Форум » Дело Дантона (игра завершена) » 030. 8 жерминаля. Званый вечер у Дюпле. » Ответить
030. 8 жерминаля. Званый вечер у Дюпле.
Элеонора Дюпле: ...Элеонора торопливо прихорашивалась перед зеркалом, расправляя платок на груди. Что толку в красоте, когда наряд скромен, – говорит одна из ее знакомых. Элеонора всегда считала подобные суждения глупостью, но сегодня она была бы счастлива каким-то чудом обрести новое платье. Она уступила обновку на этот вечер Виктории – та гораздо больше нее переживала по поводу недостаточного количества нарядов: Морис Дюпле, хотя и не был беден, не мог позволить себе больших расходов, имея троих детей и жену на содержании. Когда одежда в результате досадной случайности была испорчена безвозвратно, грязные места приходилось замаскировывать с помощью вышивки или кружев… Хорошо, что платье, которое на ней сейчас, хоть и сшито около двух лет назад, но совсем не заношенное… и очень ей идет. Элеонора берегла его, надевая только на праздники. Этот званый вечер не должен был стать каким-то особенным – один из вечеров, устраиваемых достаточно регулярно Дюпле, но Элеонора соскучилась по любимому наряду и решила надеть именно его. В сатиновом темно-синем платье Элеонора Дюпле была очень хороша, возможно, при этом она казалась чуть старше своих лет – но ровно настолько, чтобы это не портило ее, а придавало чертам особую миловидность. Детали, дополняющие костюм, говорили о патриотических убеждениях его обладательницы: низ платья был отделан трехцветной каймой, и трехцветный же узкий поясок был повязан вокруг талии. Девушка последний раз провела щеткой по волосам, поправляя уже законченную прическу. Волосы были пышно взбиты и убраны наверх, несколько локонов падало на плечи. А как хорошо было бы просто распустить волосы! Но это не прогулка… Элеонора задумчиво перебрала немногочисленные украшения в шкатулке. Наверное, вот эти серьги, с жемчугом… Они подходят к этому платью и вроде бы нравятся Максимильену... Хорошо бы он пришел пораньше… Все приготовления к вечеру были окончены, и Элеонора скучала без Неподкупного. ...С того времени, как Робеспьер поселился у них, многое изменилось. Погиб Марат… Перестали здесь бывать Демулен и Дантон, их сподвижники… Многое изменилось с тех пор, как Робеспьер впервые переступил порой их дома… Элеонора вышла из комнаты. Большой черный пес подбежал к ней, виляя хвостом, и ткнулся мокрым носом в руку. – Что, Браунт? – Элеонора наклонилась, погладив собаку по голове. – Скучаешь без хозяина? Ответ карих глаз был утвердителен. Браунт нетерпеливо переступил лапами, словно говоря: «Гражданка! Я голоден, а потом бы я хотел поиграть! И отправиться с вами обоими на прогулку! Где же ваш жилец и мой хозяин?» – Будь умницей, Максимильен скоро придет. Элеонора выпрямилась. Уже половина седьмого… Скоро все соберутся в салоне, где так уютно, где кресла обиты красным бархатом, где так мирно потрескивают в большом камине поленья, где Максимильен так любит стоять у окна и размышлять о своем, где она и Елизавета так любят аккомпанировать кому-то на клавесине или просто играть старые, но любимые пьесы… или что-то из итальянской оперы, которую так любит Филипп… Монтеверди, Росси, Вивальди… У последнего Филипп, правда, больше любил инструментальные сочинения. Леба также неплохо играл на скрипке, но очень стеснялся слушателей... Элеонору всегда забавляло то, что у композиторов популярны одинаковые сюжеты, как и у художников. Пожалуйста, в начале прошлого века Монтеверди пишет своего «Орфея» и вот в середине века нынешнего немецкий композитор Глюк пишет оперу «Орфей и Эвридика»! Элеонору больше интересовала живопись, хотя она и с удовольствием играла на клавесине классические пьесы, особенно сочинения Куперена – очень мелодичные, изящные без вычурности. Девушка понимала, что ей стоит больше упражняться, но окружающие едва ли замечали недостатки ее игры – которые были не настолько серьезны, чтобы лишать остальных удовольствия от прослушивания. Элеоноре хотелось надеяться, что Робеспьеру тоже нравится ее слушать, но о музыкальных предпочтениях Неподкупного ей за все это время почти ничего не удалось узнать… Похоже, что Робеспьер, будучи не чужд изящных искусств, тем не менее всецело отдавал предпочтение литературе…
Ответов - 158, стр:
1 2 3 4 All
Робеспьер - младший: -Да, пожалуй, что ничего. Антуан вполне способен сам о себе позаботиться, - Огюстен чуть пожал плечами.
Элеонора Дюпле: …А, может быть, дело совсем не в срочном поручении?.. Элеоноре вдруг пришло в голову, что если бы у Антуана появилась возлюбленная, то Робеспьер – знай он об этом – в присутствии Филиппа, разумеется, промолчал бы… Ходят же слухи о том, что Сен-Жюст разорвал отношения с Анриеттой не просто так… Элеонора всей душой презирала сплетни подобного рода, но что, если на сей раз это правда?.. Ах, она так и знала! Бедная сестра Филиппа… Внутренний голос советовал ей не делать поспешных выводов, но Элеонора несколько пала духом.
Филипп Леба: - Надеюсь, надеюсь, что ничего плохого с Сен-Жюстом не произошло. - довольно сухо ответствовал Филипп. - Хотя в нынешние неспокойные времена, когда враги Франции не дремлют, так сказать... Если до завтра он не объявится - придется организовать розыск. Мне скоро выезжать в действующую армию - хотелось бы убедиться в точности, что с Сен-Жюстом все в порядке. Ибо в той же армии без него не обойтись.
Элеонора Дюпле: Элеонора бросила быстрый взгляд на Бабетт – как та отреагирует на слова мужа? Молодая женщина чуть побледнела, но ничего не сказала. Жалея сестру, Элеонора уже готова была спросить Леба, точно ли он решил уезжать, но сейчас было лучше промолчать – и она промолчала.
Робеспьер: -Филипп, вы драматизируете, - заметил Робеспьер. - Нет ничего удивительного в том, что молодой человек, первостатейный шалопай и повеса, куда-то на время пропал. Давайте рассуждать логически, если вы не можете успокоиться. Чего нам следует, по вшему мнению, опасаться?
Робеспьер - младший: -В худшем случае, его женят, - попытался пошутить Огюстен, но припомнил историю с Анриеттой, и понял, что неудачно.
Робеспьер: -Бон-Бон, - немедленно подал голос Робеспьер-старший, - будь так добр, передай мне графин с водой.
Робеспьер - младший: Огюстен тут же бросился выполнять просьбу Макса, пользуясь ею, как передышкой.
Элеонора Дюпле: – Максимильен, Сен-Жюст представляется мне все-таки достаточно благоразумным молодым человеком, – дипломатично заметила Элеонора, чувствуя себя между двух огней. – Но, конечно, он мог… мог пойти куда-то. Увы, подавать сладкое было еще рано, а как хотелось отвлечь гостей!
Робеспьер: -Я очень люблю Антуана, - сказал Робеспьер, стараясь, чтобы это звучало не кисло и не саркастично. - но мне кажется, что он занимает непропорционально много места в наших застольных разговорах.
Элеонора Дюпле: – Наверное, как раз потому, что он отсутствует. Будь Антуан здесь, о нем бы говорили не так много, – Элеоноре показалось уместным именно в этом контексте упомянуть об отсутствии Сен-Жюста. Последний раз. И еще одна попытка (она надеялась, что удачная) обратить все в шутку. Терпение Робеспьера явно было на исходе. Неподкупный был вежлив, как всегда, но Элеонора умела улавливать неестественные нотки в его голосе. Девушка повернулась к Леба: сейчас как раз удобно спросить его об отъезде. Ей было ясно, что у Филиппа есть обязательства перед Конвентом, но неужели ему придется оставить в такое время жену? И насколько он уезжает? Он обязательно должен вернуться раньше, чем через пару месяцев!.. – Филипп, а как скоро вы уезжаете?
Робеспьер: - Раньше, чем разрешится кризис в правительстве, никто никуда не поедет, - ответил Робеспьер вместо Леба. - А когда это случится, я не знаю. Может быть, завтра, может быть, через год, может быть, никогда. Но до тех пор все должны быть на своих местах.
Робеспьер - младший: -Вот Вам и ответ на вопрос о моих ближайших планах, Элеонора, - улыбнулся девушке Огюстен.
Элеонора Дюпле: Элеонора, разумеется, предпочла бы, чтобы и Филипп, и Огюстен задержались в Париже по иной причине, – по тому, сколь уставшим был в последние дни Робеспьер, она понимала, что ситуация очень серьезная, – но сочла своим долгом улыбнуться в ответ: – Будем надеяться, вы проведете какое-то время в Париже, Огюстен, и даже задержитесь здесь, но не по причине каких-либо плохих событий.
Робеспьер - младший: -Я бы очень этого хотел, Элеонора, и надеюсь, что так и будет. Согласен даже без какого - нибудь радостного повода, хотя с ним было бы приятнее.
Элеонора Дюпле: – Может быть, вы уговорите вашего брата чуть-чуть побольше отдыхать. Самую малость – тем самым вы явитесь его спасителем, Огюстен, – потому что столько работать просто нельзя. Гражданин Буасси, – обратилась Элеонора к гостю, – вы должны знать, что если бы высшей добродетелью был провозглашен самоотверженный труд, лишающий человека порой сна, то уважаемого всеми нами Максимильена Робеспьера можно было бы назвать святым.
Робеспьер - младший: -Макс, помоги мне, пожалуйста, заработать гражданский венок, - засмеялся Огюстен, - за твое спасение! Мне было бы очень лестно принять такую награду, Элеонора, но, боюсь, это невозможно.
Филипп Леба: - Я уеду, когда разберусь с накопившимися делами и проблемами здесь. - Филипп улыбнулся. - Это определенное равновесие: если здесь проблем убавится, то в армии прибавится.
Робеспьер: -Элеонора, дайте моему брату венок просто так, и пусть он успокоится, - предложил Робеспьер с улыбкой. Вторая улыбка адресовалась Леба. Филипп весь вечер был какой-то напряженный, и Робеспьер опасался с его стороны сюрпризов. Но, к счастью, Леба внял голосу благоразумия.
Верховное Существо: Мало-помалу угощение было доедено. Настало время десерта. Убрав со стола, гражданка Дюпле и ее дочери принесли чай и пирог.
Элеонора Дюпле: …Сейчас Элеонора могла сказать, что вечер удался – хотя и не обошлось без недоразумений. Она решила воспользоваться благоприятным моментом и выполнить обещание, данное Виолетте. Поскольку Сен-Жюст так и не пришел, бедняжка сейчас сидела и грустила, а ведь наверняка у нее была заготовлена целая речь для Антуана, давнего друга и любимого человека… – Граждане, – чуть застенчиво обратилась Элеонора к гостям. – У меня есть личная... почти личная просьба. Вы не могли бы посоветовать моей хорошей подруге Виолетте, чем она может помочь нашей Республике в это трудное время? – Дюпле ободряюще улыбнулась девушке. – Ей нужна работа. Я подумала, может быть, есть место переписчицы в одном из Комитетов?
Робеспьер: -Что до меня, - сдержанно ответил Робеспьер, - то я считаю, что для столь молодой особы есть много более приятных и подходящих занятий, чем служба в правительственных комитетах. Такая работа потребует массу сил и времени, потому что у нас часто засиживаются допоздна. А денег она принесет не слишком много, к сожалению...
Элеонора Дюпле: – Мы говорили об этом, – кивнула Элеонора. – И речь идет именно о подобной работе.
Робеспьер - младший: -Я согласен с Максом, - подал голос Огюстен, - мне это не кажется очень хорошей идеей, хотя такое рвение весьма похвально.
Элеонора Дюпле: – А вы, Филипп? Тоже откажете? Ну пожалуйста, согласитесь!..
Виолетта Дегре: Виолетта поняла, что её миг пришёл.Девушка гордо выпрямилась, чуть откинув назад голову, глаза заблестели, а сердце заколотилось с бешеной силой. Глядя на присутствующих своими ясными глазами, мадемуазель Дегре произнесла следующую речь: -Граждане! Всем нам известно, что Республика переживает нелёгкий период. Долг каждого из нас-служить Франции, не щадя самих себя.Пусть наши имена со временем забудутся, но наше дело будет жить вечно! Виолетта на секунду остановилась и перевела дух.Не ожидая, что скажут другие гости, девушка поспешила завершить выступление. -Я клянусь, что готова пожертвовать всем во имя Республики.Если мне суждено погибнуть, я с радостью отдам жизнь ради милой родины.
Робеспьер: Робеспьер в глубине души относился к подобной экзальтации с некоторым неосознанным подозрением, хотя и понимал, что именно это и называется "патриотизмом", а стало быть, это надо поощрять словом и делом. -Достойно всяческого восхищения, что столь юная особа готова с такой решительностью посвятить себя республике, - проговорил он. - Однако же служить республике можно по-разному. Мы не можем требовать от женщины, тем более такой молодой, чтобы она сражалась против наших врагов с оружием в руках. В конец концов, это дело мужчин, в то время как обязанность женщин - обеспечивать тыл. И да простят наши доблестные воины, - Робеспьер взглянул на Леба немного насмешливо, - эти армейские понятия в устал человека штатского.
Элеонора Дюпле: Элеонора не знала, гордиться ей подругой или испугаться того, что поведение Виолетты могут счесть излишне наивным или, того хуже, излишне раскованным. Но Дегре говорила от всего сердца, разве можно ее за это осудить? Услышав ответ Робеспьера, она немного успокоилась. – Дорогая, мы верим тебе, – сказала она после некоторой паузы. – Я уверена, все, кто присутствует за этим столом, оценили твой порыв по достоинству. Но подумай, чего именно ты хочешь.
Виолетта Дегре: -Я хочу послужить Франции делом, а не только благими помыслами,-уверенно, почти фанатично ответила Виолетта,-вспомните Орлеанскую Деву, граждане! Гражданин Робеспьер,-обратилась девушка к Неподкупному,-умоляю Вас, дайте мне какое-нибудь поручение, чтобы испытать меня.
Робеспьер - младший: -Орлеанская Дева плохо кончила, - пробурчал Огюстен, обращаясь к десерту.
Элеонора Дюпле: Элеонора немного тревожно взглянула на Робеспьера-старшего. Что он ответит?
Робеспьер: Беспокойный взгляд Элеоноры решил дело. Робеспьеру очень хотелось, чтобы эта тревога в ее глазах сменилась радостью благодарностью, и он ответил: -Что ж, гражданка Дегре, если вы настроены столь решительно, зайдите завтра с утра ко мне в кацелярию, я дам вам рекомендательное письмо в один из комитетов. Я должен еще подумать, в какой именно.
Элеонора Дюпле: – Спасибо вам, Максимильен! – Благодарность Элеоноры опередила благодарность Виолетты. – Я ручаюсь за подругу, поверьте, Виолетта – очень надежный, очень искренний и смелый человек.
Робеспьер: -Не сомневаюсь в этом, - кивнул Робеспьер. - Я колебался лишь потому, что такая работа кажется мне неподходящей для женщины. Дорогая Элеонора, вы могли бы служить для вашей подруги живым примером того, что можно быть патриоткой, не изменяя правам и обязанностям своего пола. Но. повторюсь, если гражданка Дегре настаивает, я готов содействовать.
Элеонора Дюпле: Такая похвала в устах Максимильена! Да еще в присутствии гостей, не просто за домашним обедом или на прогулке… Элеонора так и не привыкла за все это время, что они были знакомы, к комплиментам Робеспьера в свой адрес, и смущалась – неужели он правда ей это сказал?.. Порой ей казалось, что это только сон… Элеонора тепло посмотрела на Робеспьера, чуть не опрокинула чашку с чаем, застенчиво улыбнулась и предпочла смотреть в сторону Виолетты – правда, мысли ее были уже не о подруге, за которую девушка была сейчас совершенно спокойна…
Виолетта Дегре: Виолетта умоляюще посмотрела на Робеспьера. -Я очень прошу Вас о содействии,-только и смогла сказать она.
Элеонора Дюпле: – Не беспокойся, все будет в порядке, – тихо проговорила Элеонора. – Самый главный шаг сделан. Какая удача, что вы, Максимильен, подумали о рекомендательном письме!
Элеонора Дюпле: Поздним вечером, в девической. Когда Элеонора и Виктория остались одни, младшая сестра неожиданно спросила: – Ну, что?.. – Что – «что»? – не поняла Элеонора. – Ты довольна, как все прошло? – Почти… Правда, я очень ждала, что придет Сен-Жюст… Возможно, иногда он выглядит излишне гордым и холодным, но он замечательный человек, я это знаю! И моя подруга была бы рада его увидеть, – Элеонора отметила этот факт, не вдаваясь в подробности. – Но вместо него к нам заглянул Колло д’Эрбуа! Такой странный человек, ты не находишь? – Нахожу, и еще как! – Виктория, сидевшая на кровати, уже в ночной рубашке, уткнулась лицом в колени. – Робеспьер был сегодня очень любезен с тобой… Как и всегда, впрочем, – она повернула голову, лукаво взглянув на Элеонору. Та не ответила и молча продолжила расчесывать волосы. – Почему ты молчишь? – Виктория, дорогая, я устала. – Ты причесываешься, а еще даже платье не сняла. – Сейчас я переоденусь, – терпеливо ответила Элеонора. – Ты хочешь спать?.. – Ответь мне про Максимильена!.. – И что же я должна тебе ответить? – Я видела, как ты покраснела, когда он привел тебя в пример, как… как образец добродетели! Элеонора отложила щетку для волос в сторону и бросила в сестру подушкой. – Он женится на тебе, – вдруг уверенно сказала Виктория. «Не болтай вздор!» – хотела уже ответить Элеонора и… не смогла. Вместо этого она села на кровать и задумчиво проговорила: – Не знаю, дорогая. Но я уверена, что он, как и я, вступит в брак, только испытывая истинно глубокое чувство. …Какое величайшее наслаждение после долгого дня наконец расшнуровать корсаж, снять ставшее вдруг ужасно тяжелым платье и забраться под теплое одеяло… А потом еще долго болтать с сестрой, пока не сморит сон… Но сегодня Элеонора по большей части молчала. Виктория была хорошей и доброй девушкой, но Элеонору она понимала меньше, нежели Елизавета. Дорогая Бабетт, как тебя сейчас не хватает!.. Она не может вот так просто обсуждать с кем-то свои отношения с Максимильеном. Это слишком личное… Элеонора решительно пресекла дальнейшие попытки возобновить романтическую тему и затушила свечу.
полная версия страницы