Форум » Дело Дантона (игра завершена) » 060. "Медовый месяц окончен. Арест мужа". Фабр и Беатрис. 11 жерминаля, вечер. » Ответить
060. "Медовый месяц окончен. Арест мужа". Фабр и Беатрис. 11 жерминаля, вечер.
Эглантин: Квартира Беатрис на Фавар, 8 ...И был долгий день, и долгий вечер, и больше не отстукивал безжалостное время хронометр с фарфоровыми пастушками. Выгорало масло в лампах, темнело за окнами, на кухне звякала посудой готовившая ужин Амайя. Пару раз она украдкой заглянула в гостиную, смекнув, что мамзель сейчас беспокоить не стоит. Мамзель вышла замуж - вот так, взяла и вышла. За того типа, что три дня назад притащился к дверям их квартиры - ободранный, в чем только душа держится. А мамзель Беатрис взяла да влюбилась, вот так-то. Двое на диванчике целовались, встрепанные, забавные и беззащитные в своей страсти. Время утекало, как вода сквозь пальцы, кончался день, близилась полночь, вот-вот март старого календаря должен был смениться апрелем. Были поставлены подписи и приложены печати, отданы распоряжения и приготовлены камеры, а двое в полутемной квартире держались за руки и целовались, предчувствуя беду, но не в силах ее отвратить.
Ответов - 24
Франсуа Гетри: Улица Фавар была связана у Франсуа с волнительными воспоминаниями. Здесь жил Колло и его подружка, о которой он запрещал себе думать, но не думать не мог. ...А сейчас комиссар Гетри шел домой к этой женщине, чтобы арестовать ее любовника. Кто мог подумать, что они еще раз свидятся при таких обстоятельствах? И кто мог подумать, что у нее есть еще один любовник, кроме Колло? С присутствием в жизни Беатрис Колло почему-то было просто мириться, но Фабр д'Эглантин - это совсем другое дело. Франсуа чувствовал себя обманутым, когда узнал об этой связи. Как тесен мир... Сегодня в Комитете общественной безопасности Вадье вручил ему бумагу со списком подлежащих аресту. У Франсуа ум зашел за разум, когда он прочел имена: Дантон, Демулен и другие. Он, кажется, зажал себе рот, чтобы не закричать: "Этого не может быть!" Вадье сказал, что за каждого из списка комиссар гетри отвечает головой, и аресты надо производить лично. Но лично арестовать Фабра д'Эглантина Франсуа не мог. Войти в дом Беатрис, смотреть ей в глаза... Нет. Франсуа остался на улице, отправив вперед жандармов с ордером.
Верховное Существо: Молодой капрал оторывисто постучал кулаком в дверь. -Открывайте именем республики!
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис вздрогнула, хотя, кажется, именно этого они с Франсуа и ждали весь это мучительно медленно тянувшийся вечер, почти переползший в ночь, начинало даже казаться, что они смогут пересечь этот незримый барьер, что о них забудут, пройдут мимо.... " Помилуй меня - нас! -Господи, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои... помилуй нас, Господи, помилуй!" -Пришли, - беспомощно сказала она вслух. -Открывать, мазелль? - высунулась из кухни Амайя. Вот и хорошо, вот и заберут этого оборванца, и все пойдет по - прежнему. -Я сама, - Беатрис осторожно отстранила руки Эглантина, встала, проворно приводя в порядок одежду. - Собери хозяину еды с собой, и плед заверни.
Эглантин: Они оба невольно вздрогнули, когда раздался стук и голос. Но, как ни странно, Эглантин почувствовал что-то вроде облегчения - вот все и разврешилось, чего-то в подобном духе он и ждал. Счастье не могло быть долгим, и свобода тоже. - Нет, ты туда не пойдешь, - Эглантин удержал шагнувшую было к дверям гостиной Беатрис. - Ты останешься здесь. Все будет хорошо. Пальцы женщины, вцепившиеся в его руку, мгновенно заледенели. - Все хорошо, - повторил он, сам не слишком понимая, что говорит. Прошел коротким коридорчиком к дверям - Амайя смотрела из кухни - даже не подумав привести себя в порядок. И не переспрашивая еще раз: "Кто там?" просто вытащил засов, щелкнул замком и молча распахнул дверь тем, кто стоял на пороге.
Беатрис Ларошдрагон: Она вышла из гостиной за ним, борясь с желанием зябко обхватить себя руками, чтобы хоть как - то защититься от разлившегося по телу холода, остановилась на полшага за спиной Эглантина.
Верховное Существо: Капрал переступил порог. За его спиной поблескивали примкнутые шытки жандармов. -Гражданин Фабр? Вы арестованы, следуйте за мной.
Эглантин: - Ордер, пожалуйста, - Эглантин чувствовал себя на удивление спокойно. Спокойствие пустоты, которой нечего терять. - И еще я хотел бы попрощаться с моей женой и прихватить кое-что в дорогу. Можете не хвататься за шпагу, я не собираюсь удирать и сигать в окно. Он протянул руку за ордером - как человек, имеющий на это право.
Беатрис Ларошдрагон: Беатрис на цыпочках шагнула вперед, заглядывая в бумагу, которую капрал не передал в руки Фабру, но торжественно развернул перед ним. "Колло дЭрбуа", - выхватил взгляд строку, накорябанную знакомым почерком. -Сукин сын, - одними губами прошептала Беатрис, вообще не признававшая выражений сильнее "Боже мой!".
Верховное Существо: Капрал чувствовал естественную робость, как всякий маленький человек, поставленный перед необходимостью арестовать депутат Конвента, революционную знаменитость Фабра д'Эглантина. Чертов комиссар, бросил его на произвол судьбы. У самого-то смелости не хватило... Капрал робко протянул ордер, подписанный членами Комитета общественного спасения.
Эглантин: - Мило, - невольно хмыкнул Эглантин, прочитав текст и мельком взглянув на подписи. Так. Замечательно. Напророчился на свою душу, предсказатель хренов. Не будет никакой войны. Интересно, Жоржа уже арестовали? Что-то город не бурлит, требуя освобождения своего любимого Отца Нации, и вообще спит мертвым сном. Все будет проделано тихо, быстро и незаметно. Как и положено избавляться от врагов, что надоели хуже колючки в ботинке. Бедная Беатрис. Что ж, Колло отомстил - на свой лад, зато верно и действенно. Неудивительно, что у него достало совести больше не возвращаться сюда. - Мило, что ж тут скажешь. Беатрис, пошли, поможешь мне собраться. Им позволили сделать это. Еще четверть часа отсрочки, вещи, запихнутые в мешок, старания Беатрис затолкать все, что может пригодиться. По прежнему опыту Фабр усвоил, что в тюремных камерах до ужаса холодно, а потому запасливо прихватил самую теплую из одолженных соседками Беатрис курток. Переодеваясь, вспомнил о валявшейся в кармане безделушке, сопровождавшей его уже несколько лет - золотой булавке с цветком шиповника. Вытащил и быстрым движением приколол ее к лифу платья Беатрис. - Помни, о чем я тебя просил. Не вмешивайся. Все будет хорошо.
Беатрис Ларошдрагон: Она поймала его руку, прижала к щеке, заглядывая ему в глаза, будто надеясь, что он прочтет в них все, что она не могла выразить словами. Капрал в передней начинал терять терпение, но Беатрис пыталась оттянуть миг расставания еще на минуту, на долю секунды... -Не беспокойся за меня, Шиповничек. Думай только о себе, обещаешь?
Эглантин: - Я думаю, думаю, только и занимаюсь тем, что думаю... - Эглантин поцеловал ее на прощание, не заботясь о том, что на них смотрят, подхватил собранный нетяжелый мешок. - Ну, благослови нас Верховное Существо или кто еще... пойдем. Почему-то он не боялся, как в первый раз, минувшей зимой, когда его явились арестовывать впервые.
Беатрис Ларошдрагон: -Я провожу, - Беатрис набросила за плечи шаль, взяла Эглантина под руку, будто они собирались на прогулку.
Верховное Существо: Жандармы оттеснили женщину, привычно взяв арестованного в кольцо.
Эглантин: - Все будет хорошо! - Эглантин выкрикнул это, уже стоя посреди улицы и точно, пронзительно зная, что больше никогда не вернется сюда, в квартиру на Фавар, восемь. Какая-то часть его жизни кончилась, оборвалась, словно слишком сильно затянутая струна. Может, надо было крикнуть Беатрис "Я люблю тебя!", но она и так это знала. А если знала - зачем лишний раз сотрясать воздух бессмысленными словами? Он уходил, она оставалась, а жизнь шла дальше. - Береги себя, слышишь? Все будет хорошо, Беатрис!
Беатрис Ларошдрагон: -Франсуа, - жалобно ойкнула она, прижимая ладонь к губам и понимая, что сейчас постыдно разревется, зажимая себе рот, чтобы не закричать в голос, выкликая родное имя.
Верховное Существо: Капрал оглядел улицу. Комиссар Гетри стоял в тени, словно прячась от кого-то. Опять придется все делать самому... Черная карета уже стояла наготове. Капрал распахнул дверцу, жестом пригласив арестованного сесть.
Эглантин: - Среди ночи темной и ясного дня, девять карет ожидают тебя... - как бы еще избавиться от привычки в тяжкие моменты еле слышно напевать про себя? И карета была всего одна, черная, с зарешеченными и замазанными снаружи окнами. Внутри покачивалась привешенная к потолку тусклая лампа, узкие жесткие сиденья, какой-то неприятный кислый запах - стошнило тут кого-то недавно, что ли? Господи, а как эту процедуру перенесет Камиль, он же натура трепетная, за решеткой не бывал ни разу в жизни... Спросить? Вряд ли офицер знает, он всего лишь выполняет отданный ему приказ. Зараза Колло. Позаботился, чтобы давнего соперника внесли в списки арестованных, не забыл.
Беатрис Ларошдрагон: Эглантин уходил, не оглядываясь, и это было правильно, иначе бы он увидел ее плачущей, а Беатрис хотела, чтобы он унес с собой хоть какое - то светлое воспоминание о днях, проведенных на свободе. Только это мешало ей грянуться на мостовую и заполошно завыть, как рыбачки плачут по мужьям, похороненным бурей в непроглядной толще морской воды.
Эглантин: В карете стало тесно - как предписывалось, внутрь забрался капрал и один из его подчиненных, для присмотра за арестованным. Дверца захлопнулась, щелкнул кнут, карета нехотя качнулась с боку набок, покатила. Мысленно Фабр представил маршрут - на другой берег, через Новый мост и сразу налево... Хорошо, что Беатрис удержалась, не заплакала - он бы не вынес. - Меня в Консьержери или в Люксембург? - рискнул он, не особо рассчитываая на ответ.
Верховное Существо: Капрал нахмурился. Арестантам не полагалось задавать вопросы, уж этому-то человеку следовало знать. Не в первый раз предстанет перед правосудием. Но с другой стороны, это уже ничего не изменит. - В Люксембург, - снисходительно сообщил военный.
Эглантин: - В Люксембург так в Люксембург, - равнодушно кивнул Эглантин. Колеса грохотали по булыжнику, иногда экипаж наклонялся то влево, то вправо. Фабр подумал, не спросить ли, что с остальными из окружения Дантона, но отказался от этой мысли. Он размышлял о Беатрис - не плачет ли она там, во внезапно опустевшей квартире, послушает ли его совета, придет ли завтра в попытке увидеть его. В Люскембурге, как говорили, режим заключения был более свободным, арестанты умудрялись выглядывать на улицу, перекликаться с родственниками и обмениваться записками. Лишь бы она не плакала. Лишь бы сохранила свойственную ей житейскую мудрость. Лишь бы выдержала. Господи, как все нелепо получается. Отпустить, чтобы потом схватить вновь. Так они и катили в молчании по ночному городу, пока запряженные в карету кони не зафыркали и не остановились. Капрал распахнул дверь - "выходите" - и спрыгнувшего с подножки арестанта почти бегом погнали через огромный вестибюль бывшего королевского дворца к зевающему клерку, равнодушно вписавшего фамилию заключенного в разграфленный толстенный том. Шестеренки машины правосудия крутились исправно, а Фабр с некоторым удовлетворением отметил, что является личностью с привилегиями. За отсутствием настоящих камер его устроили в небольшой комнате, где сохранилась вся прежняя обстановка, и только окно было перекрещено небрежно заделанными прутьями. Его имущество осталось при нем, так что единственное, что ему оставалось делать - расстелить плед на кривоногом диване и и вздремнуть в ожидании утра и каких-либо новостей. Однако миновало не более четверти часа, как дверь опять распахнулась. Капрал - не предыдущий, что доставил его сюда, другой - без лишних слов вывел узника по одной из боковых лестниц к поджидавшему экипажу. Снова поездка через ночь, и гадать не стоит - куда. Железо куют, пока оно горячее, арестанта обрабатывают в первые же часы после заключения под стражу.
Франсуа Гетри: Франсуа никогда еще не чувствовал себя так паршиво. Вроде, ко всему привык, случалось ему и раньше уводить мужчин, вырывая их из объятий женщин и детей. Так почему сейчас так нестерпимо хочется взять и размозжить башку об эту сырую каменную стену?! Господи, как хорошо, что он не пошел арестовывать сам, послал недоноска капрала. Он не выдержал бы этого зрелища вблизи. А ведь ночь только начинается, думал Франсуа, глядя вслед карете, увозящей Фабра в тюрьму. Будут еще аресты, список длинный. Он же не сможет, теперь, когда он увидел Беатрис, смотряющую вслед черной карете... А Дантон, как арестовывать Дантона? Невозможно прийти к Отцу Нации с заявлением: "Гражданин Дантон, именем рспублики... по обвинению в контрреволюционном заговоре..."
Беатрис Ларошдрагон: Когда карета, скрипя и переваливаясь по - утиному с боку на бок, скрылась за углом Беатрис вдруг поняла, что стоит на мостовой на коленях, прямо в грязи, по - прежнему прижимая к губам ладонь. Надо встать. Надо войти в дом. Надо запереть за собой дверь. Зачем? Какой в этом смысл - теперь? Беатрис запрокинула голову, глядя в затянутое тучами небо. Где - то там, за ними, был Господь, которому она поверяла свои сердечные секреты, обычно близкий и снисходительный, как отец, но сегодня - далекий и беспристрастный Судия.
полная версия страницы