Форум » Дело Дантона (игра завершена) » 066. Робеспьер и Демулен. Объяснение. (продолжение) Ночь на 12 жерминаля » Ответить
066. Робеспьер и Демулен. Объяснение. (продолжение) Ночь на 12 жерминаля
Робеспьер: Дом Дюпле. Продолжение предыдущего эпизода: http://www.1794.forum24.ru/?1-7-0-00000053-000-0-0-1196356727 "Робеспьер и Демулен. Объяснение." Ночью город спал – но не весь. Сотни, многие сотни людей у себя дома, за закрытыми ставнями, лежали без сна, чутко прислушиваясь к ночной тишине, - обычное дело во времена террора. Прийти и арестовать могли в любое время суток, днем даже с большей вероятностью, нежели ночью, но днем от мыслей и предчувствий отвлекали обычные хлопоты, заботы и суета, а ночью человек оставался один, наедине со своими мыслями, предчувствиями и тревожным ожиданием. Когда? Сегодня или завтра? А вдруг повезет, и они не придут вовсе, просто забудут и все? Господи, хоть бы встретить наступающий день в своей постели! Господи, хоть бы они наконец пришли и забрали, и пусть кончится это невыносимое ожидание! Многие из этих несчастных, мающихся от бессонницы, наверняка проклинали кровопийцу Робеспьера, даже не догадываясь, что в эту ночь он – их товарищ по несчастью, что он точно так же не спит и настороженно вслушивается в тишину. Когда Камиль спокойно уснул, Робеспьера охватила тревога, постепенно переросшая в настоящий страх. Действительно ли Камиль в безопасности? Вдруг кто-то знает о том, где он находится? В Булонском лесу у Максимильена не случайно возникло чувство, что за ними наблюдают. Может быть, за Камилем с самого утра следили люди из Комитета общественной безопасности, прежде чем произвести арест. Но даже если так, даже если кто-то знает, они ведь не посмеют явиться среди ночь в дом Дюпле и вытащить свою жертву прямо из спальни Неподкупного… А если посмеют? К Сен-Жюсту совершенно спокойно явились на дом, когда понадобилось арестовать каких-то роялистов. Это же не люди, это какие-то бездушные машины вроде той же гильотины, у них есть приказ и ордер на арест, а все остальное им не важно. Робеспьер бы начал бегать из угла в угол, если бы не боялся разбудить Камиля. Приходилось сидеть неподвижным изваянием на краю постели, слушая тишину. Простые граждане знали верный признак того, что час пробил, - шум экипажа за окном, ведь арестованных увозили в знаменитой «салатнице» - черной карете. Робеспьер подробностей насчет кареты не знал, никогда не интересовался этим, и малейший шум, доносящийся с улицы, бросал его к окну. У него сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда вдруг оконные стекла озарились красноватым светом факелов, и послышался топот ног и негромкая военная команда. Но это оказался всего лишь патруль, обходящий ночные улицы. Забили часы где-то в глубине дома. Всего один удар. Час ночи, только час ночи! Он-то надеялся, что ночь почти прошла, а она, оказывается, лишь начинается. Как тихо, как невыносимо тихо, как будто все вымерли. Интересно, арестовали ли Дантона и как все прошло? Скоро Антуан придет, рассказать об этом. Они так договорились. Антуана нельзя впускать в комнату, чтобы он не увидел Камиля, надо будет пойти с ним в гостиную. А если он что-то заподозрит? А если Камиль проснется и выглянет некстати? Робеспьер покосился на спящего Камиля почти с завистью. Хотел бы и он быть таким безмятежным…
Ответов - 42, стр:
1 2 All
Камиль Демулен: Не догадываясь о треволнениях Робеспьера, чьей причиной был он сам, усталый Демулен спал сладким сном совершенно счастливого человека. Ведь ему удалось помириться с Робеспьером. Чего еще желать? Теперь все будет по-другому. Все будет хорошо. Демулен улыбался во сне. Перевернувшись на другой бок, он доверчиво пристроил голову на коленях Максимильена. Свого Максимильена.
Робеспьер: То, что сделал Камиль, было, конечно, очень трогательно, но на душе у Максимильена все равно было муторно и тяжко. Снова послышался какой-то шум на улице. Робеспьер осторожно убрал растрепанную демуленовскую голову с колен и встал, чтобы подойти к окну.
Камиль Демулен: оставшись в одиночестве, Демулен почти сразу же проснулся. Приподняв голову он сощурившись поглядел скволь упавшие на лицо волосы на силуэт стоящего возле окна Робеспьера. - Что такое? Ты еще не спишь? - Камиль отчаянно зевнул.
Робеспьер: Нервы были так натянуты, что, неожиданно усышав за спиной голос Демулена, Робеспьер едва ли не подскочил. -А... Мне не спится. Но это, разумеется, не значит, что ты тоже должен бодрствовать. Спи.
Камиль Демулен: Демулен потянулся и перевернулся на спину. Взгляд нечаянно упал на часы в углу и теперь уже настала очередь Камиля вздрогнуть и тихо чертыхнуться. Печатник и издатель ждут его в типографии уже больше двух часов. Но... как не хочется куда-то идти. Еще полчаса... час времени ничего не изменит, утешил себя Камиль и протянул куку к Робеспьеру. - А ты попробуй уснуть. Ой, я же занял твою кровать. - Решив, что Макс не спит только потому, что ему негде лечь, Камиль густо покраснел от стыда. - Извини, пожалуйста, я не заметил как заснул. Иди сюда, я подвинусь.
Робеспьер: Делать было нечего. Сказав себе, что надо вести себя по возможности непринужденно, чтобы Камиль ничего не заподозрил, Робеспьер вернулся в постель и напряженно вытянулся рядом с Демулеом. -Спи, Камиль, - повторил он. - Время позднее. Я сейчас тоже постараюсь уснуть.
Камиль Демулен: Камиль улыбнулся и покачал головой. - Это ты спи. А я через полчаса должен буду уйти. Я же говорил. - Демулен уютно обнял Робеспьера, стараясь согреть его теплом собственного тела. - Спи, Макс. Сегодня я з-закончу одно важно дело, ты попробуешь найти общий язык с Д-дантоном, и все будет хорошо. Спи. Не беспок-койся ни о чем, - шептал Камиль на ухо Неподкопному. Демулен сам с трудом боролся с дремотой. Лишь необходимость как можно скорее уничтожить уже ставший неактуальным номер газеты, где он еще вчера поносил Робеспьера, заставляла его бороться со сном. А то как-то нехорошо получается - он спит в комнате человека, друга, с которым ему наконец-то удалось помириться после месяцев ссоры, и... который будет полит грязью в его газете, что может появиться на прилавках уже этим утром.
Робеспьер: Если Камиль рассчитывал успокоить Максимильена такими заявлениями, он сильно ошибался. -Как? - Робеспьер моргнул глазами. - Ты опять хочешь уйти? В такой час ночи?
Камиль Демулен: Камиль с минуту помолчал. Ему самому ужасно не хотелось сейчас уходить, но это ради их общего блага... - Хорошо, - неожиданно легко согласился он, крепче обнимая насторожившегося Робеспьера и перекатываясь на край кровати. - Как скажешь. Засыпай, я здесь. Он действительно останется здесь, покуда Макс не заснет. И уйдет уже тогда. Главное, встать и собраться надо будет очень тихо.
Робеспьер: -Хорошо. Но спать Робеспьер не мог и просто лежал тихо, глядя в потолок и продолжая настороженно прислушиваться.
Камиль Демулен: Камиль тоже слушал. Так внимательно, что сам чуть было не заснул. Но Робеспьер дышал тихо и спокойно. Демулен осторожно приподнял голову. Вроде бы путь был свободен, но... Сердце защемило от внезапно нахлынувшей тоски. Опасно сладкой и горькой одновременно. Что-то кончалось и что-то начиналось. Камиль не мог, да и не стремился понять что именно. Ему вдруг стало очень страшно уходить отсюда, из этой комнаты. Камиль снова тесно прижался к Робеспьеру. Еще минутку, только минутку побыть рядом...
Робеспьер: Думая о своих собственных заботах, Робеспьер был далек от того, чтобы попытаться проникуть сейчас в мысли и чувства Камиля. По правде сказать, ему казалось, что тот задремал.
Камиль Демулен: Но надо было подниматься. Камилю пришлось сделать над собой великое усилие, но он все же тихонько сполз с постели. И принялся нащупывать на полу небрежно скинутую вечером одежду.
Робеспьер: Робеспьер тут же приподнялся на подушке. -Ты куда собрался? Можешь мне объяснить толком, что за дела у тебя среди ночи?
Камиль Демулен: Демулен дернулся как от удара и чуть не взвыл в голос: - Макс-с, как т-ты м-меня напуг-ал! - бедняга с трудом выговаривал слова. - Это важно. П-поверь мне. Это нужно сделать именно сегодня, для нашего общего блага. Говоря это он поспешно одевался и избегал смотреть на Робеспьера.
Робеспьер: Робеспьер наблюдал за ним с растерянностью. И что тут можно сделать, скажите на милость? Удерживать Камиля силой? Запереть в клозете до утра? Поднявшись с кровати, Максимильен обнял Демулена. -Ты домой собрался, да? К Люсиль?
Камиль Демулен: Камиль с готовностью прижался к нему. Уходить не хотелось до дрожи в коленях. - Нет, что ты... - слова уже были сказаны, и камиль мысленно обругал себя идиотом. Упустить такой шанс отмазаться... Но лгать Максу не хотелось. - Это по делам. Через пару дней я тебе все объясню, обещаю. Демулен умоляюще поднял глаза на Неподкупного. Ну не скажешь же вслух, что он пошел изымать из печать мало того что нелегальный, так еще и хулительный номер газеты?.. - Отпусти меня, - попросил он. - Только сегодня, отпусти. А завтра, если захочешь, мы целый день проведем вместе.
Робеспьер: Робеспьер вздохнул, заглянул в глаза Камилю, чтобы проверить, правду ли тот говорил. Нет, он не лгал - Камиль не умел лгать глазами. -А куда ты, в таком случае, идешь? - продолжал допытываться Робеспьер. - Может быть, к Дантону или еще к кому-то из ваших?
Камиль Демулен: Камиль страдальчески закатил глаза. - Нет, не к Ж-жоржу. Пожалуйста, не спрашивай меня. Ситуация становилась все более и более неприятной. Демулен уже начинал колебаться, а не сказать ли правду? Но тут же отверг эту мысль. Друга даже в шутку обижать не следует. А Макс не оценит его демарш с газетой,лучше будет замять это дело самому.
Робеспьер: Не домой и не к Дантону. Уже легче. Может, ничего и не случится?.. -Послушай меня, Камиль, - серьезно сказал Робеспьер, взяв Демулена за плечи, - это очень важно. Ты должен обещать мне, что не пойдешь ни к себе домой, ни к кому-либо из своих друзей. И как только ты закончишь свое загадочное дело, сразу возвращайся сюда - в любой час ночи. Я буду тебя ждать. Сказав это скороговоркой, Робеспьер мысленно чертыхнулся. Все, вот я и проговорился. Почти. Он сейчас еще, чего доброго, догадатся, в чем дело.
Камиль Демулен: Демулен кивнул и испуганно уставился на очень серьезного Робеспьера. Робеспьер всегда был серьезен, но сейчас... как-то по особенному. - Хорошо, я быстро, - совершенно искренне пообещал он. - Это не очень д-далеко отсюда. Я только скажу несколько слов кому надо и вернусь. Я управлюсь за три четверти часа. Озабоченность Макса передалась и Камилю - у него уже зуб на зуб не попадал. Ну почему, почему, он не пошел в типографию с вечера? Тогда бы они всю ночь могли спать спокойно... Демулен бережно снял лежащие у него на плечах руки Робеспьера и отступив на шаг к двери на мгновение сжал их в своих. - Н-не волнуйся. Я скоро вернусь. Обещаю.
Робеспьер: Странное это было чувство - как будто совершается что-то непоправимое. Не надо было отпускать Камиля. И не надо было рассказывать ему так много. Проклятье. Робеспьер сжал в ответ руки Камиля. -Страшно выпускать тебя за порог, - признался он.
Камиль Демулен: Камилю тоже было страшно. Он кожей чувствовал, как натягиваются и рвутся незримые нити. Отпустить руки Робеспьера казалось решительно невозможно. - Как по-дурацки получается... - Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла совсем жалкой и несчастной. - Прощаюсь самое большее на час, а такое чувство, что... Он неопределенно мотнул головой, и вдруг на секунду порывисто прижался к Робеспьеру и быстро поцеловал его. После чего воспользовавшись секундной растерянностью Неподкупного разжал руки и толкнул дверь. - Жди меня, я скоро вернуть, - повторил он в сотый раз за эту ночь, и, не дожидаясь ответа, скрылся в коридоре. Далее: Типография, ночь на 12 жерминаля. http://1794.forum24.ru/?1-6-0-00000038-000-0-0-1197296385
Робеспьер: В открытую дверь комнаты, стуча когтями по деревяному полу, вошел Браунт. Он сегодня тоже спал плохо, потому что лишился своего привычного места. Когда хозяин вместе с гражданином Демуленом вошли в комнату, они закрыли дверь прямо перед носом пса. Браунт поскребся, поскулил, но его, видимо, не услышали, и пришлось ему спать под дверью, а не на своем законном коврике. Когда среди ночи дверь вдруг открылась и задержавшийся гость ушел, Браунт проснулся и просочился на свое место. На пороге он задержался, посмотрел на хозяина и просительно вильнул хваостом - дескать, можно войти? Но хозяин его не замечал - устало прислонившись к стене, смотрел куда-то невидящим взором, и Браунт поспешил на свой коврик, пока дверь не закрыли снова.
Луи Антуан Сен-Жюст: Переход из темы: Тюильри, ночь на 12 жерминаля. Аресты идут своим чередом. Утро еще не до конца вступило в свои права, когда чуть ли не приплясывающий от нетерпения Сен-Жюст властно постучал в двери дома Дюпле. Антуан был доволен. В свете успешно и бескровно завершившейся операции по аресту всех сообщников Дантона, померкло даже некоторое огорчение, по поводу того, что не удалось застукать Демулена с поличным прямо в доме Робеспьера. Антуан был доволен. Этот взбалмошный и бестолковый Демулен, что всегда так раздражал Антуана своими непредсказуемыми выходками и вошедшей в поговорку безнаказанностью, наконец-то познакомится с папашей Сансоном. Будет знать, как вставать между Сен-Жюстом и Робеспьером, требуя (и получая!) внимание, время, доброе слово, заботу последнего… Антуан был доволен… Но в гневе прогнал бы любого, кто осмелился бы только намекнуть, что Архангелом движет не жажда торжества революционной справедливости, а ненависть к сопернику за место рядом с Неподкупным, человеку, чьи поступки, начисто лишенные логикой и какой-либо последовательности, своеобразное, но трогательное обаяние беззащитности, всегда были для Сен-Жюста величайшей загадкой мироздания.
Робеспьер: Все бесконечно долгие часы от ухода Камиля до самого рассвета Робеспьер провел, то стоя у окна и вглядываясь в уличную мглу, по расхаживая из угла в угол, то словно медитируя на движение минутной стрелки часов. Камиль не возвращался, а обещал быть самое позднее через час. Где его носит?! Неужели он все-таки попался или... Что там за шум? Как будто хлопнула входная дверь, и в глубине дома послышались шаги. Камиль вернулся! Робеспьер вышел из комнаты на лестничную площадку, прихватив свечу, чтобы осветить гостю дорогу.
Луи Антуан Сен-Жюст: Высунувшийся вслед за хозяином Браунт заинтересованно принюхался, рассеянно вильнул хвостом, и снова улегся на свой заветный коврик. - Ты вышел, чтобы мне посветить? - тем временем донеслось до Робеспьера с нижнего пролета лестницы. - Как мило с твоей строны встретит меня прямо на пороге. Антуан поднимался по ступеням чинно и неспеша, с самой любезной улыбкой на устах. Не ждал, правда? Точнее ждал, но кой-кого другого. Верно, гражданин Робеспьер?
Робеспьер: Волнуясь за Камиля, Робеспьер совершенно забыл о том, что Антуан тоже должен прийти. Как-то из головы вылетело... Поэтому, когда на освещенной ступеньке лестницы возник Сен-Жюст, Максимильен едва успел скрыть свое удивление и разочарование за обычным непроницаемым выражением лица. -Я ждал тебя, Антуан, проходи. Есть новости, не так ли?
Луи Антуан Сен-Жюст: - Именно, - охотно подтвердил Сен-Жюст, проходя в комнату следом за Неподкупным и незаметно озираясь по сторонам. Он сам не знал, что ожидал здесь увидеть. Вроде бы все как обычно, ситцевый полог кровати плотно задернут. - Все прошло без сучка без задоринки. Жорж даже не вякнул, когда за ним пришли, Фабра взяли еще раньше на квартире у любовницы (вот неугомонный тип), с Эро, Лакруа и Филиппо тоже не было никаких проблем. Сен-Жюст уселся на стул и задумчиво умолк.
Робеспьер: -Без сучка и задоринки? - рассеянно повторил Робеспьер, сам удивляясь, что подробности арестов его не волнуют совершенно. Еще днем он так беспокоился о том, как поведет себя Дантон, а сейчас это неважно, настолько неважно, что даже слушать об этом не хочется. Зато он отметил, что Камиля Антуан не упомянул. Значит, тот остался на свободе? -Всех арестовали? - уточнил Робеспьер.
Луи Антуан Сен-Жюст: - Да, - кивнул Антуан, вытягивая ноги и аккуратно укладывая их одну на другую. - Но удачнее всего вышло с Камилем Демуленом, - быстрый взгляд из под полуопущенных ресниц. - Перед самым рассветом взяли с поличным в его типографии в тот момент, когда он просматривал первые оттиски нового номера "Старого кордельера". Сен-Жюст зевнул, вынул из кармана сложенную в несколько раз газету, и начал ею обмахиваться. - Представляешь? Это после закрытия газеты. Я тут бегло прочел, что он тут о нас... о тебе пишет, что счел за благо распорядиться об уничтожении гранок и тиража. Ни к чему смущать умы парижан, позволяя им читать злобные нападки. Вот, полюбуйся. - Сен-Жюст протянул газету Робеспьеру.
Робеспьер: Робеспьер прикусил язык, чтобы не вырывалось против его воли: "Так вот какое у него было дело среди ночи!.." Он выхватил из рук Антуана газету. Смазанные буквы (было заметно, что номер захватили его свежим, даже не просохшим, и шрифт слегка размазался) расплывались перед глазами. Робеспьер надел очки и углубился в чтение. Он читал очень долго, не пропуская ничего, словно забыв о присутствии в этой комнате Антуана. Лицо оставалось каменно-неподвижным, ничего не выражающим, только глаза перебегали со строчки на строчку. Камиль, конечно, писал гениально. Робеспьер не знал равных ему в умении сочинить восторженный панегирик... или вывалять в грязи, как он это делал сейчас. Милый обаятельный Камиль, которого он знал лично, даже не вязался с тем Камилем, который представал на страницах его писаний, - беспощадным и язвительным, каждое слово - как удар наотмашь. И сейчас, на страницах седьмого номера "Страого Кордельера", Камиль бил беспощадно, раз, еще раз, да по морде, да посильнее. И сколько же ненависти брызгало из-под его пера... -Какая честь, - прошептал Робеспьер, откладывая газету. - Целый номер - и все обо мне. Никакого другого имени, кажется, даже не упомянуто, за исключением разве что древних авторов. И это значит, что Камиль, пока они тут нежничали друг с другом и признавались в любви до гроба, замышлял выпустить эту пакость. И потом совершенно спокойно ушел в типографию! Можно себе представить, как он смеялся в душе. Камиль, как ты мог? Ты всегда был... честным. О тебе можно было сказать много плохого, но был честен и искренен и никогда не лгал. Что с тобой случилось? Как ты мог обмануть доверие человека, который никогда никому не доверял и сделал только единственное в жизни исключение - для тебя, поросенок ты эдакий. За это ты умрешь, Камиль.
Луи Антуан Сен-Жюст: Антуан с жадным вниманием ловил малейшие изменения в выражении лица Робеспьера. Тот оставался непроницаем, но и непроницаемость была ответом. Сен-Жюст с трудом подавил счастливую улыбку и с приличествующим случаю сочувствием заметил: - Я знаю, тебе очено неприятно все это читать. Ведь вы с Камилем прежде были так дружны, - чудовищным усилием воли он не позволил прозвучать иронично-насмешливым ноткам. Еще не время. Победу надо сперва хорошенько закрепить. Ладонь сочувственно легла на плечо Неподкупного. - Но люди меняются, Макс. Демулен сделал свой выбор.
Робеспьер: "Да что ты можешь знать об этом? - подумал Робеспьер, которого почему-то взбесило это вежливое сочувствие. - Тебе никогда не понять, что я чувствую!" Но вслух он этого не сказал. Остался невозмутимым, только осанка еще более прямая - гражданин Робеспьер не мог позволить себе согнуться. -Да, он сам сделал свой выбор. Он издавал запрещенную газету. С ним у Фукье точно не будет проблем.
Луи Антуан Сен-Жюст: Сен-Жюст не верил своим ушам. Он-то ожидал изумления, вспышки гнева, жалоб на неблагодарную тварь. А тут все так чинно и спокойно. Подавив легкое разочарование, Антуан кивнул. - Да. Тираж уничтожен, но несколько номеров я велел разослать суду и Фукье для ознакомления. Вот увидишь, Демулену гильотина обеспечена едва ли не с большей вероятностью, чем самому Жоржу. В связи с чем... позвольте тебя... нас поздравить. - Антуан протянул Робеспьеру руку. - Дантон и все его сообщники сидят в Люксембурге, клетка захлопнулась, и дело теперь лишь за Фукье.
Робеспьер: Робеспьер вежливо пожал руку Сен-Жюста. -Однако радоваться еще рано. Камиль - единственный из них, против кого есть хоть какие-то улики. Его можно казнить за эту мазню, - Неподкупный брезгливо ткнул пальцем в газету на столе. - Но как доказать вину остальных? И к тому же, прежде чем дойти до Трибунала, придется убедить Конвент.
Луи Антуан Сен-Жюст: - За этим дело не станет, - махнул рукой Антуан. - Будем судить их как и всех прочих. Заговор против республики, сношения с монархистами... Как обычно. - Сен-Жюст ослепительно улыбнулся. - Я сейчас возвращаюсь в Тюильри, - добавил он, ласково почесав за ухом Браунта, в ожидании возможного угощения скорее для порядка уткнувшегося ему носом в ладонь. - В городе пока все спокойно, но нужно быть начеку. Все-таки это Дантон...
Робеспьер: -Ты написал доклад? - спросил Робеспьер деловито. Он уже совершенно овладел собой и приказал себе думать только о деле. Камиль... Ничего ведь не было. Ни тогда, двадцать лет назад, ни в эту ночь, - ничего не было. Он, Максимильен, не помнит.
Луи Антуан Сен-Жюст: - Почти закончил, - подтвердил Сен-Жюст. - Не беспокойся, все будет в лучшем виде... Ну, я пойду? Дело было сделано, с сейчас Сен-Жюсту действительно нечего было делать в доме Дюпле. - Но если я тебе нужен... - напомнил Антуан, - то всегда, в любое время дня и ночи...
Робеспьер: -Ты выглядишь усталым, - заметил Робеспьер. - Постарайся отдохнуть хоть немного. Антуан действительно выглядел каким-то особенно бледным, или это свет свечи делал его таким? Как он, такой измученный, сможет подняться на трибуну для прочтения грозного обвинительного доклада?
полная версия страницы