Форум » Дело Дантона (игра завершена) » 040. Фабр в Конвенте. Национальный Конвент, 9 жерминаля » Ответить
040. Фабр в Конвенте. Национальный Конвент, 9 жерминаля
Эглантин: ...Там, где его не было три долгих зимних месяца, на первый взгляд все оставалось без изменений. Одновременные заседания сразу в трех помещениях по пяти различным вопросам, не считая стихийно вспыхивающих дискуссий прямо в коридорах и кулуарах - и порой в этих дискуссиях в ход пускались не только весомые аргументы, но и увесистые, оказавшиеся под рукой - и облезлые "кофейники общественного пользования", прикованные к стенам цепочками, и постоянный, неразборчивый гул. Всего несколько месяцев назад он всерьез полагал, что споры и принятые здесь решения в силах что-то изменить, а сейчас... Сейчас он просто не знал. Сейчас Эглантину хотелось укрыться за спиной кого-нибудь более сильного, более осведомленного, нежели он, обладающего хоть какой-то толикой власти, почувствовать себя частью чего-то бОльшего, а не отщепенцем со скверной репутацией. Ведь он и его слово когда-то пользовались здесь весом, когда-то и ему аплодировали, а теперь косятся, как на зачумленного и едва находят в себе сил процедить приветствие. Впрочем, кто-то поинтересовался, каково нынче с кормежкой в Консьержери, и он огрызнулся в ответ, сказав, что сберег свою порцию для тех, кто придет следом. Он искал кого-нибудь из своих. Кого-нибудь из той дружной и немного сумасбродной компании, что сплотилась вокруг Жоржа Дантона, получившего с его же легкой руки прозвище Миа Экселенц. Хоть кого-нибудь. Хоть одну знакомую физиономию, соизволившую нацепить на себя маску фальшивой радости по поводу его возвращения. И, наконец, он нашел. Уловил знакомые раскаты под знаком "крещендо" и безошибочно направился на голос, который было невозможно спутать ни с чьим другим и который с легкостью одолевал любые преграды.
Ответов - 12
Дантон: При приближении Эглантина Дантон резко замолчал - словно спиной почувствовал - и, обернувшись, с нескрываемым изумлением воззрился на бывшего секретаря, который, по его разумению, в этот момент должен был находиться в Консьержери или каком-либо другом столь же не отличающемся приятностью месте, но уж никак не в здании Конвента. - Фабр?! - от удивления Жорж слегка выпучил глаза, чем стал еще больше похож на быка, с которым его за глаза не сравнивал разве что ленивый. - Ты как здесь?..
Эглантин: - Пешком пришел из Консьержери, на фиакр денег не выделили, - огрызнулся Эглантин. Так, даже министр и бывший сотоварищ, похоже, не слишком рад его появлению. - Меня выпустили. Мы можем поговорить где-нибудь... без свидетелей?
Дантон: Брови Жоржа медленно поползли на лоб, придав лицу еще более изумленное выражение. Выпустили из Консьержери?! Это что-то новенькое! Не каждому такое счастье приваливает в наши дни. Дантон обернулся к своим собеседникам, коротко попросив, чтобы не расходились и дождались его возвращения, и жестом веле Эглантину следовать за собой. - Фабр, но каким чудом, если в этой проклятой стране еще способны происходить чудеса, вы выбрались на свободу?! - на ходу пропыхтел Жорж, с трудом заставляя говорить себя тише. - Я уж думал, ради вашего спасения нам придется брать Консьержери штурмом!
Эглантин: - Что-то вы не торопились, бросив меня гнить там всю зиму, - в обществе Жоржа, по-прежнему шумного и самоувереннего, Эглантин постепенно приходил в себя. - Понятия не имею, почему меня выпустили, и надеялся узнать это у вас. Мне было сказано - смиренно ожидать суда. Моя Компания закрыта, ее дела ликивдированы, мои деньги растворились в воздухе. И мне приходится спрашивать у вас, Экселенц - ну, и что мне теперь делать? Они вошли в какое-то из секретарских помещений, где один устрашающий вид гражданина Дантона заставил письмоводителей брызнуть за дверь. Эглантин продолжал, присев на край колченого стола: - Ждать суда и умереть по обвинению в контрреволюционном заговоре? Черт, Жорж, вы же знаете - у меня не было на это времени. Меня вполне устраивала Республика - пока я мог потакать своим мелким слабостям, считать доходы и сочинять для вас речи.
Дантон: - Кстати, о речах, - Дантон как всегда пропустил нытье Фабра мимо ушей, бесцеремонно сунув бывшему секретарю плоды своих стараний двух последних бессонных ночей. - Камилл сказал, что она ужасна и что после нее нас всех скопом отправят на гильотину. Ты тоже так считаешь?
Эглантин: - Нас отправят на гильотину в любом случае, - Фабр в некоторой растерянности взял сунутые ему листы, пробежал их взглядом. Все как всегда - милейший Жорж слушает и слышит только себя. - Нет. Сперва я собственноручно удавлю вас и Камилла, чтобы не поганили изящную словесность и родной язык. Вот мое мнение о вашей речи. Обрывки бумаги живописно запорхали по воздуху. - Вы вообще все разучились делать. Кто вообще остался в строю, кто уцелел на нашей стороне? Что происходит в Конвенте и в стране, кто-нибудь ответит мне толком?
Дантон: Дантон проводил равнодушным взглядом разлетевшиеся по комнате листки, задумчиво потер рукой подбородок. - Видите ли, Фабр, - начал он доверительным - как ему казалось - тоном. - Я сам вернулся в столицу не далее, как третьего дня, но за это время уже успел понять то, что Робеспьер жаждет войны с нами. Причем, войны открытой, а не подковерных интриг, какие он плел раньше за нашей спиной. И он приложит все усилия, чтобы уничтожить нас всех, - закончил свою неожиданно сдержанную речь довольно вычурным ругательством Жорж. - Это хорошо, что вы наконец покончили со своим "отпуском" и снова присоединились к нам - Робеспьер в качестве подкрепления вызвал из армии Сен-Жюста, так что у нас теперь каждый человек на счету.
Эглантин: - Очаровательная перспектива, - фыркнул Эглантин. - Выйти из тюрьмы, чтобы узнать, что тебе предстоит потягаться в остроумии с Сен-Жюстом, а на твоих друзей открыта загонная охота. Просто замечательно, и при этом я вынужден жить у подружки Колло, которая терпит меня по доброте душевной, и обращаться ко всем с единственной просьбой - "не одолжите ли пару ассигнаций в долг до возвращения Бурбонов?" Жорж, мне жить не на что! Какой Сен-Жюст, в задницу Сен-Жюста, им мало того, что я разорен, они еще и судить меня собираются невесть за что! Жорж, Экселенц, скажу честно - в данный миг меня волнует только моя собственная драгоценная шкура, а не ваши политические баталии, - он помолчал и вкрадчиво добавил: - При одном-единственном условии - если вы окажетесь победителем.
Дантон: - Разумеется, мы окажемся победителями! - Жорж-Жак раздраженно потер щеку. - Народ Парижа никогда не покинет Дантона, тогда как Робеспьер может рассчитывать только на жалкую кучку своих не то слуг, не то и вовсе рабов-комитетских. Пусть только попробует рыпнуться: я его раздавлю, так что даже мокрого места не останется! В подтверждение своих слов Дантон с силой стукнул кулаком по ладони.
Эглантин: - У-у, это мы уже слышали, и не раз, а толку? - бывший секретарь министра юстиции с досадой скривился. - Только позвольте спросить: а есть ли народу Парижа дело до грызни Конвента с Комитетом, где ваши верные сторонники и когда к вам вернется прежняя способность трезво смотреть на мир? В дверь по-мышином поскреблись, и Эглантин решил, что сейчас не место и не время для толкового разговора: - Экселенц, у меня есть подкупающее своей новизной предложение. Давайте встретимся вечером где-нибудь в милом и приятном месте, как в былые славные времена. Вы, я, Камилл, Сешель и те, кто всегда вас поддерживал. Допустим, часов в шесть вечера у меня, на Фавар, восемь. Разговоры о судьбах родины не должны вестись на голодный желудок. Потолкуем и выпьем за мое воскрешение из мертвых. А если вы еще и пожертвуете карманную мелочь на устроение этого празденства верных сторонников Революции, будет совсем замечательно.
Дантон: Жорж раздраженно покосился на не в меру плодовитого на идеи секретаря. Не успел выйти из тюрьмы, как уже порывается учить самого Дантона! Небось считает себя умнее всех... Точно так же как Эро и Камилл. Ну и соратничик мне достались, каждый тянет одеяло на себя. При всем его мерзопакостном характере, у Робеспьера была одно достойное уважения качество - своих сподвижников он приучил ходить на задних лапках и говорить только тогда, когда к ним обращаются. Разумеется, Дантон глубоко не одобрял подобного попрания свободы личности, но порой... Партия Робеспьера представляла собой единое целое, тогда как его собственные люди больше походили на разномастную шайку. В добавок, у каждого полно собственных тараканов в голове. Регулярная армия против толпы энтузиастов. Робеспьер всем этим фабрам, сешелям и демуленам не по зубам. И как всегда ему, Дантону, все придется делать самому. Да еще вытаскивать за шкирку весь этот выводок... Однако на сей раз Дантон вынужден был признать, что предложение бывшего секретаря не столь уж безумно. - Ладно, делай как знаешь, - отмахнулся Жорж-Жак. - Я приду. Постараемся успеть оповестить остальных наших друзей.
Эглантин: Действие перемещается на площадь Революции
полная версия страницы