойдет. Сразу видно школу Робеспьера! Тут влез и Эро, и отвлечь всеобщее внимание от злосчастного письма стало уже невозможно. Бедный Верньо, опять ему не повезло. Но ничего не поделаешь, Дантон не собирался подставляться из-за него. - Это, друзья, пишет нам наш добрый знакомый Верньо, - сказал он, бросив письмо посреди стола. - Надеюсь, помните такого? Я хотел огласить его в конце заседания, потому что слишком много чести - начинать с него, но раз уж проснулся такой интерес, ознакомьтесь и скажите, что вы об этом думаете.
Эро де Сешель: Кутон, напротив которого как раз оказался листок, взял его и неторопливо поднес к глазам. - Весьма интересно, граждане коллеги, - заметил он, кладя письмо обратно на стол. - Нас просят урегулировать материальный вопрос. Гражданин Верньо недоволен тем, что ему отказывают самостоятельно распоряжаться средствами. Он просит изменить сей порядок или же, - Жорж Огюст позволил себе усмехнуться, - триста тысяч франков. Наличными. Чтобы прочитать письмо следующим, Эро было необходимо потянуться за ним - что он и сделал, постаравшись выглядеть наиболее непринужденно. Каллиграфически написанные строки если и не запылали перед глазами, то по крайней мере заставили его перехватить инициативу. - Что за просьба, граждане! - начал он. - Не правда ли, взывая к нам, как к оплоту справедливости, тем самым автор сего послания признает и справедливость кары, постигшей его?
Луи Антуан Сен-Жюст: Продолжая игнорировать слова Сешеля, как не замечают назойливого жужжания кружащей под потолком мухи, Антуан предпочел обращаться к Кутону и Дантону. Объяснения последнего по поводу письма выглядели правдоподобно, но все равно Антуан мысленно сделал себе пометку позже обдумать все еще раз. - Неслыханное нахальство. Я полагаю, что содержащийся под стражей гражданин Верньо возомнил себя на курорте... - Антуан колебался, размышляя, стоит ли сейчас напоминать собравшимся о народном гневе против бриссотинцев. - О том, на что идут эти средства мы все прекрасно знаем. На расточительные увеселения, что в положении гражданина Верньо по меньшей мере неприлично. Зачем ему такие средства? А если не на развлечения, то уж не на организацию ли восстания или подпольной типографии? - начал рассуждать он вслух.
Жорж Огюст Кутон: - Ты дейстительно так считаешь, Антуан? - задумчиво спросил Кутон. - Но наши сомнения - не есть законная причина отказа. Предлагаю дать распоряжение гражданину Верньо обосновать свои траты письменно, а в в дальнейшем мы проведем их проверку. Также предлагаю усилить контроль за расходами всех бриссотинцев.
Дантон: - А кто будет производить проверку-то? - устало спросил Дантон. - Ты, что ли? И как ты это себе представляешь? Выдавать им такие суммы денег на руки нельзя. Сен-Жюст дело говорит: они могут быть потрачены на что угодно.
Эро де Сешель: - Посему уместно было бы созвать комиссию, - подал голос Эро де Сешель, - для подобных разбирательств и поручить ее создание Комитету финансов. Камбон заслужил доверие народа и никто лучше его не справится с подобной задачей. Осознание его заслуг не позволяет мне просить самому о выделении меньшей суммы на искомый запрос и последующих в период, когда сия комиссия будет разбираться с вверенным ей делом, однако принужден напомнить, что до настоящего времени мы не имеем полномочий для отказа. Того отказа, который был бы обоснован людьми знающими, а не продиктован исключительно поспешностью, свойственной, возможно, юности, - едва заметный поворот головы в сторону Сен-Жюста, - но не политикам, искушенным в делах в должной мере.
Бертран Барер: - Милейшему Сен-Жюсту всюду мерещатся подпольные типографии, - иронично бросил Барер, беря в руки листок и вчитываясь. Он предпочитал высказывать свое мнение последним, сначала узнав настроения остальных; но все же не удержался от шпильки. - Успокойтесь, Антуан, вред от этих типографий будет лишь в том случае, если они станут печатать ваши речи без предварительной вычитки и правки, компрометируя этим комитет общественного спасения. Как ни жаль, граждане, но требование Верньо совершенно законно. Можем ли мы попирать закон и требовать при этом его соблюдения от остальных? Можем, если речь идет о безопасности государства в целом. Но увеселения бриссотинцев не угрожают безопасности республики; лишь компрометируют Верньо и его сторонников. Бертран небрежным жестом бросил листок на стол. - Отчего бы не удовлетворить это прошение? Жорж, не стоит тратить время на ерунду: бриссотинцы не так опасны, как их склонны представлять, ты прекрасно осведомлен об этом.
Эро де Сешель: - Вот видите, граждане, - заметил Мари-Жан, тщательно контролируя степень удовлетворенности в тоне, - категоричным отказом мы добьемся единственно того, что заслужим восторги санкюлотов, в то время как легитимности будет нанесен ущерб. Восстание начала месяца сыграло свою роль, и нет поводов обострять положение, иначе мы покажем, что недавняя вспышка в среде санкюлотов напугала нас. Боится же лишь неправый и неуверенный: окружающий нас порядок подвержен смятению - но ошибкой было бы поддаваться ему. Присоединяясь к предложению гражданина Барера, но согласен рассмотреть кандидатуру Камбона – быть может, он убедит гражданина Сен-Жюста, который, как видно, склонен спорить с предложением лишь потому, что выдвинул его я? Это просто смешно, граждане, - неужто эти слова продиктованы недовольством, вызванным тем, что я настоял на невнесении последней поправки в конституционный проект?
Бертран Барер: Барер подавил смешок и невозмутимо смотрел перед собой. Сешель снова начал свою любимую игру "поиронизируй над Сен-Жюстом". Бертран вздохнул. Такие разногласия в комитете могли как способствовать работе, так и мешать любым начинаниям. И сейчас они больше мешали. - Поддерживаю кандидатуру Камбона, - заявил Барер: в обмен на поддержку Сешеля следовало ответить чем-то равноценным; вместе с тем это подтверждало данное вчера Бертраном обещание. Барер быстро взглянул на Кутона; перевел взгляд на Жоржа. Смотреть на Сен-Жюста нужды не было, и так выражение его лица, живо напоминавшее Бертрану выражение утонченной дамы, забредшей на скотобойню, Барер знал наизусть.
Луи Антуан Сен-Жюст: Сен-Жюст действительно излучал просто таки волны презрения к двум болтунам. - Как вы снисходительны к арестованным, граждане. Мнение простого народа, который и посадил вас в эти кресла, уже ничего не значит для вас? А ведь народ давеча недвусмысленно выразил свои желания. Вы же защищаете интересы... людей состоятельных. - Сен-Жюсту не хотелось уподобляться Марату, воинствующему защитнику плебеев, но в данном случае любимый конек последнего пришелся весьма кстати. - Кучки людей, уже изрядно компрометировавших себя. Ведь скажут, обязательно скажут, что Комитет предвзят и возможно даже продажен.
Дантон: Дантон - как ни неприятно было ему это признавать - в настоящий момент склонялся к мнению Сен-Жюста. По-человечески он понимал Верньо, но компрометировать из-за него себя и все правительство ему совершенно не хотелось. Если удовлетворить просьбу о деньгих - легко себе представить, какой вой подниут крайние. - Вы оба говорите чушь, - без обиняков рубанул он, переводя взгляд с Барера на Эро. - Заставлять нашего финансового гения Камбона проверять счета бриссотинцев... Да он пошлет нас и будет при этом совершенно прав! Я считаю, что с бриссотинцами мы и так поступили по совести. Мы же не запрещаем им тратить деньги. Мы приставили к ним специального комиссара, который оплачивает их счета. Это самый верный способ контроля за расходами, никакой Камбон не выстроит системы лучше.
Жорж Огюст Кутон: Кутон хмыкнул. - Пошлет, Жорж? А вот давайте-ка проверим. Пригласим гражданина Камбона и спросим, желает ли он организовать означенную комиссию. Вы думаете, комиссар предоставит Верньо требуемую сумму? Нет и еще раз нет. Вы желаете читать следующие письма? Вот тогда нас можно будет упрекнуть в бездействии. Но не сейчас, - твердо заключил он. Подозревая, что кое-кто здесь просто тянет время, Жорж Огюст руководствовался собственными соображениями. Неопределенность была ему не по душе.
Дантон: - Нас поднимут на смех, - предупредил Дантон. - Ну да ладно. Решим вопрос по нашей республиканской традиции - голосованием. - Он обвел взглядом сидящих за столом. - Кто за то, чтобы... ну, для начала, просто дать Верньо денег, как он просит. О способе будем думать потом.
Эро де Сешель: Ах, Жорж, - ты сама решительность. Я бы восхитился тобой, но не в этот раз. После всех аргументов, что были приведены, мне остается лишь проголосовать за – и надеяться, что я буду не одинок. Тот, о ком мы беседуем здесь, скорее всего, не узнает, кому обязан вновь обретенным благом (если оно станет таковым), но меня сейчас это не занимает. Еще одна прогулка по лесу - вот что было бы забавно, но ее также не будет. Впрочем, я излишне задумался, а долгие паузы сейчас нежелательны. - Голосую за предоставление права распоряжаться деньгами по собственному усмотрению, - почти светски заметил Эро, будто начинал интересную беседу, - при контроле новой комиссии. Право же, негоже поручать это комиссару Коммуны - мне представляется, что всеми волнениями мы обязаны узости понимания человека, недостаточно сведущего.
Луи Антуан Сен-Жюст: Сен-Жюст пока выразительно молчал, покойно водрузив руки на подлокотника своего кресла. Пусть выскажутся те, кто "за", а он запомнит их имена. На всякий случай. Никакой суеты, неуверенных попыток поймать взгляды коллег. Что не мешало ему чутко прислушиваться к шепотку и скрипу кресел соседей. Интересно, кто занервничает, начнет сомневаться и проявлять волнение?.. Колебания перед принятием решения порой говорят о намерениях человека больше, чем произнесенные вслух да или нет.
Бертран Барер: Барер колебался недолго, внешне не проявив своих сомнений. Следовало решиться и сделать выбор; ах, нелегко было бы его сделать, если б не было вчерашнего разговора. Бертран улыбнулся Жоржу; помедлил, переведя взгляд на Сешеля. - За. Куда дольше он колебался сейчас, стоит ли добавить что-то из обычных своих витиеватостей, или же пришло время кратких ответов, которые после заносятся в историю? Вероятность второго была высока. Барер улыбнулся; опустил голову и бездумно принялся выводить на чистом листке бумаги бессмысленные закорючки, ожидая ответов остальных. Он не боялся оказаться в меньшинстве; в конце концов, это был всего лишь еще один выпад против Сен-Жюста, стоит ли волноваться? Антуан, более вероятно, обидится на замечание о своих речах, чем на подобное противостояние. К тому же, мысленно усмехнулся Барер, это может создать прецедент и на тот случай, если он, в свою очередь, окажется под домашним арестом, дорожка будет уже протоптана.
Жорж Огюст Кутон: - Я за обоснованность, - отрезал Кутон, - и не считаю, что мы можем показаться смешными. Смешон тот, кто не подходит к делу со всех сторон, полагая удобным наиболее легкое. Голосую за комиссию - и против выделения денег без нее. Против, значит. – Он поджал губы и внимательно посмотрел на Дантона. Что за непонятная робость? Кутон вполне осознавал правоту. Быть может, у этого решения и есть свои недостатки, но пусть прояснится все раз и навсегда.
Дантон: Сцепив пальцы в замок, Дантон следил, как одна за другой поднимаются руки. Кто бы мог подумать, что Линде или Тюрио есть дело до Верньо и его финансовых трудностей! Но нет же, тянут клешни... Надеются примириться со своей совестью или постелить себе соломки на случай возможного возвращения Бриссо и его компании? Если первое, то смешно, если второе, то просто глупо, потому что Верньо всяко им не забудет и не простит того, что было 2 июня, и никакие услуги с их стороны не искупят этого в его глазах. Глупо теперь расшаркиваться и изображать рыцарей перед проигравшими, тем более ценой собственной репутации. И тем не менее... Из семи присутствующих членов Комитета однозначно против проголосовали только сам Дантон и Сен-Жюст (хорошая компания!). Кутон против условно. Что скажет Камбон, неизвестно. Жаль, что Делакруа в миссии, он тоже, вне всякого сомнения, был бы против, и тогда еще можно было бы о чем-то спорить. А сейчас - бесполезно. - Вы роете себе могилу, друзья мои, - предпринял было последнюю попытку председатель, но тут же сам махнул рукой: - А впрочем, чего уж теперь. Выслушаем Камбона. Бертран? - Дантон взглянул на Барера - секретаря Комитета. Дескать, зови, предписывай явиться.
Бертран Барер: - Минуту, граждане, - Барер покинул свое место и вышел в смежную комнату помещения, ранее именуемого павильоном Флоры, а ныне - павильоном Равенства, где заседал Комитет финансов. - Гражданин Камбон, прошу прощения, что отвлекаю вас, но мы нуждаемся в вашем верном слове финансиста, - любезно произнес он, кивнув троим депутатам, сидящим за столом: по правую и левую руку от Пьера Жозефа Камбона и напротив. Обстановка здесь была иная, более канцелярская, и даже в наступившей тишине Бертрану почудился скрип пера. Здесь же царил и порядок, отличный от порядка в Комитете общественного спасения: финансы требовали иного подхода, даже в революционной Франции.
Верховное Существо: Если Камбон и подумал что-то про себя об этом собрании балаболов (к которым, к несчастью, принадлежал и он сам), словно созданном специально для того, чтобы мешать людям работать и отвлекать их на свои идиотские затеи, - на его невыразительном замкнутом лице ни одна из этих мыслей не отразилась. Убрав свои бумаги в бювар, он спокойно последовал за Барером.
Эро де Сешель: Надобно было перехватить инициативу, иначе Камбон, даром что человеком он был решительным, рисковал уступить натиску со стороны Жоржа. И пусть воздвигнутая крепость была лишь чем-то средним между карточным домиком и неприступным бастионом, рушить ее не хотелось. - Дорогой Пьер Жозеф, извините нам это вторжение в ваши дела, - заговорил Мари-Жан, - но мы встали перед дилеммой. Назначенный для распоряжения счетами бриссотинцев комиссар не справляется с задачею, что прискорбно и в настоящем положении дискредитирует комитет. Извольте ознакомиться, - он протянул Камбону лист, старательно смотря мимо Дантона, - но прежде сядьте и с полным правом чувствуйте себя самым почетным участником на сегодня.
Верховное Существо: Кривовато улыбнувшись, Камбон занял предложенный стул и пробежал глазами письмо. - Этот вопрос имеет отношение скорее к политике, нежели к финансам, - заметил он. - А тот комиссар... Почему он не справляется? Что здесь такого сложного? Или он считать не умеет?
Бертран Барер: - Комиссар боится ответственности, что поднимает вопрос о его пригодности на эту должность, - сухо отозвался Барер. Он опустил взгляд на листок бумаги, поморщился, обнаружив его исчерканным странными линиями и поспешно скомкал. - Гражданин Камбон, мы хотели поручить вам создать комиссию для проверки счетов бриссотинцев, под вашим управлением. Так как у некоторых членов Комитета общественного спасения есть некоторые сомнения относительно целей запроса бриссотинцами крупных наличных сумм, - Бертран чуть заметно поморщился и бросил взгляд на Сен-Жюста, обозначая намек более ясно, - следует проверять их запросы, превышающие какую-то разумную сумму, которую установит Комитет финансов, без сомнения, лучше разбирающийся в этом вопросе.
Луи Антуан Сен-Жюст: - Не стоит обвинять комиссара в некомпетентности, - подал голос Антуан, - лишь на том основании, что он счел необходимым ограничить расходы наших... бывших коллег. Видите, вопрос настолько спорный, что даже мнения Комитета существенно разделились. Сен-Жюст мысленно отметил, что следует узнать имя щепетильного комиссара и похвалить того за рвение. Такие люди нужны республике... в отличие от некоторых.
Эро де Сешель: - Допускаю, что некоторые нужды могут казаться ему чрезмерными, - заметил Эро, раслабленно поигрывая пером в пальцах, - в то время как это лишь вопрос трактовки и подобная направленность граничит с самоуправством. И я крайне рад видеть здесь вас, Пьер Жозеф, как того, кто развеет наши сомнения.
Верховное Существо: - На самом деле, - встрял Дантон, - комиссар ни в чем не ограничивает эту компанию. Как мы все знаем, они даже устраивают кутежи. Не очень-то похоже на поведение притесняемых, как тебе кажется, Пьер Жозеф? Суть письма Верньо в ином: он хочет, чтобы ему позволили распоряжаться деньгами без посредничества комиссара вообще. Его, видите ли, унижает эта... как он выразился... - Дантон взял у Камбона письмо, которое тот все еще держал в руках, и пробежал глазами в поисках фразы, - "незаконная опека". И кое-кто в Комитете с ним согласен. Мы хотим устроиться так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы: чтобы Верньо мог свободно швырять деньги на ветер, а мы при этом знали, что они идут именно на ветер, а не на организацию восстания в департаменте Жиронда. Камбон развел руками. - Но вы требуете невозможного. Либо мы проводим ревизии по всей форме, либо мы не знаем, куда идут эти деньги. Я, граждане коллеги, финансист, а не волшебник, и у меня нет хрустального шара.
Жорж Огюст Кутон: - Мое предложение - изменить сущность контроля, дабы бриссотинцы предоставляли расписки с указанием адресов продавцов, у которых они делают значительные приобретения. А уж каков будет нижний предел суммы - устанавливать вам, гражданин Камбон, - вмешался Кутон.
Дантон: - Что?! - воскликнул Дантон. - Час от часу не легче! А если бриссотинцы захотят скрыть от нас кое-какие "крупные приобретения"? При такой системе контроля мы сможем проверить только те счета, которые они соблаговолят нам показать.
Жорж Огюст Кутон: Кутон побарабанил пальцами по столу. - Жорж, - строго заметил он, - к чему эта крики? Моя мысль такова, что непременно должен быть установленный порядок. Гражданин Камбон, что если нам изменить состав лиц, занимающихся контролем? Пока это комиссар, но не меньшее ли недовольство арестованных вызовет опубликованный приказ о создании специальной комиссии? Комиссия может составить смету на расходы основные и второстепенные? Мне кажется, граждане, что недовольство наших "подопечных" вызывает еще и форма контроля.
Бертран Барер: - Мне кажется, граждане, недовольство могла вызвать и личность комиссара. Конечно, не следует идти на поводу у арестованных и менять им комиссара по первому недовольству, я совершенно согласен. И все же стоит проявить внимание к их неудовольствию: если бриссотинцы не смогут распоряжаться своими финансами через нас, они начнут искать обходные пути, и тогда мы точно не сумеем контролировать их расходы.
Эро де Сешель: Все время, пока говорили другие, Мари-Жан то досадовал, то радовался, в конечном счете мысленно поблагодарив всех высказавшихся. Что в салонах, что в залах заседания революционеров это было весьма увлекательно - следить за метаморфозами якобы небрежно брошенной фразы. Однако не стоит чересчур отвлекаться, иначе все могут решить без тебя. Порой это бывает весьма удобно… но сейчас результат был далек от того, который бы ему понравился. - Граждане, выступающие против, понимаете ли вы, что мы рискуем спровоцировать арестованных? – подхватил он удачно поданную мысль. – Возможно, гражданину Сен-Жюсту это показалось бы удобным выходом из положения, но, Жорж! Вы же понимаете, что новые волнения «волков» будут совсем не к месту?
Луи Антуан Сен-Жюст: - Спровоцировать на что? На новые жалобы? - процедил Антуан. - Не слишком ли трепетно мы заботимся о нуждах арестованных? Еще немного, и заключенные в Консьержери и Аббатстве начнут диктовать нам свои условия, требуя предоставить им поваров, ювелиров или модисток. Ежели гражданин Камбон считает, что поведение регулярных ревизий - слишком хлопотное дело... - Сен-Жюст сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. - Предлагаю ежемесячно выдавать бриссотинцам определенную сумму из фонда арестованных средств. Достаточную, чтобы не испытывать нужды в самом необходимом, но не более того. Скажем, в размере половины и трех четвертей депутатского жалования. Приятно улыбнувшись, Антуан умолк.
Верховное Существо: Камбон начал слушать Сен-Жюста с глубоким удовлетворением. Он, признаться, даже не ожидал услышать от него столь здравые речи. Правда заключительный аккорд заставил его поперхнуться: на депутатское жалованье и так невозможно прожить, а уж на половину его... - Мне нравится это предложение, - заявил Камбон. - Разумеется, сумму содержания я бы назначил побольше. Но в целом идея здравая.
Эро де Сешель: - Граждане, вы с ума сошли! - Эро почувствовал, как краска отлила от лица. - Мы совещаемся здесь затем, чтобы уладить дело миром. Антуан, вы, должно быть, перепутали суть вопроса - речь о том, как облегчить режим бриссотинцев во имя общего спокойствия, а не ужесточить его.
Луи Антуан Сен-Жюст: - Это вы что-то путаете, - немедленно отозвался Сен-Жюст. - Облегчать жизнь гражданам, что и так практически беспрепятственно разгуливают по городу, посещают увеселительные заведения и устраивают пирушки с женщинами сомнительно поведения? - Он с любопытством взглянул на Сешеля, будто бы увидел его впервые. - Невероятно мягкие условия! И как они отплатили нам за милосердие и снисходительность. Ведут себя вызывающе, требуют денег... Согласно рапорту одного из охранников наших друзей, имеют место попытки оскорбить этих честных служак и даже попытка рукоприкладства со стороны одного из поднадзорных. Я полагаю, что в подобных условиях, - заключил он, - сокращение финансирование пойдет бриссотинцам только на пользу. Эти граждане наконец задумаются о своем положении, коли не сочли нужным сделать это за последние три недели. Чуть помолчав, он вежливо кивнул Камброну: - Размер содержания, я считаю, не должен позволять поднадзорным вести себя чрезмерно свободно. Сумма же, высчитанные исходя из размеров депутатского заработка, лишний раз напомнит им о том, что они находятся... находились на службе у Республики. Вы возьметесь составить набросок такого расположения? Но если вы все же настаиваете на какой-то иной сумме выплат, давайте обсудим это еще раз.
Эро де Сешель: Это начинало походить на нелепый сон. Перевернуть все с ног на голову! Особый талант, не иначе. Эро огромным усилием заставил себя встряхнуться, напомнив, что пока идет лишь обсуждение. И Сен-Жюст в меньшинстве. Изобразив усмешку, он посмотрел на Камбона с выражением "Чего ж вы хотите от этого молодого человека? И вот так каждый раз". - Отлично, Антуан, - неспешно проговорил он, - решите посадить их сразу в тюрьму. Казенная еда, отсутствие беспокойства для вашей занятой натуры... ах, что же это я? Последуем совету Марата рубить головы и казним бриссотинцев немедленно, так не придется тратиться и на пропитание.
Дантон: - Не надо драм, - сказал Дантон Эро. - Не заводись. Казнить бриссотинцев проще простого. Если б мы это сделали, народ был бы с нами, и мы разом избавились бы от стольких проблем. А мы стараемся, ценой собственных удобств, быть с ними великодушными. Нас не в чем упрекнуть, ты не находишь? Теперь по делу. Я против выдачи бриссотинцам даже ограниченных сумм на руки. Хотя бы потому, что любую сумму при желании можно припрятать под перину, потом дождаться следующей выплаты, и следующей... И таким образом постепенно накопить капиталец, которого как раз хватит на какую-нибудь пакость.
Луи Антуан Сен-Жюст: Позиция Дантона, определенно, нравилась Антуану. Он чуть подался вперед, всем своим видом давая понять, что, пожалуй, готов отказаться от собственного предложения в пользу мудрого решения Жоржа, если бы не некоторые детали. - Но содержать поднадзорных бриссотинцев за государственный счет видится мне неразумным, - вежливо заметил он. - Пусть идут в ход их собственные арестованные доходы.
Бертран Барер: Бертран молчал. Не то, чтобы у него не было слов, но поведение Жоржа заставило его придержать эти слова при себе. Дантон его удивил, поддержав Сен-Жюста; это заставило Барера насторожиться. Такой альянс был ему не по душе и ставил под угрозу слишком многое, включая жизнь. Им не привыкать играть с огнем, но все же Бертран желал бы прожить подольше. Даже если бы это значило переметнуться в другой лагерь. Нет, не к роялистам, конечно, эту возможность Барер не рассматривал всерьез, но насколько будут благодарны Бриссо и его коллеги, узнав, что он, Бертран Барер, отважно их защищал с риском для своей жизни? Конечно, чтобы эта благодарность получила некоторый вес, следовало потрудиться. - Жорж, я не узнаю тебя. Ты боишься бриссотинцев, как хорошенькая парижаночка крыс.
Дантон: Дантона было не поймать на "слабо". - Потому что они крысы и есть, - объяснил он спокойно, - и грязные приемы любят использовать не меньше, чем иные из нас. Доверять им будет величайшей ошибкой. Я дал слово, что им не причинят зла, и сдержу его. Но давать им в руки оружие против нас я не собираюсь.
Жорж Огюст Кутон: - Мы возвращаемся к тому, с чего начали, граждане, - подытожил Кутон. - Итак, решено оставить финансирование по запросу. А как быть с иной частью вопроса - назначенным комиссаром? Кто желает высказаться? Гражданин Камбон, может быть, вы? У вас есть иная подходящая кандидатура? Вы, Дантон, говорили о волках и овцах, но мы по-прежнему ходим вокруг сарая для скота, не видя ни тех, не других.
Верховное Существо: - Я?! - Камбон даже не попытался скрыть свое удивление и негодование. - Нет уж, коллеги, увольте, у меня много работы... Не говоря уж о неприятных последствиях, которое будет иметь замена комиссара.
Эро де Сешель: Завоеванные позиции терялись, и Эро рискнул временно отбросить игры. - У нас всех много работы, дорогой Пьер Жозеф, однако вы ведаете финансами. Если кандидатуру выдвинете вы, и распишите преимущества этого, шума будет меньше. Жорж Огюст прав, проблему бриссотинцев надобно решать полно и законным образом. Кто еще, кроме финансового гения, сумеет справиться с этим?
Луи Антуан Сен-Жюст: - Я так и не услышал ответа, чем почтенное собрание не устраивает нынешний комиссар, - напомнил Сен-Жюст. - Бедняга виноват лишь в скверноем и капризном норове своих подопечных...
Эро де Сешель: - Вы так и не услышали! - с трагической ноткой возвестил Эро. - О, какое несомненное наше упущение, граждане! Антуан, напомните нам: вас уже избрали главой Комитета и в ваш кабинет должны были предоставить доклады?
Луи Антуан Сен-Жюст: Сешель как обычно встрял и нарывался на ссору. Ну что ж, пусть лучше это происходит публично. Чем больше свидетелей подтвердит при случае, что гражданин Сешель в очередной раз всеми силами стремится к скандалу, тем лучше. - Не пытайтесь уклониться от темы разговора! - резко бросил в ответ Антуан. - Как вы печетесь о нуждах и процветании бриссотинцев... А голову я с тебя однажды сниму, промелькнула неожиданно ясная и четкая мысль. Приложу к тому все усилия.
Эро де Сешель: Манеры и приемы Сен-Жюста были достаточно изучены (возможно, подобным могла похвастаться и другая сторона, но это было неизбежным осложнением), и Эро рассчитанно изменил тон - на привычный шутливо-снисходительный: - Гражданин Сен-Жюст, вы плохо понимаете шутки. Я всего лишь подчеркнул, что у вас большое будущее. Что питает таланты юношей? Надежда, скажу я, и вряд ли ошибусь в этом. Посему теперь, разъяснив вам свои речи, отвечу по сути вопроса. Комиссар Жекруэл, насколько мне известно, образован. Но образованность образованности рознь, не так ли? В каком коллеже? Родился он в провинции, и даже не в городе... Все это не имело бы значения при надзоре за лицами иного круга. Уважаемые коллеги, - тон Сешеля стал совершенно серьезным, - вы знаете, что по происхождению я далеко не санкюлот. Мои мысли теперь с народом, но осмелюсь совершить признание, что также я не утратил способности понимать людей иного круга. Недостаток при иных обстоятельствах: задумай я измену, к примеру, - Эро улыбнулся, - но порой мощное подспорье в делах республиканских. Не стоит забывать, кто наши арестованные, и всей душой я верю, что конфликт от недопонимания не менее серьезен, чем по причине другого, более конкретного, характера. Мне горько думать, что злоключения с этим арестом будут продолжаться лишь по причине разницы душевного склада, обостряя сферы более... материальные. Более того, я склонен считать это назначение возможной провокацией со стороны Коммуны, что должно принудить нас к более активным действиям. Как неразумно, коллеги, - самим находить поводы для столкновений! Разве мало у нас иной, более важной, работы? Я за иную кандидатуру.
Бертран Барер: Барер досадливо поморщился: Сешель подставлялся, очень неудачно подставлялся. Ему это припомнят, подумал Бертран, пытаясь скрыть за маской скуки неудовольствие. Нашел, какую тему затронуть! Он сложил ладони домиком, собираясь с мыслями. - Граждане, я не во всем согласен с моим уважаемым коллегой, но одно бесспорно: нынешняя кандидатура комиссара не является удовлетворительной. Он нерешителен, боится ответственности и не способен отличить заговор и измену от простой просьбы. Антуан, я допускаю, что Жекруэл хороший человек, но в наше время мало быть хорошим человеком. Надо обладать определенными талантами, чтобы быть полезным нашей молодой республике. Конечно, патриотизм и желание быть полезным это уже немало, но позвольте напомнить вам, что услужливый дурак много опаснее врага. К чему раздувать конфликт там, где его можно избежать? Ведь на решение этого конфликта придется затратить много сил, отрывая наше внимание от дел неизмеримо более важных.
Верховное Существо: Глубокая морщина на лбу Дантона начала разглаживаться: теперь речь шла всего лишь о смещении этого несчастного комиссара, который никому не нужен и которого никто не знает, а о блее радикальных проектах, кажется, благополучно забыли. Но Камбон продолжал нервничать. - Может, я предложу вам человека из своего ведомства? - спросил он. - Или вам желательно, чтобы счетами арестованных занимался именно я?
Луи Антуан Сен-Жюст: - Кого вы можете предложить? - мрачно поинтересовался Антуан. Он уже понял, что сейчас находится в меньшинстве, и желал хотя бы проконтролировать замену. Что же касается беднягу комиссара, он все равно будет иметь его ввиду, когда потребуется надежный человек.
Верховное Существо: - Пройдите в соседнее помещение и выберите любого, - предложил Камбон. - Все мои люди исключительно толковые и испытанные патриоты, других не держим.
Эро де Сешель: - Ах, разумеется, вы можете назначить кого угодно! - Эро привычно изобразил нужный тон, примешав к естественному удивлению удивление нарочитое. - Речь о том, любезный Пьер Жозеф, что кандидатура от вас будет и умна, и талантлива, и разносторонне даровита, ведь в Комитете финансов нет случайных людей. Иначе гражданин Сен-Жюст непременно отметил бы в одном из своих докладов его недостатки, вопросам ведомств он уделяет большое внимание, - на сей раз Эро остался совершенно серьезен.
Жорж Огюст Кутон: - Гражданин Камбон, никто не знает ваших людей лучше вас, - резонно отметил Кутон. По его мнению, это само собой разумелось. Комитет финансов был неотъемлемым по значению, но отдельным ведомством, и здесь Кутон полагался на непосредственного главу - благо Камбон заслуживал доверия.
Верховное Существо: - Если выбор доверен мне, - Камбон склонил голову, - я должен подумать. Посмотрю, кто из моих людей менее загружен работой.
Бертран Барер: - Посмотрите, - Барер кивнул. – Разумеется, это должен быть человек, не только как можно менее загруженный другой работой, но и подходящий. Обратите на это особое внимание. Бертран вздохнул и бросил мимолетный взгляд на Дантона. - Граждане, я надеюсь с этим вопросом мы закончили и можем переходить к остальным делам? – спросил он не без некоторой иронии в голосе. Прошение Верньо было удачно забыто за обсуждением кандидатуры, а там, надеялся Бертран, Камбон подберет человека, снисходительно относящегося к бриссотинцм и их нуждам и трезво смотрящего на вещи. И, конечно, - Барер мысленно фыркнул, - без свойственной некоторым коллегам истеричной подозрительности.
Дантон: - Наконец-то, - тяжко уронил Дантон, скорбно качая гововой. Ну и к чему они, спрашивается, пришли? Поменяли шило на мыло - комиссара на пока еще неизвестного камбонова молодчика. По сути, ничего страшного, по форме же... Коммуна наверняка будет вонять. Ну да ладно, Жорж-Жак был зол на них после погрома и был рад насолить хотя бы так. И хорошо, что не восторжествовала идея давать бриссотинцам деньги лично в руки и прочая нелепая в нынешних обстоятельствах филантропия. - Надо, пожалуй, обрадовать Верньо... Хотя нет, рано. Когда узнаем, кто будет заниматься его денежными делами, тогда и напишем ему.
Эро де Сешель: - Прелестно, Жорж, - заключил Эро. - Снова я слышу голос разума, и снова этот голос твой. Разумеется, мы все будем молчать подобно рыбам в Сене. - От торжествующего взгляда на Сен-Жюста он удержался - это было слишком мелочно.
Жорж Огюст Кутон: - Гражданин Камбон, у нас больше нет к вам вопросов, - подал голос Кутон. – Вы можете идти, если, конечно, не хотите поучаствовать в этом заседании до конца.
Верховное Существо: Камброн поднялся с места и с достоинством достоинством остающимся легкий поклон. - Прекрасно, граждане. Я подыщу подходящего для ваших нужд человека и сообщу об этом. Доброго дня. Распрощавшись, он поспешил ретироваться, покуда его здесь не заняли еще какими-нибудь подобными мелочными делами. После ухода финансиста большинство присутствующих вздохнуло с явным облегчением: щекотливый вопрос был разрешен, и можно было заняться текущими делами. Лишь Дантон и Сен-Жюст до конца заседания продолжали хмуриться.
полная версия страницы