Форум » Дело Дантона (игра завершена) » 049. Дантон против Колло. 9 жерминаля. Квартира Беатрис. Вечер » Ответить
049. Дантон против Колло. 9 жерминаля. Квартира Беатрис. Вечер
Беатрис Ларошдрагон:
Беатрис Ларошдрагон: -В тебе нет ни капли христианского сострадания, - констатировала Беатрис. -Франсуа? -Мм? -Закрой глаза. Она приподнялась на локте и наклонилась над ним. -Я хочу тебя поцеловать. И все. Ладно?
Эглантин: - Конечно. Как прикажет моя госпожа, - Эглантин послушно зажмурился, вслепую угадывая перемещения Беатрис, ее приближение и мягкое прикосновение теплых губ. И вовсе не его вина, что мимолетное прикосновение почему-то затянулось...
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис усилием воли заставила себя оторваться от губ Эглантина и положила голову ему на плечо, тесно прижавшись всем телом к его боку: -Можно мне так? Тебя... не смущает?
Эглантин: - Беатрис, хочешь, открою страшную тайну? - тоном прожженного заговорщика произнес Эглантин. - Меня смущают две вещи в мире - вынужденная необходимость продаться за деньги даме, которая окажется в два раза меня старше... и зрелище Колло, лапающего меня за задницу. Все остальное я как-нибудь переживу, - он осторожно обнял Беатрис поверх одеяла, в которое она предусмотрительно завернулась. - Твое присутствие уж точно не относится к вещам, которые могут меня смутить.
Беатрис Ларошдрагон: -Господи... Неужели есть дамы, которым хочется чего - то такого в восемьдесят с лишним лет? - поразилась Беатрис, пытаясь отвлечься от близости Эглантина, и в то же время не желая отодвигаться от него ни на пядь.
Эглантин: - В восемьдесят - не знаю, а той, которой все-таки пришлось продаться, было около шестидесяти. Правда, мне в те счастливые годы было двадцать пять с небольшим, - тихонько хмыкнул Эглантин. - Ничего такого, кстати, она не хотела, ей время от времени требовался собеседник и что-нибудь красивое в гостиной. Кстати, она была очень мила, и я провел в ее доме прекрасное лето. Заодно она заплатила наши долги, что тоже немаловажно. А потом мы уехали, а она осталась, вот и вся история, - он прижал женщину к себе чуть крепче, уже почти привычным жестом зарывшись лицом в густые локоны Беатрис.
Беатрис Ларошдрагон: -Мне было пятнадцать, а ему - сорок пять, - тихо проговорила Беатрис. -Он тоже хотел что - нибудь красивое в гостиную.И в спальню. А у меня не было за душой ни гроша. Я провела в его постели десять лет... А потом случилась Революция, - в ее устах это прозвучало, как упоминание о стихийном бедствии, - и он этого безумия не вынес.
Эглантин: Беатрис явно вспоминала своего бывшего невенчанного супруга-содержателя, с которым она жила в славном городе Бордо и после смерти которого перебралась в Париж. И ответить ей на это было нечего, кроме навязшего в зубах и все равно остающего истинными "Так бывает". - Так бывает, Беатрис. Мы продаемся, нас покупают, но мы все равно пытаемся остаться людьми, самими собой, не потерять то, что отличает нас от других. Твой покровитель был добр к тебе и заботился о тебе, как умел - ведь ты вспоминаешь его с сочувствием, на не со злостью. Так бывает, Беатрис, так бывает, милая моя...
Беатрис Ларошдрагон: -Он был святой, мой Мишель, Царствие ему Небесное... - Беатрис тяжело вздохнула. - Знаешь, я беру продукты у одного человека... Он делает вид, что дает мне в долг, а я делаю вид, что способна ему заплатить... Когда я думаю, что он... меня... Так противно. Господи, зачем я тебе все это рассказываю, не на исповеди же...
Эглантин: - Надо же иногда просто рассказать кому-то о том, с чем не можешь справиться сам... Хочешь, я стуку на этого твоего спекулянта в Комитет Погибели и его упекут в Кармелиты? - без долгих размышлений предложил самый подходящий выход из положения Эглантин.
Беатрис Ларошдрагон: -Так нечестно. Мало что я его обманываю, еще и донос... И чем я буду вас кормить, граждане депутаты? - вздохнула Беатрис. - Нет, Франсуа, не надо. Завтра я отдам ему те деньги, которые ты принес, этого должно хватить, чтобы удивить гражданина Бонфуа.
Эглантин: - Попроси Колло составить тебе команию, когда пойдешь возвращать долги, - хмыкнул в полутьме Эглантин, - ручаюсь, этот назойливый гражданин сразу поймет, что место занято и ловить ему в этой запруде нечего.
Беатрис Ларошдрагон: -Неплохая идея, - хихикнула Беатрис, утыкаясь носом в его плечо, - пожалуй, я так и сделаю. Как же с тобой уютно, Шиповничек!
Эглантин: - "Уютно" - это что-то новенькое, - свободной рукой Франсуа осторожно погладил затылок Беатрис. - Обычно со мной или шумно, или невыносимо, или просто невозможно... А если я тоже начну тебе каяться - выслушаешь?
Беатрис Ларошдрагон: -Конечно. Ты же меня слушал, - очень серьезно отозвалась Беатрис, жмурясь, как котенок, под ласкающей рукой.
Эглантин: - Лет десять назад я, как мне кажется сейчас, совершенно спятил, - медленно произнес Франсуа. - И года два прожил, сам не понимая толком, что творю. Метался по городам и странам, связывался с женщинами и мужчинами, имена которых забывал на следующий день, брал в долг, не зная, чем буду отдавать - и отдавал собой. Знаешь, я тогда даже женился - отя сейчас не уверен, что мне это не пригрезилось. Во всяком случае, где-то через полгода эта женщина заявила, что не может жить с таким, как я, и пропала невесть куда. Я даже имени и лица ее вспомнить не могу. Два года какого-то непрерывного кошмара, прыжков из постели в постель, нарушенных обещаний и сорванных спектаклей... Кажется, трезвым в том время я бывал два дня из семи. Какие-то вечера в римском духе, поездки в чьи-то загородные имения, сплошная чертова карусель, - он говорил, не повышая голоса и продолжая играть пальцами с волосами Беатрис. - Пока я не проснулся в какой-то из дней и не понял - все, хватит. Сбежал в Париж и попытался покончить со всем этим. Знаешь, я связался с людьми из якобинского клуба еще и потому, что мне казалось - рядом с ними я смогу стать чище. Забыть, как-то оправдаться перед собой, исправить то, что натворил.
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис немного помолчала. -Ты же сам сказал - надо быть собой... А это очень трудно, если не знаешь, какой ты на самом деле. Ты просто искал самого себя, Франсуа.
Эглантин: - Теперь бы еще понять - нашел или просто остановился потому, что жить так было невыносимо, - помолчав, признался Эглантин. - А может, и нашел... Во всяком случае, больше меня на такие сомнительные подвиги не тянуло, и я старался соблюдать правило "Не более двух интрижек одновременно". Вдобавок я познакомился с Жоржем - тогда он еще не был таким напыщенным и самоуверенным, как сейчас - и сей достойный человек изрядно помог мне навести порядок в собсвтенной голове. Может, потому я и не могу бросить его теперь - в благодарность за все хорошее, что он сделал для меня в прошлом.
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис вздохнула. Она понимала чувства Эглантина и теоретически даже была согласна с тем, что если нельзя спасти погибающих друзей, надо просто остаться вмесе с ними, но как только пыталась перенести это абстрактное рассуждение на конкретно взятого Франсуа Фабра, соображения чести казались ей непроходимой глупостью. -Неужели ничего нельзя сделать? - тихо спросила она, подразумевая не то примирение Дантона с Робеспьером, не то настроение Эглантина, постороннего, в сущности, так неожиданно вдруг ставшего ей необходимым.
Эглантин: - Может, и можно, да только мне ничего не приходит в голову, - неожиданное сочувстеи Беатрис было необъяснимо, но приятно. - Попытаться сбежать? У меня нет ни денег, ни подходящих документов, меня задержат на ближайшей же заставе. Получается, что единственный выход - остаться и надеяться на лучшее. Вдруг Жорж одумается и отыщет какой-нибудь приемлемый выход из положения? Вдруг этот пресловутый "народ" и в самом деле выступит на его стороне и сковырнет Максимильена с его насиженного стула в Комитете Погибели? Вдруг Верховное Существо посмотрит свысока на нашу возню и молвит устало - "Как вы мне все надоели"...
Беатрис Ларошдрагон: -Я буду молиться за тебя, - стесняясь, пообещала Беатрис. Она уже успела заметить, что Эглантин принадлежит к тем, кто предпочитает делать вид, будто и слыхом не слыхивали о вере.
Эглантин: - Угу, помолись за человека, который предложил устроить из Нотр-Дам храм Разума, - невесело хмыкнул Эглантин. - Боюсь, моя дорогая, что в ответ на все твои молитвы тебе явится какой-нибудь ангел и крайне вежливо сообщит: "Извините, по итогам общественного небесного голосования с распределением голосов ни одного "за" и ни одного воздержавшегося в вашей просьбе отказано. Просьба более не беспокоить Небесную Канцелярию своими ходатайствами... хотя лично против ас мы ничего не имеем".
Беатрис Ларошдрагон: -Зря ты так, - вздохнула Беатрис, завозилась, устраиваясь поудобнее. - Я не буду читать тебе проповедь, это неприлично в моем положении, но Господь милостив. Он - то знает, что мы совершаем грехи не столько по злому умыслу, сколько по недомыслию...
Эглантин: - А также по скудоумию и собственному свободному выбору, - в процессе их возни одеяла сползли и перектрутились, так что Беатрис оказалась фактически лежащей рядом с ним бок о бок. - И что-то я сомневаюсь, что твой Господь, при всей его неизреченной и бесконечной милости, простит нас за все, что мы натворили... с собой и собственной страной. Говорят, раньше небыло ничего страшнее и ужаснее, чем убить короля собственной страны, но мы это сделали и ничего - живем. Или не живем, а просто дожидаемся конца?
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис с жалостью посмотрела на Эглантина. Теперь она лучше понимала, как он докатился до такого душевного состояния. -Надежда остается всегда, Франсуа. Очень тяжело жить без веры, но без надежды - это уже совсем никуда не годится.
Эглантин: - Надеяться можешь ты, - извернувшись, Эглантин чмокнул девицу Ларошдрагон в нахмуренный лобик под вьющимися кудряшками. - На то, что кто-то поддержит тебя, возьмет под свое покровительство и вытащит из этой мясорубки. Или колесо остановится прежде, чем мы все превратимся в виноградное сусло - так, кажется, говорится в Библии насчет этих самых колес, что давят божий виноград? А мне надеяться не на что, разве что на собственную удачу и на Жоржа. Мы как должники, которые все брали и брали взаймы, пока наконец не разорились окончательно и нам нечем стало отдавать. И наша удача отвернулась от нас, а вместе с ней сбежала и ее сестричка надежда.
Беатрис Ларошдрагон: -А хочешь, я возьму тебя под свое покровительство? - полушутя - полувсерьез предложила Беатрис. Тон их разговора становился все более тягостным, и она понимала, что еще немного - и начнет признаваться Фабру в том, что ей тоже страшно жить до дрожи в коленках.
Эглантин: - По моему скромному разумению, ты уже это сделала, - нужно было сказать что-то забавное, уйти от тягостного ожидания нападения из-за угла и молота, зависшего прямо над головой. - Я живу в твоей квартире, ему твою еду... и сплю в твоей постели. Чем это еще назвать, как не покровительством? Ты моя маленькая святая. Святая Беатрис.
Беатрис Ларошдрагон: -Осторожно, я могу и загордиться, - засмеялась Беатрис, натягивая одеяло на плечи.
Эглантин: - Ну и гордись. По крайней мере, это будет заслуженная гордость, а не гордыня. К таким, как ты, по моему твердому убеждению, грехи не липнут.
Беатрис Ларошдрагон: -У меня есть свои недостатки, Шиповничек, - польщенная Беатрис потерлась щекой о его плечо. -Просто я их очень хорошо скрываю...
Эглантин: - Ты любишь деньги, хороший кофе, булочки с медом и мечтаешь о временах, когда еще были балы и у тебя имелся шанс стать герцогиней, - предположил Эглантин. Удивительное дело, сон потихоньку ушел, они просто лежали рядом в полутемной спальне и болтали ни о чем. Украдкой прислушиваясь - не постучиться ли в дверь запоздалый гость.
Беатрис Ларошдрагон: -Моя вина, моя величайшая вина, - покаянно пробубнила Беатрис, - ты так ловко раскусил меня, Эглантин, что мне вдвойне стыдно за такие скучные грехи...
Эглантин: - Грехи как грехи, не хуже, и лучше других, - снисходительно принял покояние Эглантин. - Вот если бы ты скрывала, что именно ты и твой покойный благоверный были в числе тех умников, что под революционный шумок сперли золотишко из Королевской монетной палаты в Бордо, я бы очень заинтересовался. И попросил бы поделиться секретом, куда ж вы его так ловко девали?
Беатрис Ларошдрагон: -А его правда украли? - заинтересовалась Беатрис. - Никогда не слышала сплетен на эту тему. Правда, я почти ни с кем из соседей никогда и не общалась. Как и сейчас.
Эглантин: - Правда. А сплетен и не было, до того все было ловко и быстро проделано. И сдается мне, что пропавшие сундуки либо тут же отправились в гавань под маркой "селедка соленая", либо осели где-то, где их никто не сыщет...
Беатрис Ларошдрагон: -В ланды, - авторитено сообщила Беатрис, - в Бордо всю контрабанду прячут именно там..
Эглантин: - Доверяю вашему опыту, гражданка. Ага, так ты все-таки что-то знаешь? Ну-ка быстро признавайся!
Беатрис Ларошдрагон: -Не могу знать, гражданин комиссар, - личико Беатрис приняло непроходимо - тупое выражение, - просто в ландах все прячут все...
Эглантин: - И кто же эти "все"? - увидев выражение мордочки Беатрис, Эглантин невольно зафыркал, давя смех. - "Все" - это, гражданка, как-то слишком неконкретно. Имена и фамилии, пожалуйста, - он подумал и добавил: - А то иголок под ногти. И еще обстрижем. Публично, овечьими ножницами. Страна нуждается в шерсти.
полная версия страницы