Форум » Дело Дантона (игра завершена) » 014. (II) Допрос Антуана Гро. 7 жерминаля. » Ответить
014. (II) Допрос Антуана Гро. 7 жерминаля.
Верховное Существо: Карета, в которой арестованного Антуана Гро доставили в тюрьму, въехала на большой парадный двор Дворца правосудия, именуемый также Майским двором. Жандармы вытащили художника из экипажа, все так же держа под локти, заставили подняться по большой лестнице, ведущей во дворец, и длинными, частью подземными, переходами, больше напоминающими лабиринт, повели в тюрьму. Наконец арестованный оказался в прихожей тюремной канцелярии. Оттуда вели три двери. Одна - к регистратору, который вносил в список новых заключенных. Другая представляла собой простую решетку, отгораживающую канцелярию от маленького полутемного помещения. Сквозь решетку были видны несколько человек, сидящие прямо на полу. Волосы у них были коротко и небрежно остриженны, воротники отрезаны. Это были приговоренные к смертной казни, ожидающие, когда за ними приедет палач. Антуана втолкнули в третью дверь. Там его уже ждали: за письменным столом сидели двое - комиссар и писарь Жандармы усадили художника на хромоногий табурет посреди комнаты и встали у дверей.
Ответов - 30
Франсуа Гетри: Как только в руках комиссара Гетри оказался донос на живописца Антуана Гро, Франсуа сразу понял: художник может оказаться тем, кто ему нужен, - ниточкой, ведущей к пресловутым контрреволюционерам из кофейни. Гражданин Гро давно был подозрителен. И не только по причине аристократического происхождения. В его мастерской бывали разные темные личности, что заставляло предполагать наличие тайной организации. Гро не трогатели только потому, что ему покровительствовал Давид. Но теперь, благодаря патриотическому рвению бывшего хозяина таттерзала, обнаружились улики, которые позволили повязать этого молодчика, невзирая на заступничество Давида. Отдав приказ арестовать гражданина Гро, комиссар Гетри направился в Консьержери, чтобы там встретить арестованного и допросить. ...И вот Антуана Гро ввели в канцелярию. По одному беглому взгляду на него Франсуа решил, что долго возиться с ним не придется: совсем зеленый юнец, да еще художник - хрупкая чувствительная натура. Он признается во всем, можно не сомневаться. Когда Антуана усадили на табурет, Франсуа движением руки отпустил жандармов и писаря (писарь пока не нужен - его можно будет позвать, когда придет время записывать признания и показания). Комиссар и арестованный остались наедине.
Антуан Жан Гро: Антуан отряхнуся и осмотрел комнатушку, которую язык не поворачивался назвать кабинетом. Впрочем, клопов пока не наблюдалось, орудий пыток - тоже, что не могло не радовать мятежную душу. Окинув надменным взглядом комиссара, Гро поправил волосы и замер, словно сеттер на стойке, готовый в любую минуту отскочить подальше от представителя власти, или как там они себя именуют.
Франсуа Гетри: Надменный взгляд юноши заставил комиссара внутренне улыбнуться. Еще строит из себя что-то, ну надо же. Однако на губах улыбка не проявилась. Франсуа остался спокоен и серьезен. - Гражданин Гро? Вы обвиняетесь в контрреволюционном заговоре. Имейте в виду, у нас есть неопровержимые доказательства, посему вам лучше сразу во всем признаться. Только добровольное признание облегчит вашу участь. Итак, вы признаете свою вину?
Антуан Жан Гро: - Вначале, мсье, я бы хотел знать, в чем конкретно меня обвиняют, - сухо отвечал художник. - Ибо я не могу признаваться в столь отвлеченных абстракциях. Я не математик, сударь, - он натянуто улыбнулся.
Франсуа Гетри: - Уместнее будет называть меня "гражданин комиссар", - поправил Франсуа. - Вам нужны конкретные обвинения? Хорошо. Где вы были вчера днем?
Антуан Жан Гро: - Как скажете, гражданин комиссар, - кивнул Гро. - Вчера днем я ездил к своему старому другу, в гости. Теперь сие считается контрреволюционной деятельностью?
Франсуа Гетри: Франсуа опустил глаза в лежащие на столе перед ним бумаги. Среди них находился и донос от бывшего... конюха, или кто это был?.. На основании его доноса художник и был арестован. Откашлявшись, Франсуа принялся монотонно перечилять факты: - Вы заявили этому вашему "другу", что "кавалерист - это человек, которого ни в коем случае нельзя подпускать к лошади", и призывали его саботировать реквизицию лошадей на нужды нашей кавалерии. Далее, вы назвали использование лошадей на общественно-полезных работах по постановлению Коммуны "грабежом", позволили себе несколько резких заявлений в адрес представителей народа (самым мягим из них было "скоты") и попутно высказались насчет неких "господ с шарфами на пузе"... Это кого вы имели в виду, интересно знать? - Франсуа улыбнулся, встал и демонстративно поправил узел трехцветного шарфа, повязанного на талии. Затем, расхаживая по кабинету и время от времени сверяясь с письмом гражданина Этьенна, которое держал в руке, он продолжал: - Вы ностальгически вспоминали о "приятных днях, проведенных в Тюильри", и откровенно признались, что желали бы вернуть времена тирании. Вы настойчиво пытались выяснить, поддерживает ли ваш друг отношения с деятелями старого режима, - вне всякого сомнения, для того, чтобы завязать с ними сношения и вовлечь их в заговор против Республики. И под конец вы предподнесли вашему другу такой очаровательный подарок. Комиссар подошел к столу, пошарил среди бумаг и достал серебряную штучку, которую Этьенн сдал в Комитет общественной безопасности вместе с доносом на художника. Франсуа не знал, что это такое, но ясно видел выгравированную контрреволюционную эмблему - лилию. - Контрреволюционный сувенир, гражданин Гро. Итак, вы признаете перечисленные мною факты или намерены отпираться?
Антуан Жан Гро: - А что мне остается делать, гражданин комиссар? - Антуан был совершенно ошеломлен продажностью Этьенна, но не показывал вида, продолжая говорить с легкой иронией. Да, теперь клопы и туберкулез представлялись еще не худшим вариантом... "Дурак, дурак, - запоздало казнился художник, - и про Учителя ничегошеньки не узнал, и попался, как последний идиот...", - Должен заметить, у Вас замечательные осведомители, мсье, - он насмешливо поклонился. - Да, я говорил все это, и принес Этьенну в подарок мундштук работы Фьяччи, только вот он к контреволюции вряд ли имеет отношение, ибо был изготовлен в Италии еще за полтораста лет до происходящих сейчас... - он замялся: "слово бардак явно могло разозлить этого... плебея", - эммм, событий, мсье.
Франсуа Гетри: - Я рад, что вы не собираетесь отпираться далее, гражданин Гро, - Франсуа кивнул, словно благодаря арестованного за то, что он сознается. - Надеюсь, что вы и далее будете откровенны. Только полная откровенность может вас спасти. Комиссар сел за стол, весь подобравшись и сцепив пальцы в замок. Некоторое время разглядывал художника. - А теперь скажите мне, гражданин Гро: зачем вы пришли к вашему другу с такими разговорами? Какая у вас была цель? Вы хотели вовлечь его в некую контрреволюционную организацию?
Антуан Жан Гро: - Организацию? - теперь Антуан совершенно ничего не понимал, - отнюдь, мсье... ой, то есть, гражданин комиссар. Я просто решил его навестить, сделать подарок, ну, по-дружески, Вы понимаете, - "хотя откуда у такого друзья? - сардоническая мысль мелькнула, - Бог мой!", - я только хотел узнать, как он, понимаете, мы давно не виделись, вдруг да заболел, поговорили Вы прекрасно осведомлены о чем, и попрощались. После этого он написал донос, и мы с Вами встретились, - обезоруживающе улыбнулся Гро.
Франсуа Гетри: Франсуа смотрел недоверчиво. - Можете считать, что я ничего не понимаю в дружбе, но, по мне, люди навещают друзей, чтобы поговорить с ними о родных и близких, об искусстве, о последних сплетнях, о погоде, наконец. Но никогда ранее я не встречал человека, который пришел бы к другу для обсуждения контрреволюционных тем. Гражданин Гро! Вы начали признаваться, и я ценю вашу откровенность. Но вы должны быть честны со мной до конца. Вы вращаетесь в кругу контрреволюционеров, ведь так? У вас есть знакомые, которые придерживаются контрреволюционных взглядов. Вместе вы составляете организацию или, если угодно, маленький кружок. И вы хотели вовлечь в него гражданина Этьенна. Ну же, признайтесь.
Антуан Жан Гро: - Понимаете ли, в чем дело, гражданин комиссар, - улыбнулся кончиками губ художник, - в разных слоях... общества принято говорить на разные темы. Если одни сплетничают о погоде или там, о ценах на зерно, то мы обсуждали Школу, учителей, лошадей... да, конечно, я могу признаться что якобы пытался создать конрреволюционный (слово-то какое!) кружок, только боюсь, это будет неправдой... а я слишком ценю свое доброе имя, чтобы пятнать его ложью, поверьте! Клянусь, я невиновен, а если... Вам мало моих слов, обратитесь к Давиду - он не позволит осудить своего ученика безвинно...
Франсуа Гетри: - Гражданин Давид к этому делу не имеет никакого отношения, - отрезал Франсуа. - Если вы действительно не хотите, как вы говорите, пятнать свое имя ложью, вы должны признать, что вращаетесь в кругу контрреволюционеров, и назвать их поименно. Например, некто Пьер - кто это такой?
Антуан Жан Гро: - Мой друг, - твердо отвечал Гро, - мы как раз и познакомились в мастерской мсье Давида, мсье... ой, гражданин комиссар. С Этьенном я был знаком и раньше, Вы знаете уже, но клянусь, у меня и в мыслях не было никакой контрреволюции...
Франсуа Гетри: Франсуа не обратил внимания на очередную ссылку на Давида. Неужели этот мальчишка думает, что на кого-то здесь произведут впечатление его знакомства? Будь он другом хоть гражданина Робеспьера, это его судьбы не изменит. На попытки художника оправдаться Франсуа тоже не обратил внимания. Послушать арестованных, так ни у кого из них и в мыслях нет контрреволюции. Главное, что он признал все, что сказано в доносе. Его теперь волновал лишь круг знакомств художника. -Меня не так интересует, где вы познакомились в этим Пьером, гражданин Гро, как сведения о нем: как его фамилия, где он живет - все, что вы можете о нем сообщить.
Антуан Жан Гро: - Фамилия? - свел брови Антуан. - Какая-то простая, гражданин комиссар - то ли Гри, то ли еще как-то вроде. Понимаете, мсье... мы не так давно познакомились, и дома я у него не был. Не довелось... ну, естественно, иы встречались в основном в кофейнях, или у меня в мастерской. Бог мой! - он откинул прилипшие ко лбу пряди, - уж кто-кто, а Пьер никакой не роялист, мне кажется, - он понизил голос, - у него... скажем так, он не совсем француз, скорее - иностранец, с восточной части Европы, понимаете?
Франсуа Гетри: - Ну конечно, - скептически проговорил Франсуа. - Он у вас дома бывал постоянно, что показывают единодушно ваши соседи, а вы у него - ну ни разу. И даже не знаете, где он живет. И фамилии его не знаете. Рассказывйте эти сказки кому-нибудь другому, гражданин Гро. Я немало повидал на своем веку таких, как вы, и меня этим детским лепетом не проведешь.
Антуан Жан Гро: - И в мыслях не было, - выдержка начинала изменять художнику, - если Вы столь осведомлены о моих соседях, мсье, то они должны были Вам поведать, что из-за слабого здоровья я редко покидаю мастерскую, тем более, что Пьер это знал и щадя мое состояние, не приглашал к себе на другой конец города. К тому же, я не имею чести служить в полиции, а значит, не требую паспортных данных моих друзей с ножом у горла, - он подпер щеку ладонью, устало глядя на неумолимого комиссара.
Франсуа Гетри: - Умерьте ваш сарказм, уважаемый, помните, где вы находитсь. Франсуа снова поднялся прошелся по кабинеу, заложив руки за спину. Остановился за спиной художника. - Хорошо, предположим, вы действительно не знаете ничего о человеке по имени Пьер. Но если он ваш друг, вы должны знать, где его можно найти. И вы скажете об этом, не так ли?
Антуан Жан Гро: Антуан обернулся. - Я - не соглядатай, мсье. И не собираюсь отбивать хлеб у Ваших осведомителей. Пшеница-то нынче дорога?
Франсуа Гетри: Комиссар поморщился. Так хорошо все начиналось, пока художник не решил вдруг вспомнить о достоинстве... - Желаете попасть на гильотину, гражданин Гро? - спросил Франсуа.
Антуан Жан Гро: - Разве в этом вопросе мое желание принимается в расчет, гражданин комиссар? - искренне удивился Гро. - Я честно рассказал Вам все, что знал, остальное может быть только поводом для умозрительных спекуляций, которыми я не стану Вас утомлять...
Франсуа Гетри: - То есть, - комиссар смотрел хмуро и недоверчиво, - вы утверждете, что не знаете, где искать вашего друга Пьера?
Антуан Жан Гро: - Возможно, в мастерской Давида, - пожал плечами художник. - Пьер часто там бывает, именно там мы и познакомились.
Франсуа Гетри: - Хорошо, - Франсуа сделал глубокий вдох, досадуя на неудачу. Чертов художник. - Тогда назовите других ваших знакомых, разделяющих ваши контрреволюционные взгляды. С кем еще вы вели разговоры, подобные тому, который был у вас с Этьенном? Или, может быть, с вами вели такие разговоры?
Антуан Жан Гро: - Я мало кого знаю вне артистических кругов, - пожал плечами Гро, - общался с молодым Герэном, уже упомянутым Пьером, Этьенном... - при упоминании о предателе живописца передернуло, - и это будет стоить мне головы, мсье? - Он скрыл волнение за кривой усмешкой.
Франсуа Гетри: - Должен ли я понимать вас так, гражданин Гро, что все лица, перечисленные вами, - контрреволюционеры? - спросил комиссар.
Верховное Существо: В кабинет торопливо вошел человечек в красном колпаке. Слонился к уху комиссара. - Гражданин комиссар, я все утро следил за нашим роялистом из кофейни, как вы и приказывали. Он сейчас находится в доме номер три по улице Тиру. Там его встретила какая-то девица - судя по всему, его любовница. А направила его туда другая девица, работает на мануфактуре... Похоже, у них там какое-то контрреволюционное гнездо.
Антуан Жан Гро: - Понимайте, как желаете, гражданин комиссар, - пожал плечами художник. - Я просто ответил на Ваш вопрос.
Франсуа Гетри: Франсуа сосредоточенно выслушал осведомителя. - Будем брать, - решил он. - Сейчас же. Уже надевая шляпу и плащ, он обратился к художнику: - Сейчас вас отведут в вашу камеру, гражданин Гро. Я надеюсь, после того, как вы проведете там некоторое время, вы научитесь отвечать на вопросы по существу, а не загадывать мне загадки. Мы с вами встретимся еще раз позже. Франсуа распахнул двери и крикнул охрану: - Караульные! Уведите арестованного! Караульные увели арестованного в камеру
полная версия страницы