Форум » Дело Дантона (игра завершена) » 002. (II) Сен-Жюст раздает поручения - 5 жерминаля » Ответить
002. (II) Сен-Жюст раздает поручения - 5 жерминаля
Анна-Мария Бриссо: Тюильри, Комитет общественного спасения, утро
Ответов - 19
Анна-Мария Бриссо: Анна не спеша продвигалась по улицам Парижа. Не смотря ни на что, она всегда любила этот город, его атмосферу, которую значительно подпортила революция, но оно того стоило! Все изменяется, и как она верила, изменяется к лучшему, во Франции произведен переворот и было приятно ощущать, что ты стала частью этого. Недавняя смерть отца довольно пошатнула ее веру в ее предводителей, было мгновение, когда она хотела скрыться, исчезнуть и забыть весь ужас, но вовремя опомнилась. У нее были цели, у нее были мечты и просто убежать от этого не было резона. Якобинцы...люди которые убили ее семью и к которым она привязана своей верой и верностью. Смешно конечно, казалось бы она придает родителей, но всегда найдется одно но. Робеспьер не участвовал в этом чудовищном акте! Анна слепо верила в это, тая в сердце ненависть к Дантону, по инициативе которого все произошло. Дантон уже давно действовал по своей инициативе, его, так называемое "правое крыло" пошло по другой дороге, преследуя свои цели. Предавшись не веселым мыслям, она свернула с улицы де Риволи и оказалась напротив Тюильри. Красивое здание в котором все еще угадывался стиль ренессансного зодчества, но все таки многочисленные перестройки изменили первоначальный вид этого здания. Тихо шурша юбкой, Анна поднялась по ступеням и наконец вошла в здание. Не смотря на ранний час, в коридорах уже сновали люди, что-то обсуждая в пол голоса или спеша по своим делам. Девушка незаметно влилась в этот маленький поток и уже через несколько минут оказалась канцелярии.
Луи Антуан Сен-Жюст: Слух о возвращении в рейнского комиссара разнесся по Комитету на удивление быстро. Возле дверей его собственного кабинета, куда он направился сразу после завтрака у Робеспьера, Сен-Жюста уже поджидали. Подобострастный и вежливый секретарь с папкой в руках почтительно поклонился, а чуть в отдалении топталось еще несколько комитетских работников, явно рассчитывающих на прием у высокого начальства. Сен-Жюст подавил вздох. Рутинных дел никто не отменял. Жестом приглашая секретаря проследовать за ним в кабинет, Антуан поинтересовался: - Что у нас сегодня? Только прошу вас, начинайте сразу с самого главного. Чиновник немедленно зарылся носом в свою папку: - Только что сообщили - контрреволюционный инцидент возле Монмартерских ворот. Трое преступников, выдающих себя за крестьян, привезших в город муку, сразу показались солдатам гарнизона подозрительными. При попытке задержания оказали вооруженное сопротивление. - Голос чтеца звучал четко и бесстрастно, - два солдата из городской стражи убиты, тяжело ранен начальник поста. Разбойникам удалось скрыться среди городских улиц. Антуан нахмурился. Этого еще не хватало! Стоило отлучиться на несколько недель, как в его Париже уже орудует контрреволюционная банда? - Усилить охрану всех городских ворот. Заместителю начальника Монмартрского поста, или иному старшему по звание - направить порицание за неисполнение своих обязанностей. - Антуан прошелся по комнате. - Ступайте, составьте соответствующие приказы, можете ссылаться прямо на меня. Да, и еще одно... Сходите в общую канцелярию и найдите мне, - молодой человек на мгновение задумался, - любого толкового журналиста. Вышколенный секретарь не задавая лишних вопросов поклонился, и отправился выполнять распоряжения. Чиновнику даже в голову не пришло удивиться, зачем комиссару потребовался журналист - значит так надо.
Луи Антуан Сен-Жюст: В ожидании журналиста Сен-Жюст извлек из оставшейся на столе папки верхний лист бумаги, и еще раз перечитал донесение о стычке у городской заставы. Дантон-дантоном, но и с этим надо что-то делать. Антуан выглянул в коридор и подозвал одного из дежурных чиновников: - Разыщите гражданина Берлиера, если он уже пришел на службу, и приведите сюда. Он мне сегодня понадобится.
Анна-Мария Бриссо: Анна только успела снять шляпку, когда услышала чьи-то торопливые шаги. Обернувшись она с удивлением обнаружила, что к ней спешит сам секретарь рейнского комиссара. Не то, чтоб она была знакома с секретарем, но не раз видела его в стенах Тюильри и то ,что он в такой спешке приближался к ней порядком озадачило ее. Тем временем чиновник достиг своей цели и кивнул девушке в знак приветствия. - Доброе утро, Анна Мария Бриссо, если не ошибаюсь? – деловитым тоном спросил он, небрежно оглядывая ее. - Да, вы не ошиблись, чем могу помочь? – в тон ему ответила Анна. - Прошу, пройдите со мной, вас хочет видеть комиссар – не дожидаясь пока она что-то ответить, развернулся и пошел прочь. - Комиссар? – удивленно воскликнула Анна – Подождите! – она поспешно, на ходу поправила волосы, которые заколками были собраны в узел на затылке. Без лишних расспросов, Анна Мария быстро следовала вслед за секретарем по коридорам Тюильри. В другой ситуации она бы с восторгом разглядывала бы прекрасный интерьер здания, но сейчас ее руки немного подрагивали от волнение, она терялась в догадках, что же понадобилась комиссару от нее. Повернув наконец на право, она оказалась у кабинета комиссара. - Проходите, он вас ждет – с этими словами секретарь прошел дальше по коридору, а Анна, пожав плечами, несколько раз постучала в дверь.
Луи Антуан Сен-Жюст: Заслышав стук, сидевший за столом Сен-Жюст неторопливо закрыл папку, аккуратно отложил её на край стола и только тогда отозвался: - Входите. Он не запирал дверь кабинета, всегда был доступен для любого (или почти любого) посетителя или сотрудника Комитета, и втайне гордился своим демократизмом. Это паникер Максимильен запирается на засов даже днем. И другое дело, что просто так Сен-Жюста обычно не беспокоили... Он ожидал, что это вернулся секретарь, но вместо почтенного чиновника на пороге возникла молодая гражданка. Антуан вопросительно вскинул бровь. В голове было мелькнула мысль что это посетительница с каким-то прошением, но лицо девушки показалось депутату Конвента смутно знакомым. Напрягши память, он с некоторым усилием вспомнил пару раз мельком видимую им сотрудницу из бюро. - Проходите, гражданка Бриссо, - Антуан оперся локтями о столешницу и сцепил пальцы в замок, внимательно разглядывая сотрудницу. Это что, и есть толковый журналист?.. - Присаживайтесь, прошу вас.
Анна-Мария Бриссо: Услышав голос комиссара, Анна повернула ручку двери и вошла в кабинет. Шикарный интерьер комнаты поражал, хотя революция и тут оставила свой след… Подумать только! 3 года назад в одних из этих покоев спала королевская чета, теперь же все принадлежит народу. Бриссо перевела взгляд на комиссара, который изучающе рассматривал ее. - Доброе утро, комиссар Сен-Жюст. – поздоровалась она, присаживаясь на стул с мягкой обивкой. Она все еще терялась в догадках, по какому поводу оказалась здесь и не замедлила с вопросами. - Чем я могу быть вам полезна? Ваш секретарь довольно загадочно объяснил, что вы хотели меня видеть, не вдаваясь в подробности…- Анна выжидающе посмотрела на молодого человека, который восседал напротив нее.
Луи Антуан Сен-Жюст: Сен-Жюст поспешил спрятать улыбку. Напористые манеры и апломб девушки его слегка насмешили, но скорее понравились, чем нет. В Комитете полно случайных людей, этого никто не отрицал, но встречаются и действительно активные и деятельные люди. Такие как гражданка Бриссо. Секретарь явно не ошибся выборе человека. Однако прежде чем перейти к делу, Антуан все же уточнил: - Вы журналист, ведь так?
Анна-Мария Бриссо: - Да, я действительно журналист - утвердительно кивнула девушка, выжидающе смотря на комиссара.
Луи Антуан Сен-Жюст: - Что ж, - Сен-Жюст встал из-за стола и пройдясь по комнате остановился спиной к окну. - Вы готовы послужить своим пером Республике?
Анна-Мария Бриссо: Анна с замешательством смотрела в спину комиссара. - Если бы я не была готова, комиссар, думаю я бы была сейчас далеко от стен Тюильри!
Луи Антуан Сен-Жюст: - Кто знает, - хмыкнул Сен-Жюст. Консьержери находится не так уж далеко, - Однако прошу простить, если оскорбил вас, усомнившись в вашей верности своему республиканскому долгу. Теперь перейдем к делу. Сен-Жюст аккуратно расправлял смявшийся кружевной манжет. - От вас требуется написать статью в нашу комитетскую газету, можно анонимно. Форма подачи материала на ваше усмотрение, главное содержание. Я... - он чуть было не сказал "и Робеспьер", - Комитет считает, что гражданин Дантон последнее время ведет себя неподобающим образом. Его нравственность и гражданские добродетели оставляют желать лучшего. Мы неоднократно предупреждал его, но... - Сен-Жюст картинно развел руками, даже не осознавая, что почти слово в слово повторяет то, что пол часа назад сам выслушивал в кабинете Максимильена. - Поэтому я поручаю вам провести журналистское расследование. - Он оставил в покое кружева, и устремил на девушку испытующий взгляд. Сен-Жюст не случайно встал к окну - свет падал прямо на лицо Бриссо, позволяя комиссару видеть и замечать малейшие реакции и непроизвольные изменения мимики собеседницы. Гражданка Бриссо не была его собственным агентом, просто сотрудником Комитета. Сразу раскрывая карты он шел на определенный риск, но фактор внезапности - великая сила. Посмотрим, как сейчас поведет себя дочка жирондиста. - Парижане должны наконец узнать истину. Узнать, что гражданин Дантон - замышляет заговор против Республики. Продолжая говорить, он подошел почти вплотную и лениво опершись рукой на стол чуть склонился над застывшей на стуле Анной-Марией, тем самым не давая ей возможности вскочить или отвернуться: - Вы меня поняли? - лицо комиссара оставалось совершенно бесстрастным, на губах играла любезная светская улыбка, но в светло-голубых прозрачных глазах мелькнула и тут же исчезла иступленно-фанатичная искорка. Интересно, догадывается ли эта девушка-журналистка о том, что её ожидает, если комиссар сейчас заметит хоть тень сомнения на её лице?
Клод Берлиер: *** Гражданин Берлиер тем временем упражнялся в высоком штиле дружеских писем с глубоким смыслом. Новость о том, что «архангел смерти» вернулся из действующей армии и о чем-то секретничает с гражданином Робеспьером, разнеслась по дворцу Тюрильи буквально со скоростью звука, вернее, со скоростью осторожного шепота. Само по себе происходящее не было большой неожиданностью, - эти двое давно уже неотделимы друг от друга в людской молве и воображении депутатов Конвента. Но на этот раз, Клод, как говорится, нутром чуял, речь за закрытыми дверями Комитета Общественного Спасения шла о Дантоне и его сподвижниках. И то, что происходило, гражданину Берлиеру категорически не нравилось. Времена единства революционеров-республиканцев давно позади, Конвент все чаще потрясают разоблачения, летят с плеч головы, но Дантон… Если окажется, что и Дантон, - ярый и пламенный вождь революции, тоже предатель… Это ошибка, этого не может быть. Наверняка достаточно Дантону появиться в Конвенте и своим прекрасно поставленным зычным голосом сказать речь, и все встанет на свои места. Вот только Дантон что-то не спешит в Конвент, а время работает не на него. И поэтому гражданин Берлиер, который никогда не причислял себя ко фракции дантонистов, сейчас неожиданно для самого себя изменил своим якобинским принципам, и писал депешу приятелю, о существовании которого не вспоминал по крайней мере несколько месяцев. Гражданину Эро де Сешелю, личности нынче весьма неблагонадежной, отстраненной от дел и находящейся под подозрением в связях с эмигрантами и косвенно в заговоре против республики. Пронырливый, изобретательный и убедительный, когда речь идет о его личных интересах, Мари-Жан де Сешель казался Клоду весьма подходящим человеком для того, чтобы проинформировать Дантона о возвращении гражданина Сен-Жюста и сгущающихся над головой дантонистов тучах. – Отправьте немедленно. Курьером… Нет, лучше эстафетой, - Берлиер передал клерку запечатанный конверт. Дверь за ним захлопнулась, и тут же распахнулась вновь. Гражданина Берлиера требовал к себе сам «архангел смерти». Совпадение было столь многозначительно-пугающим, что Клод заметно изменился в лице, и шаг его несколько минут был очень и очень неуверенным. Но когда страх становится твоим постоянным спутником, к нему рано или поздно привыкаешь, так что у дверей кабинета Сен-Жюста Берлиер уже выглядел спокойным и уверенным в себе человеком.
Луи Антуан Сен-Жюст: Закончив беседу с Бриссо, Сен-Жюст проводил даму до выхода и галантно придержал перед ней дверь: - Всего хорошего. Жду вашего отчета не позднее, чем к завтрашнему вечеру. В коридоре уже ожидав второй приглашенный. - Заходите, гражданин Берлиер, - Сен-Жюст жестом пригласил того следовать за собой и вернулся в кабинет. Обходя стол, Антуан кивнул посетителю на тот же стул, где еще минуту назад сидела Анна-Мария. Клод Берлиер был в Комитете на хорошем счету, хотя по углам порой и шептались о его симпатиях к «умеренным». В свое время Сен-Жюст заинтересовался этими слухами и навел справки, но ничего конкретного так и не нашел. Клод был полезным сотрудником, одним из лучших в управлении. И, взвесив все за и против, Антуан решил оставить его в покое и не давать делу хода. Комитет переживал не лучшие времена, и было бы непозволительной роскошью разбрасываться полезными людьми. Даже если у комиссара Сен-Жюста, по-прежнему оставались кой-какие сомнения на счет гражданской благонадежности Клода Берлиера. Антуан не желал испытывать судьбу, поэтому никогда не задействовал этого бывшего жирондиста в операциях, напрямую связанных с санкциями по отношению к врагам Республики. Зато все прочие поручения, в том числе весьма деликатные, Берлиер неизменно выполнял с блеском, став практически незаменим сотрудником. Сен-Жюст снова вынул из папки донесение об инциденте у таможенной заставы: - Взгляните. – Он через стол протянул этот лист чиновнику.
Клод Берлиер: - Террористы? Вопрос, вырвавшийся у гражданина Берлиера, был даже и не вопросом – осторожным предположением. В донесении было указано, что поначалу национальные гвардейцы приняли задержанную троицу за контрабандистов, намеревающихся сбыть в Париже краденное зерно. Эта фатальная ошибка стоила жизни двоим солдатам, а сам комиссар… Врачи уверяют, что он выкарабкается. И видимо сумеет оправиться настолько, чтобы самостоятельно взобраться на помост гильотины. То, как умело трое неизвестных расправились с охраной, наводило на неприятные мысли. Республика окружена врагами, и даже когда враги внешние повержены, враги внутренние всегда готовы вонзить кинжал в спину революции. Что может последовать за этой стычкой? Если бы Клод был параноиком, он мог бы предположить что угодно, включая контрреволюционный мятеж. К счастью параноиком гражданин Берлиер пока не был. Если бы удалось установить реальные личности этих людей, можно было бы задуматься о том, что им нужно в Париже. А пока… Пока придется просто искать наобум. – Хотите, чтобы я занялся этим делом, гражданин Сен-Жюст? – уточнил Берлиер, внутренне радуясь тому, что речь пошла о настоящих врагах революции, а не о разногласиях в Конвенте.
Луи Антуан Сен-Жюст: Тот одобрительно кивнул то ли собеседнику, то ли самому себе. Какие бы грешки не водились за Берлиером в прошлом, голова у него работает как надо. - Вы совершенно правы, - Антуан любил, когда его понимали с полуслова и теперь был настроен весьма благосклонно. - Постарайтесь выяснить, что за этим стоит. Почему-то этот случай кажется мне чем-то не совсем обычным. - Сен-Жюст поднес руку к груди - Нутром чую. И это чутье меня еще никогда не подводило. Поэтому можете задействовать все необходимые ресурсы. Соответствующий ордер я вам сейчас выпишу. Антуан пододвинул к себе чернильницу с пером и извлек откуда-то из недр стола наполовину заполненный бланк. На отпечатанном вверху листа штампе можно было прочесть: "Французская республика, единая и неделимая. Комитет общественного спасения". - Есть еще вопросы? - поинтересовался Антуан сквозь скрип пера, привычно заполняя нужные графы ордера, дающего предъявителю право производить аресты и совершать любые иные необходимые действия в интересах Конвента и Комитета общественного спасения. Оставалось поставить подпись.
Клод Берлиер: – Нет, гражданин Сен-Жюст. Мне все ясно. На самом деле вопросов в голове Клода Берлиера роилось великое множество, но он прекрасно понимал, что даже «архангел смерти», увы, не в состоянии на них ответить. Мысленно депутат уже составлял в своей голове примерный план действий. Опросить свидетелей, составить подробное описание преступников. Отпечатать листовки с приметами и распространить через жандармерию. Ужесточить паспортный режим и обязать квартиросъемщиков отчитываться перед квартальными комиссарами о новых жильцах. Конечно, Париж – огромный город, и контролировать его непросто, но парижане все еще верны республике и на их революционную сознательность все еще можно рассчитывать. Это «все еще», даже мысленное, не понравилось Берлиеру, и он, нахмурившись, прогнал крамольную мыслишку в самые дальние уголки подсознания, словно опасаясь, что Сен-Жюст каким-то чудесным образом подслушает мысли своего товарища по революции. – Я буду отчитываться перед Комитетом о ходе расследования каждые 24 часа. Если преступники будут схвачены, доложу немедленно.
Луи Антуан Сен-Жюст: - Я в этом не сомневаюсь. - Короткий быстрый росчерк пера внизу страницы - и готово. Сен-Жюст присыпал песком еще влажные строки и протянул бумагу Берлиеру. - Можете приступать.
Анна-Мария Бриссо: *** Анна с непроницаемым лицом сидела и слушала Сен-Жюста. Не смотря на то, что внешне она оставалась спокойной и уравновешенной, внутри у нее все переворачивалось! В конце концов она считалась относительно молодой и неопытной журналисткой, а сейчас ее втягивают в некую аферу, где она должна написать скандальную статью о Дантоне! - Я Вас поняла, комиссар, прекрасно поняла… - ровным тоном произнесла она, смотря Антуану прямо в глаза . В данный момент она боялась сделать даже лишнее движение, она прекрасно помнила, как окончил ее отец и не хотела пойти по его следам. Прикусив губу, она вздохнула и тщательно подбирая слова начала. - Я думаю ,Вы не будете против того, чтоб я задала Вам несколько вопросов. – немного помолчав – У Вас есть какие-то сведения насчет заговора? В данный момент любая информация может мне помочь…и еще – Бриссо прикусила губу и отвела взгляд, уставившись в какую-то невидимую точку на ее темно-синей юбке. - Почему именно я? Ведь я уверенна, что в штате есть журналисты более опытные и искушенные в этих делах!
Луи Антуан Сен-Жюст: Антуан выпрямился и окинув девушку холодным взглядом: - Ваша задача как раз в том и стоит, чтобы собрать информацию и предоставить её мне. - Бриссо не выказывала явных признаков страха, это хорошо. Но Сен-Жюсту не очень понравились робкие нотки в её голосе и то, как она отводила взгляд. Несомненно, Анна-Мария была очаровательности юной особой, и в другое время Антуан отнесся бы с известной снисходительностью к этой робости и неуверенности. Но сейчас ему требовался в первую очередь хороший журналист, благонадежный якобинец, и не важно, что он носит юбку и такие милые кудряшки. - Я должен учить вас писать статьи? - "Архангел" был суров. - Оцените настроения в городе, вспомните, что писал о нас "Папаша Дюшен", выясните настроения парижан... Я выбрал на эту роль вас, поскольку считаю что вы лучший штатный журналист бюро. И очень надеюсь, - на строгом лице комиссара мелькнула тень улыбки, - что вы меня не подведете.
полная версия страницы