Форум » Париж, лето 1793 » 01. 15 июня 1793 года. Подозрения и колебания. (День первый, утро) - ТРЕД СОХРАНЕН » Ответить

01. 15 июня 1793 года. Подозрения и колебания. (День первый, утро) - ТРЕД СОХРАНЕН

Луи Антуан Сен-Жюст: 15 июня 1793 года с самого утра в Париже стояла ясная и жаркая погода. По мнению столичных старожилов, такой жары в благословенной Франции не было уже много лет, пессимисты и интенданты предсказывали грядущий неурожай и голодную зиму. Однако депутаты Конвента страдали уже сейчас. На заседаниях было решительно невозможно попрать приличия и избавиться от сюртуков и париков, приходилось только мысленно проклинать долгие разглагольствования очередного оратора и втайне мечтать о ведре прохладной колодезной воды. Или хотя бы о городском фонтане. Гражданину Сен-Жюсту было немного легче - он один из немногих не носил напудренного парика. После окончания заседания, когда депутаты с почти неприличной поспешностью и веселостью ринулись прочь из душного зала, он нашел в себе силы задержаться. Дождавшись, когда мимо него к выдоду будет проходить нужный ему человек, антуан тронул того за плечо. - Эро, задержитесь на несколько минут. Я хотел бы с вами кое о чем побеседовать.

Ответов - 15

Эро де Сешель: Мари-Жан вздрогнул, так как Сен-Жюст, сам того не зная, прервал его мысли, в тягости которых он уже начинал находить некий особый, скрытый смысл. Ведь ничего в этой жизни не случается просто так? И, несомненно, он следовал своему предназначению, когда вступил в ряды монтаньяров, порвав с прежними привязанностями. Впрочем, порвав ли? Менялись декорации и обстоятельства, а Эро оставался прежним - идеалистичным, восторженным, красноречивым, искренним в каждое мгновение своего порыва, сколь часто эти порывы не сменяли бы друг друга. После несчастья, постигшего Жиронду, - или, вернее, заслуженной кары, не так ли? - он так и не имел бесед с теми, кто был заключен под домашний арест, и каждый день отсрочки этого решения становился все невыносимее. Собственно, разве недостаточно было освобождения Эбера и отмены комиссии двенадцати? Он был вполне искренен, когда сказал в тот приснопамятный момент, что Конвент заботится лишь о счастье народа. Однако народ решил иначе, и депутатами, вызывавшими особое негодование, пожертвовали. «Дайте Кутону стакан крови!» - пошутил тогда Верньо, но остроумие не спасло его от ареста, как и двадцать восемь его соратников по партии. Он уносился вперед, ловя попутный ветер революции, но старые связи были подобны тем тонким веткам на вершине дерева, что не рвут нить бумажного змея, а лишь немного запутывают ее, вынуждая яркое и хрупкое творение замедлить свой полет, вновь и вновь возвращаться к дереву, пленившему его. На счету Эро это было не первое такое дерево, однако в сей период именно оно больше всего тяготило талантливого политика. Оно было слишком прекрасным и большим, чтобы вырвать его с корнем, слишком мощным, чтобы Эро всецело оторвался от него; пожалуй, он мог бы обрести свободу, если бы это дерево срубили, но об этом не было сейчас и речи, а кроме того, если бы он задумался об этом, то, скорее всего, прежде всего встревожился бы, не увлечет ли это дерево в своем падении остальные. Итак, его мысли были прерваны, и не кем иным, как Антуаном Сен-Жюстом, общение с которым у него давно протекало затруднительно: споры перемежались шутками и ссорами. Впрочем, один положительный момент во всем этом был: если уж им суждено было ссориться, Эро забавлялся от души (благо молодой человек давал к этому много поводов), а если и терпел в какой-то момент неудачу, то старался о ней забыть – ибо не сомневался, что за падением последует новое восхождение к вершине. И сейчас он почти был на ней – разработанная Конституция отвечала почти всем его помыслам. И то, что Робеспьер не считал ее идеальной – какое это имело значение? Сегодня днем Неподкупный намеревался выступить по конституционным вопросам, а также, как поговаривали, и завтра. Эро допускал, что обсуждение растянется и на третий день, но его это нисколько не тревожило. Участие в разработке проекта Сен-Жюста означало, что дело будет завершено успешно, несмотря на замечания по отдельным положениям. - Антуан? – Эро обернулся, борясь с искушением вытереть лоб платком. – Чем могу быть вам полезен? – Он все же достал платок и промокнул лицо.

Луи Антуан Сен-Жюст: - Я всего лишь хотел заметить... - Дождавшись, когда зал покинет последний из депутатом, Сен-Жюст продолжал. - Что вы, поддерживая связи с изгнанными из наших рядом приверженцами Бриссо, ставите конституционную комиссию в весьма двусмысленное положение. Не отпирайтесь, ведь у вас много знакомств среди этих людей. Мне бы не хотелось, чтобы в сознании людей на новый, столь важный, законопроект легла такая тень, тень влияния врагов свободы. Иначе... придется переписывать его еще раз. С самого начала работы конституционной комиссии Сен-Жюст был не совсем согласен с распределением обязанностей. Кому как ему, столь уважаемому человеку, взять на себя столь благородное дело?.. Но его в очередной раз сочли слишком молодым и недостаточно опытным, что не давало Антуану спокойно спать по ночам. Ну почему, почему на заре свое карьеры он не догадался прибавить себе в документах 2-3 года возраста?.. Ведь это не такая уж сложная процедура, если (согласно слухам) каждая третья парижская красотка не упускает случая "помолодеть" на несколько лет, лишь заплатив несколько ассигнатов нотариусу.

Эро де Сешель: Эро принялся аккуратно складывать платок; брюссельское кружево скользило под пальцами, а его мысли привычно разлетелись, как разлетались всегда, когда его спрашивал Сен-Жюст. Он никогда не мог понять, как можно так формулировать фразы. И что наш юный законотворец ожидает услышать? - Я не поддерживаю связей, порочащих нашу комиссию, Антуан. Уверяю вас, мое нынешнее общение чисто и невинно, как общение младенца с его семьей. Безусловно, у меня много знакомств, но разве мы не изгнали, как вы выразились, из наших рядов, тех, кто был этого недостоин? Право, слушая вас, я начинаю думать, что вы чрезвычайно самокритичны… Уж не актуальна ли и для вас эта проблема? Вы можете со мной поделиться. Кто ваш тайный недоброжелатель из бриссотинцев, с кем вы так и не свели счеты и с кем по праву хотели бы встретиться еще раз, да не можете себе этого позволить? Согласен принять на себя эту вину и быть вашим поверенным, - Эро изобразил намек на поклон, наконец убрав платок в карман. Он так увлекся вновь открывшейся возможностью словесного поединка, что даже не обратил внимания на слова Сен-Жюста о переписывании проекта.


Луи Антуан Сен-Жюст: Сен-Жюст подавил вздох. Пустозвонства и перескакивания с предмета на предмет он не выносил. - Только уважение к вам не позволяет мне утвердиться в мысли, что сегодня вы начали свой день с пары бокалов вина. И все равно, вы с такой легкостью говорите об изгнанных из рядов порядочных людей врагах. Что за снисходительность к ним? - Сен-Жюст прищурился. - В следующий раз вы, верно, будете шутить по поводу рвущихся во Францию интервентов?..

Эро де Сешель: - О, уверяю вас, я безутешен. И мою безутешность заставляет отступить в небытие лишь чувство долга - ведь, погрязнув в меланхолии, я не смог бы написать ни единой полезной строчки. Что до вина… вино я предпочитаю пить по вечерам, в прелестной компании патриоток, столь же честных, сколь и красивых. По правде, Эро временно интересовала лишь одна прекрасная особа – графиня Адель де Бельгард, которую он привез с собой, вернувшись в конце мая из миссии в Савойю. Прелестная брюнетка Адель полюбила Эро де Сешеля, ее шелковые платья оказались потеснены нарядами республиканских расцветок, и даже рядом с изящными туфельками в углу шкафа примостилась пара сабо. Эро был восхищен, окрылен… и на волне успеха политического и любовного был согласен терпеть даже Сен-Жюста. По возможности, с выгодой для себя.

Луи Антуан Сен-Жюст: - Смею надеяться, что столь похвальное чувство долга поможет вам поскорее завершить работу над проктом нашего Закона. Негоже заставлять наш добрый народ ждать, пока вы... угощаете вином нескольких патриоток, - нахмурился Антуан. Как можно в такие трудные времена, когда страна вот-вот окажется на военном положении, тратить время на развлечения с продажными женщинами?

Эро де Сешель: Эро не составило труда догадаться о его мыслях. Антуана было очень забавно провоцировать, а потом опускать с небес на землю. - Если вы подумали о гулящих дамах, то уверяю вас, что это не так. Это действительно патриотки, акрисы, знакомые Фабра. И играют они в патриотических пьесах в Театре Республики. - Он помедлил, раздумывая над первой частью высказывания Сен-Жюста. Был ли в ней какой-то расчет? Проклятье, юноша, кажется, издевается над ним. - Как вам известно, - Эро элегантным жестом подхватил его под руку и отвел к колонне, - как вам известно, Антуан, проект мы завершили в неделю, выполнив благодаря нашим совместным усилиям поручение Конвента в срок. Сейчас я вношу незначительные корректировки, большей частью стилистические, ибо еще ни один пункт меня менять не попросили. Я рад, что мы достигли компромисса с пунктом ограничения права собственности, отменив его. Равенство, свобода, безопасность, собственность, и никак иначе! Если в ближайшее время не поступит значимых поправок, в том числе от Неподкупного, я смогу поздравить, вас... дорогой друг, - Эро удалось почти не сделать паузы, - с нашим общим достижением. Ваши таланты, вне сомнения, пошли на благо всем нам. Хвалить Сен-Жюста тоже было весьма интересно - наблюдая за его реакцией.

Луи Антуан Сен-Жюст: Похвалу своим заслугам Антуан принял весьма милостиво, как должное. - В первую очередь мы все здесь трудимся на благо народу, - скромно заметил он, однако взгляд его сделался чуть более благосклонным. - Что же касается поправок, то о них мы более подробно поговорим на заседании.

Эро де Сешель: Реакция была именно та, что он ожидал - он польстил юношескому самолюбию. Что ж, следовало закрепить успех, а также попробовать воспользоваться его плодами. Как бы ни тревожил Мари-Жана вопрос с арестованными депутатами, заговаривать на эту тему было немыслимо, особенно с учетом того, по какому поводу остановил его Сен-Жюст. Поэтому Эро решил забросить другую удочку - разумеется, ничего не прося прямо. - Непременно, Антуан, я, как и всегда, буду рад выслушать все мнения. И я рад, что в ближайшем разговоре с гражданином Робеспьером (Эро не сомневался, что до очередного заседания Сен-Жюст переговорит с Робеспьером наедине) вы сможете сообщить ему, что наша работа почти завершена. Конечно, Мари-Жан не сомневался, что от Робеспьера еще последуют указания по совершенствованию отдельных статей - но зачем было самому развивать сию тему? По тем же тактическим соображениям он опасался сейчас явно дразнить Сен-Жюста (ожегшись до того пару раз на великолепных, с его точки зрения, шутках, и получив непредвиденно бурную реакцию), балансируя на тонкой грани между ироничной вежливостью и сарказмом. Поскольку эту ироничную вежливость молодой человек зачастую принимал за чистую монету, им каким-то чудом удавалось продолжать работать вместе. Антуан, у вас один аватар лучше прежнего. Я этого не переживу.

Луи Антуан Сен-Жюст: Антуан раздумчиво кивнул. Все это было прекрасно, но мысль о том, что под окончательным проектом конституции будет стоят вовсе не его, Сен-Жюста, подпись, отнюдь не приводила молодого человека в восторг. Видимо, с этим предстояло смириться и впредь доказывать вою преданность республике на иных поприщах. Но все равно неприятно. - Так или иначе, это вопрос будет решен. Вы должно быть и сами понимаете, что Конституция должна быть всесторонне изучена и проверена комиссией. Хотя бы для того, чтобы исключить малейшие возможность двойственных толкований, которыми могут воспользоваться недобросовестные граждане. Благодарю. Портретисты меня любят

Эро де Сешель: - Ваша и моя тщательность, а также всегда верные советы гражданина Кутона, уверен, облегчают сию работу. Я не волнуюсь даже за раздел о гражданстве, который, как и все прочие, призван гарантировать преимущества всем достойным гражданам, - Эро очаровательно улыбнулся и отчего-то поспешил перевести тему: - Надеюсь, что рассеял сомнения, продиктованные исключительно вашей предусмотрительностью, столь схожей с предусмотрительностью вашего наставника и старшего коллеги, коей и мне не мешало бы поучиться.

Луи Антуан Сен-Жюст: Антуан так же был склонен завершить разговор. - Во всяком случае я предупредил вас о том, что могло бы повредить... - он на секунду запнулся, - нашему общему великому проекту.

Эро де Сешель: - Мне не нужно даже прикладывать стараний, чтобы ваши опасения оказались беспочвенны, - заверил Сен-Жюста Эро, - ибо все идет так, как следует, а все мои помыслы подчинены исключительно Конституции. До встречи, юноша, нахожусь в нетерпении, желая обсудить с вами прочие вопросы на заседании Комитета. Позвольте дать вам один совет на прощание: эти духи резковаты для такой погоды, попробуйте добавить нотку лимона, она внесет необходимую свежесть.

Луи Антуан Сен-Жюст: - До скорой встречи, - любезно кивнул Антуан, пропустив мимо ушей совет на свет лимона. Что может быть прекраснее ничем не затуманенного запаха розы?.. Разбавлять этот аромат чем-то еще, ну что за глупость...

Эро де Сешель: Эро скрыл улыбку и церемонно поклонился. Сам он полагал, что смесь из жасмина и ванили почти божественна, но если юноша предпочитает пребывать в неведении относительно истинно искусно составленных ароматов... Любой аромат должен иметь несколько нот. Одна фиалка простовата, но смешайте ее с ирисом... Лимон украсит все, ну а кедр... Поняв, что отвлекся, он наконец отошел от Сен-Жюста, думая, как бы пополнить свою коллекцию как сладких ароматов, так и сладких вин. О чем его спрашивал в начале Антуан? Уже вылетело из головы. А еще считается, что Сен-Жюст хорошо структурирует мысли. Крайне неверное представление, хотя надо отдать ему должное, молодой человек для своих лет талантлив. Простите, не сразу заметил ваш пост.



полная версия страницы