Форум » Дело Дантона (игра завершена) » 074. Дворец Правосудия. Допрос Демулена. Карно просит за Луизу. 12 жерминаля » Ответить
074. Дворец Правосудия. Допрос Демулена. Карно просит за Луизу. 12 жерминаля
Фукье-Тенвилль: Фукье-Тенвилль, злой, как чёрт, сидел за столом и брезгливо разглядывал бумаги, лежавшие перед ним. - Идиоты! - цедил он, даже не понижая голоса, - бездари проклятые! Что один, что второй! И их идиотское стадо! И это - улики? Нет, это не улики, это издевательство! И лично надо мной! Прокурору было, от чего беситься! Вместо запрошенных у КОСа улик по делу Дантона и компании, бравые комитетчики переслали ему речь Максимилиана и доклад Сен-Жюста, на основании которого бессловесный, покорный, запуганный до... кхм... Конвент и принял Декрет о предании суду Дантона, Демулена, Эро и прочих. - Придурки! - схватился за голову Кантен, - я что им - Калиостро? За кого, в конце концов они меня принимают, а? Я что, НАСТОЯЩИЕ улики родить должен? Где письма? Где свидетели и очевидцы? О, Господиии.... Но, тем не менее, надо было что-то делать. Воля Неподкупного была однозначна, а Фукье слепо иполнял все желания Робеспьера. Ладно. После жирондистов Кантену В ЗАКОНОДАТЕЛЬНОМ ПОРЯДКЕ разрешили послать процессуальные нормы и принципы уголовного права в бордель и не заботиться о подобных мелочах. "Всё, что мешает торжеству Революции, должно быть устранено". И всё же некие ширмы, некая видимость осталась... но, чёрт побери! Даже их оказалось слишком много!!! Кантен вздохнул, грязно выругался и крикнул секретарю. - Распорядитесь привезти из Люксембургской тюрьмы всех арестованных на допрос. Через полчаса. Исполняйте!
Ответов - 85, стр:
1 2 3 All
Франсуа Гетри: В дверях с секретарем прокурора разминулся комиссар Гетри, который явился из Комитета общественной безопасности со списком свидетелей для вызова по делу Дантона. Список был скудный и состоял в основном из женщин - жен и матерей арестованных дантонистов (которые еще не факт, что согласятся свидетельствовать против своих мужчин на суде). Но Франсуа вспомнил еще одно имя и уже в карете на пути во Дворец Правосудия вписал его, положив лист на коленку: "Антуан Жан Гро, художник, писал портрет гражданки Дантон. Роялист, в чем сам признался. Наверняка связан с семьей Дантона (допросить на сей предмет)".
Фукье-Тенвилль: Фукье принял у Гетри список, досадливо дёрнул плечом: - Женщины! Н-да... и Антуан-Жан Гро... найдите немедленно этого человека и на допрос. А потом - женщин. Фукье вздохнул. Свидетель Гро... остаётся молиться, чтобы он был ещё жив. Неужели хоть что-то не придётся сочинять самому? Да, если этот художник не прохлаждается в общей могиле, его можно будет использовать. Дантон и роялистский заговор! Что может быть глумливее, чем предъявление ДАНТОНУ! обвинения в роялистском заговоре? Право, бедный Сен-Жюст совсем лишился разума! Ну, ничего. Ежели Робеспьер прикажет обвинителю доказать, что Дантон - незаконный сын Луи Пятнадцатого, обвинитель это докажет. Кстати, у Жоржа очень молодая жена, девочка - из всех свидетельниц надо допросить её первой... вернее приказать написать нужные нам признания. Дитя напишет...
Верховное Существо: Вместо гражданина Гро в кабинет Фукье-Тенвилля просочился комендант тбрьмы Консьержери гражданин Ришар. - Гражданин прокурор, вы вызывали на допрос арестованного Гро? - уточнил он с загадочным видом.
Фукье-Тенвилль: - Неужели вы прочли мои мысли и привели его, Ришар? - желчно вопросил прокурор, - и не говорите мне, что молдца уже казнили, или что он повесился на белом шарфе! Потому что, боюсь, в этом случае его придётся заменить лично вами! Других кандидатур на роль будущего трупа у меня нет!
Верховное Существо: - Дело в том, гражданин прокурор, - ответил Ришар еще более осторожно, - что этого самого Гро вчера увел, - комендант понизил голос до шепота: - гражданин Робеспьер.
Фукье-Тенвилль: Фукье поднял бровь. - Вот как? Ришар, мы все не без греха, что поделать, но, честное слово, вам нужно бросать пить! Белая горячка - это уже не шутки, слышите? Ладно, на первый раз я вас прощаю. Идите и приведите мне этого Гро... куда там вы его спрятали. И больше никому не рассказывайте, что Максимилиан Робеспьер ночами посещает тюрьмы. Причем, в то же самое время, когда заседает в своём Комитете!
Верховное Существо: Ришар даже обиделся. Уж кто бы рассказывал о вреде неумеренного пития! Это прокурору спьяну вечно мерещились по ночам то казненные жирондисты, пришедшие к нему в гости с отрубленными головами подмышками, то еще какая чертовщина, а он, Ришар, был человеком трезвым (ну, почти) и оставался в ясном рассудке. - Это правда, гражданин прокурор, - сказал он твердо. - Вчера гражданин Робеспьер был здесь в обществе какой-то девицы и увел арестованного Гро. Правда, я сам его не видел, с ним разговаривал тюремщик Пьер Преклен.
Фукье-Тенвилль: Фукье начал медленно закипать. Нужно готовиться к допросу Дантона, а тут этот шут гороховый со своими сказочками! Верховное Существо, воистину, Францию погубят дураки! Если уже не погубили... - Так вы уверены, что Гро увел Робеспьер? И что его нет в Консьержери??? Отлично. Вы - труп, Ришар! Быстро Преклена... или как там его... сюда! И ордер, по которому "Робеспьер" увёз арестованного. Молитесь дьяволу, Ришар, чтобы Гро отыскался! Это ваш единственный шанс...
Верховное Существо: Комендант бросился из прокурорского кабинета с такой стремительностью, словно спасал свою жизнь. Да так оно и было, собственно говоря. Чуть ли не теряя шпагу, он пронесся по подземным переходам из Дворца Правосудия в свою тюрьму. Если бы Преклена не оказалось на месте, Ришара тут же хватил бы удар. К счастью, тюремщик невозмутимо прохаживался на своем посту, побрякивая связкой ключей. Он еще не знал, что его ждет...
Пьер Преклен: Дядюшка Пьер был в хорошем настроении. Во-первых, его сегодня поставили во дворе, а не в сырых тюремных коридорах,и он радовался теплому весеннему солнышку. Во-вторых, сегодня отсыпали паек - масло, правда, с гулькин хрен, но жена все равно будет рада. В-третьих, скоро заканчивается смена, и можно будет топать домой. И тут вдруг примчался гражданин Ришар и стал орать, брызгая слюной. Из его крика дядюшка Пьер понял немного, а именно то, что он, Пьер Преклен, - баран и осел, что он погубил коменданта, но комендант перед смертью успеет удушить гниду, каковую являет собой тюремщик, что его, дядюшку Пьера, немедленно требует к себе гражданин прокурор, и что все это связано каким-то образом со вчерашним визитом Неподкупного. Если Ришар мчался по подземным коридрам во Дворец Правосудия как подсоленный, то дядюшка Пьер шел медленно, желая по возможности оттянуть свою встречу с Фукье. Инфернальный прокурор, всегда в черном, всегда злой как черт, пугал простодушного тюремщика до икоты. И если бы Ришар не подгонял его чуть ли не пинками, до кабинета общественного обвинителя они бы не дошли даже к завтрашнему утру. Стараясь унять дрожь в коленях, Ришар втолкнул в дверь Преклена и вошел следом. - Вот, гражданин прокурор, Пьер Преклен вам сейчас все расскажет, - сообщил комендант подобострастно. - Говори же, ну!.. Чего вылупился, идиот?! - это уже было адресовано хлопающему глазами дядюшке Пьеру. Но тот пожирал прокурора потерянным взглядом и молчал.
Фукье-Тенвилль: - Как поживаете, Преклен? - ласково осведомился Фукье-Тенвиль, - голова не беспокоит? Нет? Странно... а вот ваш начальник говорит, что донимает вас страшная боль... и что вы расцеловать готовы любого, кто поможет вам от этой боли избавится... ну, дак вы по адресу зашли. Я хоть и не врач, но сей момент помогу устранить досадную причину вашего недомогания... И видя, что Преклен сейчас лишится чувств от страха, гаркнул во всю силу лёгких. - А ну, отвечай, роялист паршивый, куда ты дел Антуана Гро? Отдал своим дружкам-англичанам! Смирно стоять! В глаза смотреть, сволочь!
Пьер Преклен: Дядюшка Пьер и без этого окрика смотрел в глаз общественному обвинителю. Эти черные глаза его буквально загипнотизировали. В наступившей тишине было отчетливо слышно, как стучат зубы тюремщика. Господи, Царица Небес... То есть, Высший Разум... То есть, Верховное Существо, так что ж это такое, чего они все хотят от бедного Пьера Преклена? У дядюшки Пьера со вчерашнего дня осталось какое-то сосущее чувство под ложечкой. Как ни крути, с гражданином неподкупным Робеспьером вчерашнего дня он разговаривал невежливо, даже документы потребовал у него. А от Ришара сей факт скрыл - страшно было признаваться. Просто доложил, что был Робеспьер и забрал Гро, а про хамство свое не рассказал... Может, Неподкупный выразил свое неудовольствие, и из-за этого все неприятности теперь? - Я перед ним извинился, - хрипло выдавил из себя Преклен. - Перед гражданином Робеспьером. то есть... Да...
Фукье-Тенвилль: Фукье внимательно вгляделся в тюремщика. Нет, не похоже, чтобы врал... Что ж, тюрьмы охраняются из рук вон плохо. Кто угодно мог прийти, назваться именем Робеспьера, подсунуть неграмотному стражнику какую-нибудь бумагу, отдалённо напоминающую бланк, и увести заключенного. И это в Консьержери! В лучшей парижской тюрьме! - Дядюшка Преклен, - вновь заговорил Фукье, но уже успокаивающе, даже с улыбкой, - сядьте и расскажите мне подробно: что вы видели, как выглядели люди, увезшие арестованного, и, главное - что они говорили? Очень, очень тщательно вспоминайте! От вашей памяти сейчас зависит судьба Франции! Давайте вместе медленно воспроизведем события... вы видели молодых мужчину и женщину... женщина назвала себя? Нет? Хорошо... не волнуйтесь, ничего страшного... Пойдем дальше. Мужчина... а он назвал своё имя? Вспоминайте дядюшка Преклен, какое имя он назвал?
Пьер Преклен: Преклен нерешительно изобразил нечто вроде ответной улыбки. На его лице в ту минуту отображалась усиленная работа мысли. - Он сказал, что он депутат Конвента... Нет, он сказал "комиссар Конвента". Дядюшка Пьер не очень понимал, какая разница между этими двумя должностями. Он напряг память как мог. И усилием воли заставил прозвучать в голове голос: Я Огюстен Робеспьер, комиссар Конвента... - Робеспьер его звали, гражданин прокурор. Огюстен Робеспьер, он так и сказал, не сойти мне с места!
Фукье-Тенвилль: - Огюстен? Вы ничего не путаете, гражданин? Огюстен... Фукье нахмурился. Младший брат Неподкупного... Он мало встречался с ним, мало что о нем знал. Огюстен, вроде бы, душой и телом предан брату, но... Своевольно освободить роялиста? Что это значит - измена? Вряд ли, но... С ним была женщина! А там, где присутствуют женщины, мужчины, обычно, ведут себя неразумно! "Женщина - первопричина почти любого преступления" - любил повторять его учитель, мэтр Корнюлье. Как же выяснить, кем она была? - Скажите, граждане, - медленно проговорил Фукье, - кто-нибудь посещал заключенного Гро в тюрьме? Посещал или нет? И не было ли среди посетителей женщин?
Пьер Преклен: - Посещали, - с готовностью закивал тюремщик. - Тот самый гражданин Робеспьер и с ним две девицы. Одна из них пришла освобождать его из тюрьмы, а вторую я больше не встречал нигде.
Фукье-Тенвилль: - И имена этих девиц вы, конечно, не знаете... Небрежно кликнув дежурный конвой, прокурор приказал поместить вопящего начальника тюрьмы и тюремщика в один из подвалов Дворца Правосудия и не спускать с них глаз! Фукье решил держать столь ценных свидетелей при себе. Присев к столу, он быстро набросал записку следователю Денизо, своему сослуживцу ещё с королевских времен: "Привет и братство! Дорогой Жюль, сверхсрочное и секретное дело. Немедленно поезжайте по адресу Антуана-Жана Гро, художника. Выясните у его соседей, какие женщины посещали его чаще всего и в приватном порядке, как звали этих женщин. У цветочниц с ближайшего рынка узнайте, по каким адресам носили они цветы по заказам этого самого художника. Это моя личная просьба, Жюль. Отнеситесь к ней со всей серьёзностью. К. Фукье-Тенвилль" Через 3 часа жандармский офицер принёс Фукье рапорт Денизо. Кантен развернул бумагу и мгновенно просветлел лицом - есть фамилия и адрес! - Немедленно привезите сюда гражданку Руаль Шалье и всех её домочадцев, каких найдете в доме. Немедленно! "Что же, - улыбнулся про себя Кантен, - Париж и Франция не так уж велики, граждане..."
Эглантин: Переход из темы "Люксембург, камеры дантонистов, 12 жерминаля" Ехали недолго, уже привычным маршрутом - хотя окна в черных каретах были занавешаны и замазаны черной краской, Эглантин достаточно хорошо представлял себе, на каком перекрестке совершается какой поворот. Квартал Сорбонны, улица святого Иакова, мост Сен-Мишель, остров Ситэ и Дворец Правосудия. Щелканье замка на дверце кареты, быстрый переход под конвоем по бесконечым, полутемным коридорам, маленькая душная приемная, он уже был здесь, всего несколько часов назад. Дантона и Камиля отвели в какое-то иное место, а может, они задерживались - во всяком случае, здесь их не было. Эглантин с видом полной покроности судьбе пожал плечами, уселся на шаткий диванчик и приготовился ждать под бдительным надзором двух жандармов и секретаря прокурора.
Фукье-Тенвилль: У Фукье-Тенвилля в кои-то веки было хорошее настроение! Дело о пропаже арестанта Гро напомнило ему о бурной полицейской молодости, о засадах и перестрелках, о леденящих душу тайнах и труднейших расследованиях. Кантен даже принялся наствистывать Марсельезу, а потом, завтракая в буфете, позволил себе чуточку "расслабиться" отличным Бордо - напитком полезным для крови, мужской силы и цвета лица. Вот только, как он понял, вставая из-за стола, с дозой он перемудрил... Проходя через приёмную в кабинет, он заметил некоего арестованного, нахально развалившегося на изящном диванчике а-ля "маркиза Помпадур". - Этто ещё кто таков? - подозрительно спросил он секретаря. Дело в том, что изображение арестованного в глазах Кантена несколько двоилось и плыло весёлой разноцветной мозаикой, и никак не хотело складываться в устойчивую картину. Поэтому-то Кантен и не узнал типа, с которым беседовал лишь накануне. - Ну, как же, - поперхнулся секретарь и покраснел. К пьянству патрона он относился как к капризу любимого дитяти, и в присутствии чужих всегда делал вид, что ничего такого не происходит и прокурор трезв, как стёклышко. - Это тот человек, с которым вы беседовали... он из тюрьмы... - А! - вспомнил Кантен дядюшку Преклена, - неужели память прояснилась, гражданин? Удивительно! Ну, ладно, заходите, побеседуем... И слегка виляя бедрами и чуточку заплетаясь ногами, грозный Фукье-Тенвилль проследовал в свой кабинет.
Камиль Демулен: Два молчаливых жандарма сопровождали Демулена к гражданину прокурору. Чувствуя на себе любопытные взгляды служащих Дворца Правосудия, Камиль расправил плечи и вздернул подбородок, хотя больше всего на свете ему хотелось закрыть глаза, лечь, свернуться в клубочек и твердить себе, что все это ему просто снится, все это всего лишь кошмар и он скоро проснется... Однако сейчас на него смотрели. Пусть смотрят. Пусть все знают, что невиновного ведут на допрос...
Эглантин: Устрашающего прокурора Эглантин уже видел. Подвыпившего - а в том, что Фукье-Тенвилль именно что слегка подвыпил, сомневаться не приходилось - нет. Страх и апатия потихоньку улетучились, осталось нездоровое любопытство - что-то будет? Тенвилль рухнул в кресло, небрежно пролистал какие-то бумаги и воззрился на арестованного. Явно не узнавая - или вообще принимая за кого-то другого. Поколебавшись и решив, что терять ему все равно уже нечего, Эглантин пересек кабинет, безмятежно сборсил на пол несколько папок с бумагами и запрыгнул на край огромного, тяжеленного стола, усевшись там. - Говорят, вы зачем-то пожелали меня видеть? - с ухмылкой поинтересовался он. - ну так я здесь. Почти что в вашем распоряжении. Что такое нынче страслось в Консьержери, я внимательно слушаю.
Фукье-Тенвилль: "Рехнулся, бедняга! - пронеслось в мозгу Кантена, - всё, теперь точно ничего про тех двух гражданок не вспомнит... И как я такого Неподкупному предъявлю? Ведь Огюстен на любые слова бедняги сможет возразить, что он - не в себе! Что же делать? Как там говорил мэтр Корнюлье? С сумасшедшими нужно мило и спокойно..." - Как поживаете, милейший? - у прокурора напрочь вылетела из головы фамилия тюремщика, - что-то вы резвый... в ваши-то почтенные годы... со стола моего не навернитесь. ради Верховного Существа! А то косточки в преклонном возрасте плохо срастаются, да и внукам вашим лишнее беспокойство... Так вспомнили вы женщин, которые к вам приходили вчера? Ну, милейший! Уж вы-то должны вспомнить! Ведь, поди, и забыли уже, что такое молоденькая девушка, а? А тут - целых две! Не пощупать, так хоть посмотреть, правда, дядюшка...э-э-э... ? И молодой человек... ведь вчера у вас был ещё и молодой человек! Ну, может, он как-то этих дам называл? Вы только не волнуйтесь, папаша, всё хорошо!
Эглантин: - Сынок, если я и папаша, то уж точно не твой, - Эглантин понял, что еще мгновение такого разговора - и он начнет истерически ржать, испортив тем самым всю мизансцену. - Какие девушки, в мои-то годы? А все девушки, что в Консьержери сидят, они все наперечет известны! - для пущей выразительности Фабр помахал под носом у прокурора первым попавшимся листком. - На кой мне ляд девушки, если их пощупать нельзя, да тем более с молодыми людьми? Вот когда у нас мадам Антуаннет столовалась, вот это, я тебе скажу, была девушка. Всем девушкам девушка, жаль, на передок слаба. А эти - тьфу, плюнуть и растереть, посмотреть не на что. И юнец с ними - фу ты, ну ты, ножки гнуты, и вообще, у меня-то все хорошо, это у тебя, сынок, с делами явный непорядок! Сидишь тут целыми днями, света белого не видишь, все народишко приговариваешь и приговариваешь, нет бы простить кого... Приоткрылась дверь, внутрь сунулся секретарь. Оглядел действо в кабинете и точно провалился обратно в приемную - Эглантину даже послыгался обморочный вздох.
Фукье-Тенвилль: От порхнувшего перед носом листка Кантена не на шутку замутило. Вот старый хрыч! Антуанетту ему подавай! Фукье пошарил глазами в поисках какой-никакой посудины на случай непредвиденного... Чёртово бордо! А ведь дядюшка этот... Пьер, что ли?... хитёр. Явно что-то знает, да не говорит! Ну, сумасшедший - чего возьмешь? "Хорошо, сейчас допрошу дантонистов и попытаю его ещё, авось чего и вспомнит... Надо ему показать, что здесь к нему со всей душой!" - Ладно, ладно, милейший... Вы не очень-то языком-то... не в кабаке! Водички мне налейте - вооон там графинчик... И посидите-ка в креслице, успокойтесь. Фукье брякнул в колокольчик, вопросительно взглянул на влетевшего секретаря... вернее, на фигуру, которая ДОЛЖНА БЫЛА БЫТЬ его секретарём, раз явилась по вызову. К сожалению, зрение у Кантена расфокусировалось ещё больше, а мысли разбегались, как неприятель при виде доблестных республиканских армий: - Привезли? - спросил он имея ввиду гражданку Луизу Дантон (он точно помнил, что собирался допросить её, потому что она - крайне молода) - Привезли! - ответил секретарь, имея ввиду Камилла Демулена. - Введите! - махнул дланью Кантен и опрокинул чернильницу.
Эглантин: Чернила пролились на официальные бумаги, заливая чьи-то судьбы, секретарь попытался спасти документы от их печальной судьбы и в процессе спасательных работ опрокинул еще одну стопку. Вовремя свалившийся со стола Эглантин решил, что трезветь прокурору еще рановато и честно налил в стакан воды из хрустального графина. После чего недрогнувшей рукой плеснул туда треть содержимого заветной фляжки, что таскал с собой во внутреннем кармане сюртука. "Вода" получилась бурая, и на недоуменный взгляд прокурора, уставившегося на стакан у себя под носом, Фабр честно ответил: - А водичку чаще менять надо, вот она и не прокиснет! Тенвилль жахнул стакан неведомого содердимого и крякнул. Секретарь с трагической миной собирал разлетевшиеся по полу бумаги. Чернила драматически капали со стола, окрашивая паркет и ковер в пронзительно-синий цвет. В приемной громыхали сапоги жанжармов, а арестованный депутат удобно расселся в кресле и созерцал. Улыбаясь совершенно дурацкой ухмылкой до ушей. Альбионский Бард был прав, весь мир и в самом деле театр.
Камиль Демулен: Камиля довольно грубо втолкнули в помещение и оставили один на один с ужасным прокурором. С перепугу Демулен не заметил сидящего в уголке Фабра и замер у дверей, настороженно кося глазом на развалившегося за столом Фукье.
Эглантин: - А вот и первая девочка, сама к нам пришла, - вполголоса, но достаточно отчтеливо, чтобы расслышал прокурор, произнес Фабр. - Мы не умрем одинокими!
Фукье-Тенвилль: Кантен почувствовал, как какая-то жидкость закапала ему со стола на брюки. "Не порядок - подумал он близко разглядывая разлившееся по столу чернильное пятно, - эдак я весь костюм перепачкаю, и гражданка Фукье вновь будет рыдать и швырять в меня посудой... правда, она так делает, когда находит на брюках не чернильные пятна, а пятна... кхм..." Предприняв невероятное усилие, прокурор встал, подошел к полосатому небольшому диванчику, стоявшему в углу кабинета и опустился на подушки, изящно закинув ногу на ногу. Со стороны, он напоминал отдыхающего после галантных забав, лесного фавна. Фукье взглянул на Демулена и, уверенный в том, что перед ним Луиза Дантон, самым мягким тоном, на который только был способен, проворковал: - Привет и братство, дитя моё! Иди сюда, садись рядом, - и похлопал широкой ладонью по диванчику в миллиметре от своего калена. "Луиза" икнула... Из кресла, где сидел "дядюшка Пьер" послышалось какое-то бульканье...
Эглантин: Бульканье было едва сдерживаемым смехом. Оцепеневший Камиль, явно приготовившийся к худшему, в ужасе озирался по сторонам. Не выдержав, Фабр помахал журналисту рукой и громким шепотом посоветовал: - Да сядь ты рядом с ним, он пьян и не кусается! Демулен ошарашенно вытаращился на соратника - с беспечным видом устроившегося в старом кресле и хихикавшего. - Иди, иди! - Эглантин жестами указал направление, в котором следует идти Камилю. - Резвей!
Камиль Демулен: Камиль робко двинулся в указанном направлении. От прокурора разило перегапом за версту, но это Камиля отнюдь не обнадежило, а напугало еще больше. В ужасе закрыв глаза, он присел на самый краешек местами продавленного дивана.
Фукье-Тенвилль: - Дитя моё, - важно сказал Фукье оглядывая склоненный кудрявый затылок нежной, хрупкой "девушки", - вы погибли! О, только не надо так дёргаться! Ещё не всё потеряно и вы можете спасти себя! Как, вы спросите меня? Отвечу, как преданный друг - я желал бы слышать из ваших нежных уст только правду! Вам придётся рассказать всё, что вы знаете о роялистском заговоре Жоржа Жака Дантона, в котором сами же и участвовали. Ах, только не надо так дрожать! Какие нежные у вас плечи и розовые ушки... вы, верно, чудесно вышиваете и печёте пироги, я угадал? Конечно, угадал! Дайте-ка мне вашу ладошку... ох, какая она у вас холооодная... что же вы вырываетесь? Я же только согреть хотел... Так, на чём мы остановились? Ах, да... Итак, дитя, отвечайте... а вы записывайте! - кивнул прокурор секретарю, - участвовали ли вы в заговоре против единой и неделимой Республики с целью восстановить монархию? Секретарь обмакнул перо в остатки чернил и вывел на листе бумаги: "12 жерминаля 2 года республики. Допрос Камилла Демулена, 33-х лет, адвоката и журналиста"
Эглантин: - Это бедное дитя ни в чем не виновато и вообще не понмает, о чем вы говорите, - жизнерадостно булькнул из своего угла Фабр. - Ах, стоит только подумать о том, как с ним... с ней будут обращаться в общей камере для арестанток - это ж сердце кровью обливается!
Камиль Демулен: - Нет! - пискнул полумертвый от ужасе Демулен. Прокурор вел себя по меньшей мере странно, а его попытки подсесть поближе да приобнять арестанта вместо того, чтобы прямо тут же, в кабинете, растягивать его на дыбе и загонять иглы под ногти, казались еще более ужасными. Отчего-то Камиль был уверен, что допросы у Фукье проходят именно таким образом. - Я н-ничего не знаю! Но чтобы Жорж пытался вос-становить монархию? Никогда! Не для того пала Бастилия... Демулен попытался свернуть на тему собственных заслуг перед отечеством, и одновременно отодвигался от подсевшего еще ближе прокурора. Увы, вскоре несчастный уперся боком в ручку дивана. Услышав про камеру для арестанток, Демулен решил, что Фабр повредился в уме от переживаний. - Но я не хочу попасть в женскую тюрьму, - возразил он.
Эглантин: - Вот видите, это дитя совсем не хочет в тюрьму! - Фабр строил зверские гримасы, долженствующие означать: "Поддакивай ему, поддакивай!", но ошарашенный Камиль явно ничего не понимал. - Оно так наивно, это дитя, оно ничего не знает, почему бы вам не отпустить его с миром, и не заняться подлинными заговорищками? Они вокруг нас, они губят страну, да, Камиль... то есть Луиза?
Фукье-Тенвилль: - Ах ты, шаловливый ангел! - погрозил пальцем Кантен. Мордашка "Лулу Дантон" была, вроде, ничего... только всё время расплывалась "Кого она мне напоминает? - всё думал прокурор" - Не хочет в женскую... вы слышите? Дядюшка? Мужскую подавай нашей красавице... Но, дитя моё, - положил Фукье руку на колено "Луизы", мимолётно отметив, что развратная жена Дантона не носит юбки!, - я не настолько жесток, чтобы упечь моего нежного ангелочка в тюрьму... если только ангелочек не будет покладист и не скажет то, что нужно... а потом мы уединимся, и я проверю, насколько уяснили вы урок... Меж тем рука народного обвинителя ползла по колену Демулена вверх и Кантену осталось всего пара сантиметров чтобы убедиться в своей ошибке и жестоко разочароваться в несовершенстве этого мира, обманывающего его самые нежные ожидания!
Эглантин: Камиля нужно было спасать, а как его спасти? Фабр огляделся и решил, что придется пожертвовать графином. Поднять за скользкое горлышко и отпустить. Грох! - В горле пересохло, - с невинным видом объяснил он уставившемуся на него прокурору. - Вы бы, гражданин, помнили о том, что благоверный сей милой девицы еще все-таки не осужден. И еще может потребовать свою законную собственность обратно, столь же чистой и невинной, какой она была.
Камиль Демулен: Несчастный Камиль судорожно сглотнул и инстинктивно закинул ногу на ногу, едва не защемив пальцы прокурора. О нравах и вкусах гражданина Фукье-Тенвилля был наслышан весь Париж. И еще о том, что он хранит в себя в погребе головы особо приглянувшихся ему жертв. О его развлечениях с молоденькими мальчиками - тоже. Демулену перевалило за 30, но Фукье это, похоже, ничуть не смущало. - Я г-говорю правду! И мне и тут хорошо! - Тут был Фабр, а убивать его прилюдно прокурор все же не осмелился бы. - Я не хочу никуда идти!
Фукье-Тенвилль: - Ах, вот как! Значит, никуда не пойдем, да? - Фукье сцапал коленки Демулена и попытался раздвинуть ему ноги. Но не тут-то было - журналист решительно не собирался потворствовать прихотям народного обвинителя! - Стража! - заорал прокурор и указал вбежавшим жандармам на Демулена, - сей образчик злобной контрреволюционности не желает отвечать и издевается над правосудием! В тюрьму, допрос окончен! - Вы записали мой вопрос и ответ? - спросил Кантен секретаря. - Да, гражданин прокурор. - Спросите, желает ли арестованное лицо пригласить себе защитника? Что? Будете сами защищаться? Великолепно! В камеру ... хотя нет, постойте... пусть ждет Дантона! Устроим очную ставку! Свободны! - рявкнул прокурор, размашисто проследовав на лестницу, соединяющую его кабинет с мансардой. В мансарде Дворца Правосудия размещалась жилая комната Кантена. Там, в ближайший час, прокурор привел себя в порядок. Хмель выветрился, и когда Фукье-Тенвилль вновь спустился в кабинет, это снова был подтянутый, суровый, властный человек, кровавый Топор Революции, гроза заговорщиков и ужас матерей Франции. Фабр, про которого банально забыли, остался сидеть в кабинете. Демулена увели в приёмную, а секретарь же встретил патрона с ордером в руках. - Что ещё? - нахмурился Фукье, - привезли, наконец, Дантона? - Нет, гражданин... девица Руаль Шалье, по делу Антуана Гро... - Прекрасно! Пусть войдет.
Руаль Шалье: *** Переход из «Арест Руаль. Дом семьи Шалье - 12 жерминаля.» Руаль вошла, окинула взглядом помещение. "А как же Консьержери?" - невольно подумала девушка. Это кабинет... Судя по всему, кого-то очень важного и солидного. Ей повезло или… наоборот? За столом сидел мужчина, на вид ему было лет за сорок. Находясь за дверями, Шалье слышала, что кто-то назвал имя Антуана. - Добрый день, - обратилась девушка к сидящему за столом человеку. - Могу я узнать, на каком основании меня арестовали? - Руаль старательно не выказывала страха, поэтому её поведение казалось немного неестественным в такой ситуации. Слишком уж равнодушно она всё это воспринимала и, как могло показаться некоторым, с лёгкой иронией.
Фукье-Тенвилль: Фукье оглядел девушку - ничего особенного, девица, как девица. Наверное, одного возраста с его старшем сыном. - Гражданка, - сказал он, не повышая голоса, не желая пугать девушку раньше времени, - вы находитесь в Революционном трибунале на допросе у народного обвинителя. Правосудию доподлинно стало известно, что вы находитесь в связи с обвиняемым в конттреволюционных действиях гражданином Антуаном-Жаном Гро. Что вы можете ответить на это? Что вам известно о его участии в заговоре?
полная версия страницы