Форум » Дело Дантона (игра завершена) » 004. (I) Мастерская художника Гро - 5 жерминаля » Ответить
004. (I) Мастерская художника Гро - 5 жерминаля
Антуан Жан Гро: Сен-Жермен, улица Морэ В просторной комнате висел аромат свежего лака, мастихина и гуммиарабика. В углу как белесый призрак, замер мольберт, мебель спряталась под чехлами, картины были свернуты и аккуратно упакованы. Все звало к скорому отъезду, но Антуана не манила Италия... он не мог покинуть Париж, пока не узнал правду о случившемся в прошлом году исчезновении того, кого считал своим кумиром - Луи де Казо де Нестьера. Молодой человек мерил шагами комнату, казавшуюся клеткой, и гудоновское экорше провожало его скептической улыбкой. "Я не сыщик, - лихорадочно думал Гро, - а всего лишь художник. Но я должен узнать, что случилось. Во что бы то ни стало!"
Ответов - 24
Николетт Монпали: Николетт проснулась как обычно рано по утру, ведь сегодня предстояла очередная встреча с ее человеком и передача шифровки, предназначенной Ее Императорскому Величеству дабы в России были в курсе дел, творящихся во Франции, а дела были премерзкие, с точки зрения оценки обычного человека и превосходные с политической точки зрения и особенно с точки зрения шпиона-диверсанта: республиканцы грызли е только и не столько роялистов, сколько все больше и больше грызлись между собой, желая получить всю полноту власти и устранить любого, кто мог покусится на нее. В данный момент самым бешенным псом в этой своре был Робеспьер. Так вот, поднявшись ни свет ни заря и зная, что сегодня у нее выходной, Николет открыла большой сундуку, выкинув оттуда одежду и как не удивительно после некоторых манипуляций вытащила дно у тяжелого и массивного сундука, который было практически не возможно сдвинуть с места. Из ниши под полом достала одежду и небольшой сундучок, в котором лежали усы, различные косметические приспособления, например, сажа и цветная глина и кисти – все, что необходимо для перевоплощения. В результате комнате стоял мужчина, даже скорее по телосложению юноша. Одетый во все черное, начиная от рубахи и камзола, заканчивая черными ботфортами и перчатками. Вокруг шеи был повязан платок темно-синего цвета, результате открытым оставалось только лицо, которой в результате имело чуть более хмурый вид из-за определенных оттенков. Юноша или мужчина имел черные брови, небольшие черные усики и бородку, которую сама Николетт называла козлиной. Волосы черные (парик) были собраны в хвостик сзади, а сверху была одета шляпа, которая отбрасывая тень скрывала лицо оставляя видны только губы и подбородок. Спрятав по ножу с каждый сапог, пару пистолетов под плащ, один небольшой нож с специальный чехол привязанный чуть выше запястья и не забыв прихватить документы на имя Пьера Этизана, а так же наведя порядок в комнате ив се спрятав, Николет или уже Пьер, незаметно через черный вход, покинула салон. Поймав экипаж Николет доехала до студии, заскочив еще в пару мест по делам. В результате было начало второй половины дня. Расплатившись с кучером Николет или точнее Пьер легко взбежал по ступенькам и постучался в дверь студии, где жил Антуан, молодой художник, с которым Пьер имел счастье познакомиться еще в прошый свой приезд в Париж, студия которого теперь так удачно использовалась для встреч ведь ее хозяин, был бескорыстным юношей, помогавшим господам роялистам, хотя явно не посвященным во все тонкости
Антуан Жан Гро: Антуан открыл дверь, и сонное выражение моментально слетело с его лица. - Пьер! Я чертовски рад Вас видеть!... но что привело Вас к столь ранней поездке? Неужели что-то случилось? Проходите скорее, мон шер... Он провел гостя мимо рулонов картин и неоконченных набросков и предложил сесть, сгребя со стула кипу картонов. - Простите за беспорядок... я отложил отъезд, который был уже решенным делом...
Николетт Монпали: Дверь открылась и на пороге появился Антуан, еще и сонный в такое-то время…Николет в очередной раз подумала, когда же у людей искусства бывает не ранний час. - Добрый день, Антуан, - чуть более низким голосом, чем у самой Николетт, произнес Пьер. Девушка давно уже привыкла говорить этим голом, который напоминал мужской, точнее юношеский звонкий, но никак не девичий. – Не беспокойтесь, мон ами, просто очередная встреча с мои старым знакомым, я вам говорил пару недельназад, - легкая усмешка, по которой Антуану в принципе сразу должна было стать понятно, что речь идет о встречи деловой с роялистом, ведь не первый раз Пьер использовал эту студию для подобны мероприятий. То, что Антуан решил никуда не ехать было определенно хорошей новостью, не хотелось лишаться такого убежища. На ходу Пьер скинул шляпу и плащ и бросил их небрежно рядом с собою, сев на то место, куда ему предложили. В походке и жестах была легкость и непринужденность. - И что же вас, Антуан, заставило изменить решение об отъезде? Если это не секрет, - изумрудные глаза смотрели прямо из-под черных ресниц на Антуана, а лицо выражало полную заинтересованность, но не ту, которая отягощает и заставляет чувствовать себя обвиняемым перед палачом, а легкую сравнимую с дружеским участием
Антуан Жан Гро: - Это... связано с моим духовным наставником, мон шер... - Антуан выглядел слегка растерянным. - Я не могу покинуть город. Пока не могу. Зато, наверное, у этого положения вещей есть и плюсы - наконец-то я смогу полностью посвятить себя практике. Наверное, после гибели многих художников-роялистов появятся желающие купить работы молодых учеников Давида? Но что это я все о себе... невежливо-то как. Что Вас привело в мои апартаменты?
Николетт Монпали: - Уверен, что желающие запечатлеть свой лик или показать свою значимость найдутся это точно, - Николет окинула взглядом мастерскую в которой к и так царившему творческому беспорядку прибавился беспорядок связанный с отъездом, но это ее не особо волновало. – Что ж если понадобится помощь, всегда можете обратиться ко мне, - шпионка прекрасно знала, что иногда надо помочь и тем, кто оказывает тебе помощь, дабы быть уверенной, что эти люди и дальше будут предоставлять ее. Конечно, она до сих пор не верила в бескорыстность Антуана, потому как по ее твердому убеждению бескорыстность либо хорошая игра и умение скрыть истинные цели, либо это говорить о глупости человека. В отношении молодого художника, шпионка придерживалась мнения, что он оказывает помощь, в надежде на то, что к власти вновь придут роялисты, люди, которые действительно ценили искусство, были меценатами и благоволили молодым таланам. Очередной вопрос явно свидетельствовала о невнимательности Антуана, которая возможно была вызвана еще не до конца проснувшимся мозгом или каким-то личными переживаниями, но лезть в душу Николетт даже и не думала - Как я уже вам говорил две недели назад, я назначал встречу с одним свои старым знакомым, который уезжает из Парижа в гости к своей тетки. Мне нужно передать ему устное послание для своего друга, - легкая улыбка. Даже наедине с кем-либо Николетт всегда говорила не прямо, а витиевато, придерживаясь мнения, что и у стен есть уши, да плюс к этом чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Антуан и так рисковал предоставляю свою студию для подобных встреч. В это время в дверь постучались.
Антуан Жан Гро: - Sacre Dieu! - Антуан схватился за голову. - И чего людям не спится по утрам... это просто бедствие какое-то, верите, Пьер? Конечно, я все передам, можете не сомневаться... Он перескочил через невозмутимо лежащее экорше и подбежал к двери. - Кто там? Гро хотел добавить "еще на мою голову с утра", но решил промолчать, и только махнул рукой.
Николетт Монпали: - Свои, - раздался явно недовольный голос из-за двери. Естественно голос Симона Николетт узнала, поэтому поспешила успокоить Антуна - Не беспокойтесь, Антуан, это ко мне…тот человек с которым я должен встретиться…вы уж нас за неудобство простите, - Пьер развел в жете извинения руками и поднялся с места, зная что Симон не любит всей светской лабуды и живет по принципу «дело и еще раз дело прежде всего». И внешний вид его соответствующий высокий, подобно русскому медведю мужчина с густыми бровями, темно-кричневыми волосами и злым взглядом.
Антуан Жан Гро: - Приветствую. мсье... - Антуан пригладил волосы. - Прошу Вас, располагайтесь. Такого количества гостей моя скромная мастерская еще не знала. - Мое имя - Антуан Жан Гро, я - художник, и... когда-то хотел стать берейтором.
Николетт Монпали: Симон недовольно зыркнул на чересчур разговорчивого юношу. Ему-то по сути дела было наплевать и мечталось только о том чтобы поскорее уехать от этих свихнувшихся лягушатников и попасть в свою любимую Польшу. - Очень приятно, Симон, - все-таки произнес мужчина, хотя это более походило на рык. Увидев Пьера ринулся к нему. Николетт улыбнулась Антуану - Простите моего друга, мон ами, он не особо приучен к светским манерам, - произнес Пьер, сглаживая не слишком любезное поведения Симона и сразу же обратился к Симону - Ну и как тетушка по прежнему любит куропаток? - Приправленных красным вином, - ответил Симон и посмотрел на Антуана. - А чего ж не стали? - Вопрос был здан в отношении фразы Антана по поводу его желания быть берейтором. Симон всегда отличался тем, что мог вернуться резко к теме, которая вроде бы давно была закрыта, многих это вводило в ступор
Антуан Жан Гро: - По состоянию здоровья, мсье... - Антуан смутился, это была больная в прямом смысле слова тема. - Пришлось избрать поприще художника. Кстати, - он оживился, - У Вас очень необычный типаж. Он подошел ближе и прищурился. - Да, очень привлекательный овал лица. Знаете, Вы поразительно подходите для фигуры Пелопса в задуманной мной картине... - в его руках появился блокнот и Гро с удивительной быстротой принялся набрасывать Симона.
Николетт Монпали: - Нда…- хмыкнул Симон, который всегда считал художников немощными не способными ни на что людьми и сейчас только убедился. Если бы сейчас мужчина имел свой истинный облик без этого парика, этого показного хмурого выражения лица, то бедному Антуану точно бы не повезло, так как рисовать людей подобной профессии чревато здоровьем и жизнью. Однако Симон сейчас был загримирован не меньше самой Николетт. - Что ж, спасибо что решил выполнить мою просьбу. Передай моему другу – Колет стала говорит чуть тише и чуть медленнее, а Симон весь обратился в слух. - Свора псов готова перегрызть друг другу глотки. Старый пес имеет острые клыки и по-прежнему силен. Красное вино льется рекой, маскарад в самом разгаре, куропатки поджарены и съедены. Понял? - Да, понял-понял, - хмыкнул Симон - Повтори, - твердо и властно, не повышая голоса, приказал Пьер - Свора псов готова перегрызть друг другу глотки. Старый пес имеет острые клыки и по-прежнему силен. Красное вино льется рекой, маскарад в самом разгаре, куропатки поджарены и съедены. – Повторил Симон, точнее даже отчеканил каждое слово - Прекрасно. Когда уезжаешь? - Да прямо сейчас. - Отлично, - Николетт перевела взгляд изумрудных глаз, на увлеченно работающего Антуана. – Скажите, Антуан, нет ли у вас какого-либо полотна для продажи?
Антуан Жан Гро: Антуан нехотя отрвался от блокнота. - Что, простите? Ах да... полотно. - Вот. Он схватил пару рулонов и размотал их. - "Ифигения в Тавриде", это мое первое... Учитель хвалил его. Если Вам больше нравятся батальные сюжеты - вот, "Падение Иерихона", есть еще изображения лошадей, и... - он быстро убрал небольшой, полтора фута на фут, холст.
Николетт Монпали: Симон явно удивленно смотрела на Пьера, отч его только больше хмурился. Он ообще не понял с чего вдруг резко Пьеру захотелось на холсты посмотреть. Пьер же спокойно и с интересом разглядывал работы Антуана - И? - Левая бровь слегка изогнулась, недомолвок Николетт не любила и как и любому шпиону всегда было интересно раскрывать тайны, сейчас тайной был убранный холст. - Показывайте все, что есть Антуан, я же должен видеть все, чтобы выбрать, что купить, - улыбнулся распологающей улыбкой Пьер
Антуан Жан Гро: - Не думаю, что это заинтересует Вас, мой друг... тем более, я не предназначал сие на продажу, - твердо сказал Антуан. - Это... просто портрет одного человека.
Николетт Монпали: - Что ж, если не на продажу, то не смею настаивать, чтобы вы мне ее продали. Но уж удовлетворите мое любопытство, мой дорогой Антуан, покажите мне сие творение, - Пьер слегка приобнял по дружески художника за плечи, - знаете есть у меня такая слабость как любопытство, скажу вам по секрету, - весело смеясь произнесла шпионка, хотя даже во время смеха надо было контролировать голос. - Тем более питаю слабость к портретам
Антуан Жан Гро: Антуан улыбнулся и нехотя разжал руки. - Это - портрет Луи де Казо де Нестьера, главного Королевского берейтора, мон шер... я не знаю, что с ним случилось в прошлом году, помните? Террор был беспощаден, а он даже не считал нужным скрываться... не мог пережить гибель Тюильриских конюшен. Жил в Шантийи, пытаясь спасти школьных коней, и... Я должен найти его. Оттого и не могу продать этот портрет, просиите. Он - единственная нить.
Николетт Монпали: Николетт с интересом рассматривала портрет, который бы несомненно купила если бы он продавался. Самой шпионки подобные привязанности были чужды, она давно расставалась с желаниями, небольшими привязанностями, даже с некоторыми убеждениями, если это нужно было для достижения главной цели, которая была главной в тот или иной момент времени. - Прекрасный портрет, Антуан. Надеюсь, ты его найдешь или узнаешь, что с ним случилось, если нужна помощь, то не стесняйся, обращайся…А куплю я вон ту картину, - Пьер махнул в сторону картины, на которой был изображен красавиц жеребец. - Сколько она стоит?
Антуан Жан Гро: - Это портрет Гри, жеребца королевских конюшен, - улыбнулся Антуан. - Ну я не знаю, по нынешним меркам деньги совсем обесценились... сколько бы Вы дали? Гро был донельзя щепетилен в подобных вопросах, умудрившись сохранить пренебрежительное отношение к финансам ancien regime.
Николетт Монпали: - Красивый жеребец, не зря королевских конюшен, - Николетт же не смотря на вое бедное происхождение, относилась к деньгам не более чем к средству существования, потому как прекрасно понимала с собою в могилу их не заберешь, а с ее работой так и вообще помереть можно было в любую секунду. Денег у ее при всем при этом было достаточно, так как государыня для поддержки особо важных миссий была очень щедра, а на себя шпионка тратила то, что зарабатывала в салоне. Именно по этому без сожаления на стол лег бархатный черный кошелек с золотыми монетами, коих как рассчитывала Николетт должно быть достаточно. – Деньги, они в принципе сами по себе цены не имеют…Надеюсь этого будет достаточно? Симион же деньги любил, поэтому когда увидел как Пьер на стол бухнул кошелек и как звякнули монеты, нервно почесал затылок.
Антуан Жан Гро: - Благодарю Вас, мсье... - Антуан засунул кошелек под лошадинное экорше. - За такие деньги я могу написать еще и Ваш портрет, и Вашего пёсика, если таковой имеется.
Николетт Монпали: Пьер вновь рассмеялся, потому как недавно в шифровки говорил уже об одном песике, правда, скорее уж псине, ну не выражаться же при художнике, у которого возможно ранимая душа как у всех людей искусства. - Боюсь, мой портрет писать не безопасно для вас и для меня тоже, - свернув холост, отдал Симону, который вообще смотрел на Пьера как на умалишенного. – Вот передай эту картину моему другу и скажи, что Пьер шлет подарок свой матушке, - под матушкой подразумевалась императрица, чей фаворит обожал лошадей и она тоже разделяла это пристрастие, плюс любила живопись. Симон, понявший ход мыслей Пьера: что дескать студию он посещал, чтоб картину купить, если вдруг кто следил, кивнул. – Обязательно передам. Что ж желаю удачи. Переведя взгляд на Антуана чуть кивнул - Всего доброго, месье, - после чего спешно удалился из студии
Антуан Жан Гро: - Доброго Вам дня, мсье... - Антуан потянулся и рухнул в кресло. День только начинался.
Николетт Монпали: Пьер же подойдя к окну дождался пока экипаж Симона уедит - Еще раз прошу прощения, что потревожили вас, точнее, что не напомнил вас о сей встречи, - Николет легко развернулась на каблуках и посмотрела на францза, который сидел в кресле и по виду было такое ощущение, что его подняли ни свет ни заря. На мгновение в голове промелькнула мысль, как бы выглядел Антуан, если его бы подняли на рассвете. - Что ж теперь и мне пора. Рад был с вами повидаться, мон ами, - Пьер улыбнулся, одевая плащ и беря шляпу в руку и, улыбнувшись, покинул студию
Антуан Жан Гро: - Доброго дня, Пьер... надеюсь, Вы не забудете про мои скромные апартаменты, - Антуан проводил юношу и вернулся к наброскам. День предстоял долгим. "И все же... конечно, Пьер замечательный человек, но... - Гро неплохо владел антропологией и понимал, что сам тип его лица выдавал принадлежность не к романской расе. - Он словно бы наваждение, которое хочется раскрыть, как дымка осеннего тумана, прячущая... что?" Он оборвал себя. "Боже, какая нелепость! Я отложил поездку в Италию, чтобы узнать правду, но... не будет ли она куплена слишком дорогой ценой? Случись что, Давид и пальцем не пошевельнет..."
полная версия страницы